У всех были распахнуты рты, а волк метнулся гигантским
прыжком через широкий стол, птица мощно ударила крыльями по земле, подпрыгнула
и поднялась в воздух.
Женщины с визгом и душераздирающими криками падали на пол,
заползали под столы, там верещали и вопили на все голоса, рыдали в ужасе.
А страшный волк понесся по залу длинными прыжками, от
избытка сил подпрыгивал высоко в воздух, но птаху не достал, та ширяла под
самым потолком, а затем стремительно пронеслась над столами. Мощные взмахи
валили кувшины, опрокидывали кубки, но женщин испугать больше уже было
невозможно: плотно зажмурившись, сбились в кучи под столами и верещали так, что
Таргитай сам завопил плачуще:
— Олег, Мрак!.. Хватит!.. У меня уже в ухах лящит!
Алконост, бледная и похолодевшая, застыла в кресле как
примороженная. Возможно, испугалась настолько, что не могла сползти под стол,
губы тряслись, а смертельная бледность переползла на шею, стали видны голубые
жилки.
— Мрак! — заорал Таргитай. — Олег!.. Хватит!
Птица начала описывать круги над брошенной одеждой, но не
опускалась, пока туда не вернулся ужасный волк. Волк пал на плиты, черная спина
превратилась в такую же черную спину человека, еще горбатую, человек начал
медленно расправляться, и тогда птица поспешно ударилась о землю, пока взоры
самых смелых устремлены на волка, что превращается в голого мужика, быстро
превратилась в прежнего волхва, который ухитрился как-то лежа натянуть портки и
даже волчовку, встал и поклонился царице:
— Ну, как? Таргитай говорит, что мы даже красивые.
Мрак оделся как можно быстрее, но до трусоватого волхва
далеко, он накидывал на плечи волчовку, когда Алконост наконец сумела
разомкнуть скованные страхом губы:
— Вы... вы в самом деле...
— В самом, — подтвердил Олег.
Он перешагнул лавку, справа сидел Таргитай, а слева было
пусто до самого конца зала. Потер руки, жареное мясо, печеная птица, сочная
рыба в сметане...
Алконост остановившимися глазами смотрела, как оба лесных
человека как ни в чем ни бывало сели за стол, их сильные руки с треском
отрывали кабаньи ножки, хотя рядом ножи, ели быстро и жадно, тонкие косточки
трещали под крепкими зубами и не возвращались, а крупные вылетали в виде
зазубренных щепок, где не осталось ни капли сладкого мозга.
Глава 40
Из-за края стола женские головки высовывались медленно,
словно вырастали грибы. У всех в глазах ужас и готовность юркнуть обратно под
стол. Трое урчали, трудясь над дичью, хорошо бабы готовят, травы горькие и
острые добавили, и наелся вроде, а руки сами тянутся за новым куском.
Алконост все еще приходила в себя, краска так медленно
возвращалась на щеки, что вокруг миски Мрака снова вырос частокол из костей, а
Таргитай в одиночку прикончил гуся, мелкий какой-то, начал метать в пасть
жареных голубей.
— Вы в самом деле великие чародеи, — выговорила Алконост,
голос ее дрожал, — никто из нас не ожидал...
Таргитай ответил с набитым ртом:
— Я тоже не ожидал, что пойдут хвастать!.. Они такие...
робкие.
— Робкие? — переспросила Алконост.
— Еще какие! — сказал Таргитай. — Вот уже застеснялись,
сопят в тряпочку. Ну, в скатерть... Правда, жрут все одно в три горла каждый.
Мрак что-то проворчал, словно волк, у которого щенок
пытается выдрать из пасти кость. Олег ел молча, но споро.
Женщины сидели за столом смирные, как мыши. Алконост
медленно подбирала слова, словно страшась рассердить страшных гостей, улыбалась
светло:
— Нам часто встречались шахраи, что выдавали себя за
чародеев. Но чтоб вот так... кушайте и этого кабана, сейчас принесут еще!..
Мрак возразил с набитым ртом:
— Я не чародей. Это вот этот рыжий — чародей.
— Но ведь ты...
— Я невр, — объяснил Мрак.
— Невр?
— Да.
— Но что это?
Мрак в затруднении сжевал и кость, не заметил, только
хрустом оглушил и женщин на той стороне стола.
— Человек. Человек леса! У нас все оборачиваются волками. Но
это все, что мы умеем... К тому же это не чародейство.
Алконост обратила ясные глаза на Олега. Страшные люди вели
себя смирно, ели и пили, она заметно успокоилась.
— А ты, с красными, как огонь, волосами?
— Я тоже не чародей, — признался Олег. — Но иногда мне
кое-что удается.
Мрак прервал:
— Не слушай его, царица! Он чародей могучий, только еще не
научился пользоваться силой. Сам недавно узнал о своей мощи.
Алконост прислушалась, на верхней площадке пение стало
громче. Она светло улыбнулась:
— Хорошо... Ты, который прикидываешься волком, будешь
рыскать в лесу и приносить нам добычу. Если встретишь людей... что ж, загрызи,
если их немного, а добычу принесешь.
Таргитай, замерев, слушал эти страшные слова, не веря, что
произносит их такая красивая и светлая женщина, похожая на веселую девчонку из
их лесной деревушки. Перевел взгляд на Мрака, тот сейчас сказанет ей такое, что
покраснеют не только кони, но и вся конюшня, но Мрак, продолжая жевать, только
угрюмо кивнул.
Алконост несколько мгновений смотрела на черноволосого
чужака, словно ожидала и боялась возражений, не дождалась, перевела взор на
Олега:
— А ты, умеющий превращаться в птицу... такую злобную и гадкую,
будешь летать над нашими владениями. Если покажутся купцы, то сообщишь мне.
Если один-два путника, пусть их перехватит и загрызет этот волк.
Олег замедленно кивнул, его руки равномерно отрывали куски
сочного мяса, отправляли в рот. Глаза становились сытыми, спокойными, страх
ушел.
Притворяются, внезапно понял Таргитай. Не хотят обидеть. А
утром, когда отоспимся, просто спокойно уйдем, не сказав им дурного слова.
Такие красивые... а что дурные и хотят слишком много, так все женщины дурные аж
круглые и хотят чересчур много.
— А ты, — спросила Алконост внезапно, — что умеешь?
Таргитай не сразу понял, что обращается к нему:
— Я?
— Да. У тебя золотые волосы и синие глаза, как у моих
сестер, значит, ты должен уметь еще больше этих двух!
Мрак хмыкнул, а Олег откровенно засмеялся. Алконост коротко
посмотрела на них:
— Я что-то сказала смешное?
В ее светлом голосе впервые проскользнула угроза. Мрак
пояснил кротко:
