Олег выдавил сквозь стиснутые зубы:
— Но почему?
— Да потому. Просто потому что.
— Но я ж... я ж не такой?
Мрак отшатнулся:
— Слава богам!
Деревья приближались темные, высокие, ветви высоко, но
солнечные лучи свободно просвечивали сквозь редкую листву. Желто-оранжевые
листья, вперемешку с красными, медленно падали, опускались величаво,
покачиваясь, цеплялись в плотном воздухе, оттягивая страшный миг встречи с
землей.
Когда налетел внезапный ветер, деревья тревожно зашумели,
листья сорвало во множестве. Мрак сказал успокаивающе:
— Да ладно тебе. Плюнь.
Олег вздохнул:
— Это ветер. Просто ветер.
— Не твой? — усомнился Мрак.
— Я ветрами еще не умею, — объяснил Олег нехотя. — А те, что
после обеда, не в счет.
— Это к добру, — успокоил Мрак. — Зачем нам буреломы вместо
леса? Таргитай снова портки изорвет... А то и вовсе перепаханное поле. Не
думал, что ты так... Рыба рыбой, тебя разъярить, так уж не знаю что и надо. А
тут из-за ерунды!
— Ерунды? — сказал Олег с горечью. — Это же люди! Или не
люди? Мир гибнет, а они друг друга за волосы таскают!
— Как раз это по-людски, — согласился Мрак хладнокровно. —
Верно, Таргитай?
Таргитай догнал, в руках свежесрезанный прут, спросил
ошалело:
— А? Что? Где?
— Кто где?
— Еда где, — пояснил Таргитай. — Мы ж уехали, не пообедав. А
они там Змея жрут! Там же мяса на три деревни хватит. А еще и бродяг накормить
можно, а то все равно протухнет. В речке же мясо не притопишь, там всегда
война... Река ничейная, они ж уже триста лет рыбы не ели!
Глаза его стали у самого круглые, как у большой рыбы, а рот
распахнулся. Как можно драться, если приходится отказываться от большой и
вкусной рыбы?
Часть 2
Глава 19
На окраине села, согнав женщин к реке, привязывали к их
ногам камни и бросали с высокого обрыва в реку, проверяя, нет ли ведьм. Стоял
плач, слышались вопли, душераздирающие крики. Любопытный Таргитай остановился
посмотреть, как же выплывут с таким грузом, но голодный Мрак рыкнул так
свирепо, что дударь первым вбежал в село.
У крайнего дома собралась орущая толпа. Пожилую женщину
выволокли на волосы, били, топтали ногами. Кто-то примчался с вилами, злобно
замахнулся. Таргитай не видел за спинами, как вилы воткнулись, донесся только
крик боли, толпа орала, от соседних домов прибежали с факелами.
Сухая соломенная крыша вспыхнула, как высушенный на солнце
камыш. В толпе радостно и удивленно закричали, будто сомневались раньше, что
крыша загорится.
— Дурни, — сказал Мрак неодобрительно, — ветер-то в сторону
села... Все погорят, адиеты.
Таргитай оглянулся, глаза были печальными:
— В каждой веси, даже такой крохотной, обязательно по
ведьме... Откуда они берутся?
— У Олега спроси, — буркнул Мрак.
Олег отмахнулся:
— Тарх, не ломай голову. Ты видел, как только что убили и
сожгли дом самого умного и знающего человека в этом селе. А ведьмаками
становятся... Тебе ведьмаком не стать, Тарх. Богом стать можешь, а ведьмаком —
нет.
Таргитай вздохнул с облегчением и перестал оглядываться:
— Вот и хорошо. А то еще убьют! Умных везде убивают первыми.
А я страсть не люблю, когда меня убивают.
Мрак коротко хохотнул, бросил злорадный взгляд на слишком
умного волхва. Олег помрачнел и ускорил шаг.
Постоялый двор стоял на развилке дорог, ворота гостеприимно
открыты, но во дворе чувствовалось запустение, не ржали кони, не стучали молоты
в кузнице, даже не вился дымок в пристройке, где угадывалась печь.
Мрак к удивлению изгоев прошел мимо, только сожалеюще
поцокал языком. Олег засмотрелся на подоконник второй хаты, там стояла мисочка
со свежим сыром, но аист кружил совсем над другим домом, где и так во дворе
было тесно от детворы.
Худой мужик с затравленными глазами стоял возле калитки.
Поймав взгляд идущего впереди Мрака, сказал искательно и невпопад, вместо
«здравствуйте»:
— А с моего дома ушел аист... Не знаю... Не обижал, гнездо
не разорял. А что пьяный приходил, так ему что?..
Мрак равнодушно прошел мимо, а Олег, которому по-волховьи до
всего дело, наморщил лоб:
— Уход аиста — к пожару. Или молния ударит. Он и птенцов
унес?
— До единого!
— К пожару, — определил Олег. — Лучше тебе, пока тепло,
ночевать в сарае. Безопаснее. А гости будут, пусть спят в хате. Гости теперь
пошли беспокойные, первыми выскочат. А нет, не жалко.
Мрак замедлил шаг, посматривал на крышу третьей хаты. Там на
самом верху сидел мальчишка в длинной рубашонке, одной рукой держался за трубу
— настоящую, из крупных камней, скрепленных глиной, а другой, сцепив зубы,
старательно выламывал эти булыжники и, злобно перекосив и без того жуткую харю,
с наслаждением бросал вниз.
Олег сказал напряженно:
— Мне в самом деле чудится, или...
— Не чудится, — бросил Мрак.
— Ты тоже заметил его рожу?
— Если уж ты да заметил!
Не останавливаясь, уже не глядя на другие хатки, пошли
напрямик, даже не по дороге, а прямо через перелазы, заборы и заборчики. Эта
хатка выглядела странновато: стены из новеньких бревен, одно к одному, на крыше
труба, хотя остальные хаты, кроме войтовой, вон она, вовсе без труб, везде
топят по-черному, сарай стоит с распахнутыми воротами, а во дворе бурьян, да
пасется рогатая коза с хитрыми глазами.
— Попросимся заночевать, — решил Мрак.
— Чую недоброе, — проговорил Олег.
— Да не трясись, — отмахнулся Мрак. — Мы что ль, добрые?
За их спинами Таргитай вскрикнул возмущенно:
— Добрые!.. Даже ты... где-то очень глубоко... в чем-то да
добрый... может быть... хоть на маковое зерно!..
Его не слушали, Мрак толкнул калитку. Дорожка, на которую
чертополох лез с обеих сторон, привела к крыльцу. Перила слегка обгорели, будто
их лизал огонь, но вовремя остановился. Дверь выглядела новенькой, с настоящей
бронзовой ручкой, совсем уж дивное диво в лесной деревушке.
Сверху по соломе зашуршало. Рука Мрака ухватила Таргитая и
заволокла на крыльцо, а в ступеньку бухнул увесистый булыжник размером с кулак
Мрака. Мрак постучал, затем пнул, дверь распахнулась, а вторая, что вела в
комнату, была распахнута настежь.
