Но это, похоже, почему-то напугало и мужиков. Не говоря ни
слова, боясь сделать лишнее движение, тихонько выползли из-за стола, на
цыпочках выбрались за дверь. Мрак проводил их недобрым взглядом:
— Вот из-за таких невеж и говорят про нас, лесных людей, всякие
нехорошие вещи.
Они спрятали ножи, Олег отряхнул лавку, прежде чем сесть:
— Это про нас, таких овечек?
В голосе было полно яда, но Мрак не заметил. Он привык
давать сдачи, как велел Покон, а раз уж приходилось еще и защищать изгоев, то
надо успевать сдачу дать раньше.
Таргитай сел тихий, как мышь. Он чувствовал себя слабым и
беспомощным. Хуже того, никчемным. Даже Олег вон как... А ножи вместо кулаков
затем, чтобы убрались сразу, не доводили до драки.
Отрок в замызганной одежке носился между столами, собирал
грязную посуду, на новых гостей поглядывал пугливо. Таргитай воззвал жалобно:
— Принеси нам поесть! Я не видел мяса уже неделю!
Отрок, похоже, сжалился, Таргитай выглядел больно жалобным,
сказал участливо:
— Хорошо, я покажу котлету. Но только издали.
Мрак хмыкнул, высыпал на стол горсть монет. В корчме
мгновенно наступила мертвая тишина. Монеты еще звякали, один золотой долго
кружил по столу, никак не мог улечься, грязно, за это время шеи у всех за
столами вытянулись, глаза стали крупнее, чем у сов, а из кухни выскочил сам
хозяин, мокрый от пота, распаренный, и настолько пропахший запахами жареного мяса,
вареной рыбы и острых трав, что Таргитай против желания плотоядно облизнулся, а
пальцы сделали щепотку, словно посыпал нечто жареное солью.
Хозяин верно оценил новых гостей, ничего не спрашивал,
что-то велел двум отрокам, и те начали таскать на их стол все, что было готово.
Мясо было жесткое, словно говядина давно кончилась, потому готовили из конины,
а теперь и вовсе из телег.
Мрак подозвал отрока:
— Эй парень! Принеси жареного гуся.
— С удовольствием, — отозвался тот.
— Можно и без удовольствия, — разрешил Мрак, — но
обязательно с гречневой кашей.
Гуся, похоже, побежали резать, а пока на стол начали метать
жареную рыбу, мелких птах, лишь затем принесли испеченного в печи кабанчика.
— Вам поросенка с хреном?
Мрак кивнул, но Олег возразил:
— Нет, хрен отрежьте.
Кабанчика на стол ставили два отрока, занял половину стола.
Одуряющий запах ударил в ноздри, а когда Мрак всадил нож в покрытую коричневой
корочкой спину, та проломилась с хрустом, запах повалил мощный, сшибающий с
ног, обильно потек пахучий сок. Таргитай взвыл, трясущимися пальцами подломил
горячий бок и, обжигаясь, выломал из бока пару ребер, зажаренных умело, корочка
темно-коричневая, ломается, как пленка тонкого льда, сладкий сок сразу потек по
пальцам, Таргитай жадно слизнул, чувствуя, как его язык начинает доставать до
локтя.
Мрак прорычал довольно:
— После такой работки... да поесть в охотку!
Олег хмыкнул набитым ртом. Он насыщался ровно, не кидался за
сладкими кусками как Таргитай, и не выискивал кости со сладким мозгом внутри,
подобно Мраку, а как лесной пожар подбирал все, что лежало вблизи, и так
двигался дальше, к середине стола.
— Хороша награда, — сказал он, — за спасение мира.
Когда кости смели на пол, а взамен кабанчика поставили
что-то вроде тазика с жареной рыбой, Таргитай вроде бы начал насыщаться. Глаза
стали сытые, подернулись пленкой, как у большой сонной ящерицы на солнышке.
Однако голову втягивал в плечи, будто ждал тумака в затылок.
— И все-таки не понимаю, — признался он. — Совсем не
понимаю. Хоть вы и объясняли...
Олег проворчал:
— Я тоже не понимаю. Мир ничего не замечает!.. Но не станешь
же кричать, что мы его спасли?
Мрак сказал ядовито:
— Все-таки хочешь, чтобы весь мир собрался и целовал в
задницу? Хочешь, по глазам вижу.
— Ну, не так уж грубо... но чтобы как-то отметилось.
— Шапку с лентой, аль полоску на портки?
Таргитай смотрел на них непонимающими глазами:
— Это вы опять шутите?.. Вы говорите заранее, когда
шуткуете. Я думал, это забыто с того дерева...
— Какого?
— Ну, когда еще в лесу были? Змея птенцов жрякала... а вы
хотели от бедной тетки награду за доброе дело.
Мрак и Олег переглянулись. Олег приставил большой палец к
виску и помахал растопыренными пальцами. Мрак буркнул:
— Хотя какая разница?.. Что птица, что весь мир. Дело не в
плате, а какая плата. И сколько ее.
Таргитай кивал, ему было еще не понятно, просто Мрак говорил
очень убедительным голосом, даже чересчур убедительным, даже Олег согласился:
— А я как раз понимаю, что от монетки можно и отказаться,
благородством покрасоваться, особо когда девки близко, но когда суют золотую
гору... гм...
Таргитай посмотрел с отвращением и ужасом. Олег протестующе
выставил руки:
— Не надо на меня смотреть как на Ящера. Еще в орало
запряжешь... Но на мне где сядешь, там и слезешь. Я тебе такое напашу! Я
рассуждаю, как человек того мира, который мы спасали. Я сам не хочу жить в
таком, хочу лучший, но где его взять? Надо тащить за уши этот.
Мрак проговорил медленно:
— Олег, тебя чересчур сильно по голове треснули. Ты хоть
понимаешь, что брякнул?.. Спасти мир — это раз плюнуть, если силенка да еще
удача. А тащить за уши... всей жизни не хватит. Да что там жизни! Гора вырастет
и рассыплется, а человек все еще будет сидеть в болоте. Ну, разве что на
волосок приподымется.
Таргитай сказал простодушно:
— Тогда нам придется жить долго!
Он тут же спохватился, прикусил язык. Мрак пожал плечами:
— Тебе — да. Ты теперя бог. А мы с Олегом простые и даже
очень простые. Ну, пусть Олег уже не больно простой, но я вроде бы стал еще
проще. Вроде бы некуда, а все равно проще.
Им в глаза не смотрел, остервенело выколачивал из толстой
кости сладкий мозг. Перед Таргитаем лежала целая груда, из одних сумел
выковырять пальцем, другие не поддались, наблюдал за Мраком с завистью. Мрак,
сытый и довольный, предложил великодушно:
— Хочешь, за хорошую песню и тебе мозги выколочу?
Глава 6
Хозяин наблюдал за ними издалека, не часто в корчму приходят
с золотыми монетами. Когда гости уже и рыбу перестали пожирать с костями и
хвостами, взмахом толстой длани послал к их столу отроков с кувшинами вина.
