Таргитай от обиды даже сбился с шага, сразу спины оборотня и
волхва начали отдаляться, загораживая женщин, все двигались ровно и споро, как
олени в знакомом лесу. Хотя для невров любой лес — родной, но все же обидно
насчет кувшина: у кого морда в кувшин влезет, у журавля разве что? Или у
цапли... У аиста тоже влезет, даже у Олега, может быть, влезет, когда он в
птицу махнет, все-таки рыло вытянуто, даже не рыло, а клюв...
— Подождите! — заорал он. — Когда это для меня девок топили?
Но безжалостные люди, за что только друзьями зовутся, уже
скрылись за деревьями, а в одиночестве страшно всякому, для бога так и вовсе
смерть. И Таргитай ощутил, как навстречу ринулись деревья, замелькали справа и
слева. Кусты трещали и хлестали по сапогам, когда он с разбега перепрыгивал, ни
мало не заботясь что там за зеленой стеной: ровная травка, коряга или
выворотень с острыми сухими корнями.
Глава 4
Дорога становилась утоптаннее, в лунном свете заблестели,
словно золотые, хатки, крытые соломой. Все пятеро невольно ускорили шаг.
Крайняя вросла нижними венцами в землю, а солома на крыше
прогнила, свисала неопрятными космами. Мрак на ходу заглянул в окно: полутемное
помещение, треть занимает, как водится, печь, от нее тянутся палати, к окну
придвинут стол, за столом в темноте угадывается лавка. На столе пламенеют
диковинными цветами пять расписных ложек. Понятно, в доме три женщины и двое
мужчин. Мужские всегда шире, а донышко оттопыренное. Одна с обугленным
пятнышком на рукояти: прижигали, чтобы приворожить. Лежат выемками вниз, значит
— наелись, а что оставлены на столе после еды, то для того, чтобы всем быть на
том свете вместе. Дружная, значит, семья.
— Но бедная, — сказал он со вздохом. — Топаем дальше. Вон
следующая вроде бы получше.
Второй домик огорожен, в отличие от первого, но такой забор
любая коза перескочит, а через щели кур перетаскают как хори, так и лисы, вон
лес темнеет за околицей. По ту сторону забора видны грядки, так что хозяин,
скорее всего, простой халупник.
— Дальше, — определил он, — здесь живут лодыри.
Олег сказал с неудовольствием:
— Почему обязательно лодырь?
— А что, не видно?
— Может быть, просто мыслящая натура. Не до мелочей жизни...
Мрак хмыкнул, даже спорить побрезговал, шел дальше, пока не
остановился возле пятой хаты от краю. Просторная, хотя и в явном запустении. Во
дворе истошно забрехал пес, но ветер донес во двор запах Мрака, пес в ужасе
завыл и забился где-то во тьму, затих, только было слышно, как шумно дрожит и
поскуливает.
Олег дотянулся через невысокий забор посохом, так упорно
называл дротик, постучал по закрытым ставням. Выждал чуть, заколотил сильнее.
Сквозь узкую щель, стебель не просунуть, пробивался узенький, как лезвие ножа,
оранжевый лучик. Не лучина, у той красный оттенок, явно у хозяев горит
настоящий светильник со свиным или бараньим жиром.
Таргитай шумно вздохнул, женщины понуждали Олега стучать
громче, он заколотил сильнее. Наконец лучик перекрыло темным, глухой голос
спросил сипло:
— Хто там?
— Мы, — ответил вместо Олега Мрак.
— Кто это?
— Люди, чудак, — ответил Мрак громче. — Да не сиди там.
Выйди посмотреть, какое счастье подвалило.
Слышно было, как за ставнями затопало, грюкнуло, а после
долгой паузы заскрипела дверь из сеней. В освещенном проеме возникла
приземистая фигура лохматого мужика с топором в руке, деревянный щит в другой.
Он подслеповато всматривался в темень:
— Ну, кто там такой смелый?
— Здоровья тебе, — попривествовался Мрак. Он отступил в
сторонку, чтобы оказаться в лунном свете с головы до ног. — Ты отважный, ничо
не скажешь! Другие боятся нос высунуть.
— А мне терять нечего, — ответил мужик настороженно. — Да и
взять у меня неча. Кто будете?
— Счастье твое, — сказал Мрак значительно. — Как тебе
повезло, я просто завидую!
Видно было, как мужик раскрыл рот, оглядел странников,
посмотрел во все стороны, но нигде мешка с золотом пока не видно.
— Чего?
— Повезло тебе, говорю, — объяснил Мрак. — Гость в дом, бог
в дом, верно?.. Мы твои гости. Давай пои и корми, спать как-нибудь сами
уляжемся.
— Разве что ноги укроешь, — сказал Таргитай. — Одеяла у тебя
есть? А то у меня зябнут.
Рожа мужика сразу вытянулась, он невесело смерил взглядом
гигантскую фигуру Мрака, да и двое других почти не уступают, откуда только
такие и вышли, разве что из Леса, а две девки с ними настолько тощие и злые,
что всю живность поедят... Особенно забеспокоился за кур, когда встречался
взглядом с маленькой и рыжей с желтыми глазами.
— А может, — предложил он без всякой надежды, — на постоялый
двор? Там и корчма...
Мрак облизнулся, но возразил:
— Мы с женщинами, не зришь?.. Приличные! Нам с ними в корчму
никак. Мы в корчме не утерпим, мы там... гм... погуляем, а им это никак видеть
не пристало. Так что давай, оказывай гостеприимство, мы с дороги так устали,
что в брюхо хоть сапог вбей!
— Ладно, — ответил мужик со вздохом. — Меня зовут Сидор, я
живу один, так что разносолов не ждите. Колодец во дворе, вода чистая, жабы
кому мешают, а сена в сарае много. Можете пожевать, если голодные, а нет — так
отоспитесь с дороги.
Мрак увидел, как удивленно и настороженно вскинулся
Таргитай, отступил, едва не упал через порог, огляделся по сторонам. Кивнул
Мраку, чтоб не беспокоился, отступил неслышно, тьма проглотила без звука, как
трясина глотает комья мха.
Озадаченный Мрак поинтересовался:
— А чего ж такой бедный? Ленивый?
Мужик тяжело вздохнул:
— Просто я такой одинокий... Чего стараться, у меня никого
нет кроме этой собаки... Да где же она?
Олег посоветовал:
— Так заведи еще одну собаку!
Мрак вытащил золотые монеты:
— Раз одинокий, то сбегай в корчму, принеси поесть. И пить,
конечно.
Мужик расширенными глазами посмотрел на горсть монет, руку
ему заметно тянуло вниз, даже мышцы напряглись под полотняной рубахой.
— Ого! Кого же это вы укокошили... Сейчас сбегаю! Девок тоже
звать?
Мрак крякнул с укоризной, указал глазами на Кору и Лиску.
Мужик выставил ладони, сочувствовал, все понял, поклонился и побежал со двора.
У калитки едва не столкнулся с Таргитаем, тот пятился из тесного закутка между
хлевом и курятником, на голове дударя были перья. Мрак пожал плечами, широким
жестом пригласил женщин в дом.
