Мрак спросил раздраженно:
— И что же, не нашлось героя? Который бы сшиб рога этой
Вырвидубе?
— Вырвидубу, — поправил вождь. — Находились. Но Вырвидуб был
слишком силен... Наконец люди наших лесных народов уговорили Вязокрута
выступить против брата. Вооружившись, он пошел искать Вырвидуба. Как
брат-близнец он чуял где тот, отыскал быстро, сразился. Бой был страшен, сам
Вязокрут был тяжело ранен, но все же сумел сразить брата-злодея.
— Ну, наконец-то! Так в чем же ваши страхи?
Вождь сказал мрачно:
— Вырвидуб умер и был похоронен. Но через семь лет он снова
вылез из земли, все такой же молодой и сильный. С еще большей яростью разорял
племена, жег леса, убивал деревья-основатели. Пришлось Вязокруту снова взять в
руки копье и пойти искать Вырвидуба. Да, это был бой... Вырвидуб был убит, на
этот раз его не стали закапывать, а просто сожгли... Однако прошло семь лет, он
снова поднялся из земли в том месте, где был рассеян пепел.
— Живучий, зараза, — заметил Мрак.
— Живучий, — согласился вождь невесело. — Когда его удалось
убить в третий раз, то тело утопили в озере. Но через семь лет... Ведь нет в
нашем лесу места, чтобы он в виде пепла или костей не попал на землю! И с
каждым разом убивать его становилось все труднее. Говорят, люди мельчают, а он
все-таки из старых героев. Потому мудрецы предрекают в будущем полную победу
Вырвидубу, ибо он в конце-концов станет сильнее всех людей и зверей вместе
взятых...
Мрак сказал:
— И что же... если этот Вязокрут не сумел прибить этого
Вырвидуба, и тот, как бурьян, вылезает каждые семь лет из-под земли, то и
Вязокрут...
Вождь покачал головой:
— Нет. Вязокрут прожил долгую жизнь и помер счастливо. А
Вырвидуб был убит страшной смертью. И потому каждые семь лет, распаленный
мыслью о мщении, появляется из-под земли. И снова творит зло. В конце-концов
находится герой, который побеждает Вырвидуба...
Мрак прервал:
— Ага, понятно. Герой после чего живет долго и счастливо...
если повезет, конечно, а Вырвидуб через семь лет снова... И в общем
оказывается, что этот Вырвидуб успел пожить дольше, чем любой из героев,
подрался всласть, ел, пил и грабил в свое удовольствие, плевал на могилы своих
победителей!.. Ладно, старик. Считай, мы поняли все. Мы собьем рога этому
Вырвидубу. Но не за то, что такой злодей, и даже не в искупление вины... а из
зависти.
Глаза вождя смотрели бесстрастно, но тяжелая кровь
прихлынула к лицу Мрака. В ушах зашумело. Старик не зря стал вождем, не зря.
Зрит его насквозь, его дешевую попытку свести предстоящую битву к шутке, не
показать, что пытается хоть чем-то загладить, но не показать, что заглаживает,
многое не показать, а выставить напоказ только свою толстую кожу...
Таргитай держался в сторонке, сгорбленный, жалкий. Даже
бессердечный Олег смягчился, буркнул что-то вроде благих намерений, добавил
походя, что на ошибках учатся, но только волхвы — на чужих, а Таргитай что, он
как все, а все люди в этом таргитаи порядочные.
Они сидели прямо на земле, ни бревна для посиделок, ни даже
щепочки или камешка на утоптанной до твердости камня земле. Теперь они знали,
зачем. Стена деревьев шелестела листвой в полете стрелы, с другой стороны под
умытым дождиком солнцем сияли выскобленные дощечки крыш, ошкуренные столбы.
Даже вождь почти не показывался, но подле его хижины собирались мужчины с
копьями в руках.
Во второй половине дня в лесу начали нарастать шум, треск,
звериный вой. Над вершинами деревьев взлетали птицы, тревожно верещали. Затем в
северной части леса вершины начали вздрагивать, словно кто-то двигался в
сторону селения и со всей дури лупил по стволам.
Правда, деревья тряслись так, что облетали листья, сыпались
сучья. Мрак нахмурился, начал поглядывать на ближайшие деревья. Если же ударит
даже не кулаком, а обухом секиры, то не всякое дерево содрогнется. А уж ветку
не уронит, точно.
Со стороны деревушки заспешил вождь. За ним на расстоянии
держались его воины, выставив перед собой копья. Вождь еще издали замахал
руками:
— Вырвидуб приближается!
— Уже? — удивился Мрак. — Даже не дождется ночи?
— Зачем ему ночь?
— Да вроде все злодейства по ночам...
Вождь объяснил невесело:
— В том-то и дело, что он тоже считает себя борцом за
правду. Справедливым мстителем!
Было видно, как в деревушке женщины загоняют в дома детей, а
малых хватают на руки и уносят бегом. Вождя наконец-то окружил десяток мужчин,
угрюмые, малоподвижные, с копьями, бесстрастные, как их родственники деревья.
Верхушки столетних сосен вздрагивали и раскачивались все
ближе. Потом неуловимо быстро на опушке возникла, словно просочилась между
стволами, темная фигура. Мрак потряс головой, не веря себе.
Человек, если то был человек, выглядел всего на голову выше
Мрака, зато шире вдвое, и, что встревожило Мрака больше, от макушки до пят весь
какой-то темнозеленый, покрытый свежей корой. Если из дерева, то и боли не
почует, разве что оторвать голову, но дерева еще пока никто не разламывал... и
не разломится, вон как гнутся руки, ноги, весь этот чертов Вырвидуб как
виноградный столб толщиной с колодезный сруб.
Олег сказал негромко:
— Мрак, не дури.
— Ты о чем?
— О том же. Один даже не вздумай. Этот деревню таких, как
ты, своротит.
— Бог не выдаст, — проворчал Мрак, он бросил косой взгляд на
мокрые от слез щеки Таргитая, — свинья не съест.
— Ударим вместе, — решил Олег. — Разом.
— Только если меня задавит, — ответил Мрак еще резче.
— Мрак...
— Я сказал! Потом делайте, что хотите.
Существо приближалось, громко топая, все оно казалось
сплетенным из толстых корней, огромные руки и ноги гнулись во всех
направлениях, но отпечатки за ним оставались даже на твердой земле, и по спине
Мрака нехорошо повеяло холодным ветерком.
Голова Вырвидуба была как пень, но кора нежная, зеленая,
словно недавно выкарабкался из земли, полон соков, но еще не огрубел, даже
морда как у Таргитая...
Он не успел додумать до конца, как Вырвидуб внезапно
прыгнул. Мрак не поверил глазам, огромный получеловек перемахнул лужу в добрых
три сажени, возник прямо перед ним...
Хотя додумать не успел, но кулаки жили сами по себе, один
хрястнул Вырвидуба в морду, тот отшатнулся, Мрак ощутил резкую боль в суставах,
другой рукой захватил вытянутую к нему корень-руку, рванул на себя, шагнул в
сторону, и тяжелая туша грузно бухнулась на землю.
