Разочарованно постояв перед запертой дверью, он увидел, как в окнах загорелся свет. Он хотел было позвонить, но так и не сумел определить, какая из кнопок относится к ее квартире. Да и что толку? Она бы все равно не открыла.
Вскоре свет погас, и Валентино нехотя пошел домой. Он провел почти бессонную ночь, ненадолго забываясь в беспокойных снах, однако утром к нему снова вернулся оптимизм. Раз девушка позволяет себя целовать, значит не все потеряно! Воля двигает горами и в наше время, а Валентино если к чему и стремился, так это к тому, чтобы без остатка завоевать сердце этой девушки, и желательно навсегда, и ему не казалось, что «навсегда» – это чересчур сильно сказано. Он не мог себе даже представить – и эта мысль приходила ему все настойчивее и становилась все невыносимее, – что через каких-то две недели, точнее, через две недели и два дня, она просто исчезнет из его жизни. Этого ни за что нельзя было допустить!
Валентино, не садясь, решительно выпил одним духом чашку эспрессо, которую взял в кафе «Settimo Cielo».
Алессандро Бриаторе сочувственно посмотрел на сына.
– Ишь как тебя скрутило, – сказал он в своей обычной спокойной манере.
Валентино кивнул:
– Si, papa! Мне нужно кое-что обдумать.
Действительно, подумать было над чем.
Как выяснилось, всех его прежних стараний, его любезности, знаков внимания, дружелюбия и шуток, которыми он расцвечивал свои ухаживания, даже поцелуя, говорящего больше всех слов, было недостаточно, чтобы убедить синьорину Элеонору в том, что впредь ее место – рядом с Валентино Бриаторе. Для того чтобы завоевать сердце этой женщины, необходимо было придумать что-то покруче. Что-то великолепное и удивительное, чтобы она не смогла не влюбиться в него навеки. Все, что ему сейчас было нужно, это безусловное доказательство его любви.
Вспоминая с легкой тоской безмятежный вчерашний вечер, проведенный с нею в кафе, он невольно блуждал взглядом по окружающей обстановке, как будто где-то в «Settimo Cielo» скрывался ответ на его вопрос. В конце концов его взгляд зацепился за одну из картин, на которой была представлена парочка рядом с монгольфьером.
Валентино задумчиво посмотрел на нее, и тогда в его голове родилась идея, что такого он может сделать, против чего она уж точно не устоит.
– Пожалуйста, дедушка, постарайся вспомнить! Где может быть ключ?
Джакомо Бриаторе поджал губы и задумался. Он очень старался, хмурил лоб, сдвигал брови, несколько раз ущипнул себя за подбородок. Затем взглянул на Валентино и покачал головой:
– Ну никак не могу вспомнить. Я уже искал по всей квартире, но там, где я обычно прячу ключи, его не оказалось.
– Ну как же так, дедушка! Ты же должен знать, куда что кладешь.
– Почему это должен? – недовольно буркнул Джакомо. – Вот доживешь до моих лет, парень, тогда поймешь, как бывает.
Валентино, вздыхая, беспокойно заерзал на стуле. Он сидел в уголке за столом рядом с дедушкой, который, как всегда, с утра зашел в кафе «Settimo Cielo», и поневоле посвятил старика в свои планы.
– Смотри никому не говори, это должно оставаться в секрете, понимаешь? Никто не должен об этом знать. Никто! И самое главное – она.
– Дорогой мой, я хотя и забывчив, но из ума еще не выжил. Тебе понадобится пара помощников…
И они стали обсуждать, как все устроить. Для такой затеи времени оставалось маловато, а если не повезет, то в самый нужный момент могла подвести погода. Однако непредвиденным случайностям не под силу было заставить Валентино отказаться от своего великого плана. Он верил в удачу. И с чутьем хорошего драматурга выбрал для его осуществления совершенно особенную дату – четырнадцатое февраля, День святого Валентина, на который падали его именины, но главное, это был день, когда полагается дарить подарки даме сердца. А если тебя зовут Валентино и ты хочешь в этот день удивить свою возлюбленную таким сюрпризом, который затмил бы все другие подарки, то святой Валентин уж наверно возьмет тебя под свое благое покровительство.
Заметив, с каким восхищением Нелли разглядывала в «Settimo Cielo» воздушные шары, Валентино ни секунды не сомневался, что она будет в восторге от такого необычного подарка, и одновременно он собирался сделать ей предложение руки и сердца.
Оставалось только найти проклятый ключ. В последнее время дедушка все чаще стал забывать, куда он положил ту или иную вещь, но, кажется, старик не слишком из-за этого огорчался.
– Ты действительно стал забывчив, дедушка, – с укоризной сказал Валентино. – Не могу же я взломать дверь. Она железная. – Валентино в отчаянии схватился за голову. – Что же мне теперь делать?
– Да подари ей что-нибудь другое, – сказал дедушка, которому надоело выслушивать упреки. – Одну из лампочек Фортуни. Этим ты наверняка ей угодишь. Она же просто влюбилась в эти штучки, изготовленные старым Палладино. Может быть, твоя идея с монгольфьером совсем не так хороша, как ты думаешь. Кто знает, в каком состоянии сейчас эта старая вещь.
Джакомо Бриаторе не терпелось спокойно приняться за газету.
– Поэтому я и должен на него посмотреть, – не отставал Валентино. – Ну подумай еще!
Затем он спросил о том, о чем всегда спрашивают в таких случаях, в надежде, что поиски пойдут лучше, если старик мысленно перенесется в старые времена:
– Когда ты в последний раз пользовался этим ключом?
Джакомо Бриаторе только отмахнулся:
– Давно, много лет назад. Разве ж все упомнишь.
Откинувшись на спинку своей скамейки, старик поступил так, как часто поступают старые люди, когда не могут вспомнить, где лежит нужная вещь.
– Святой Антоний, – начал он молиться, – помоги же нам наконец найти проклятый ключ!
Крепко зажмурившись, он стал ждать, когда на него снизойдет просветление. Затем поднял указательный палец:
– Погоди-ка, погоди-ка! Сейчас вспомню… Я брал ключ, когда ты кончил школу и получил аттестат. Мы же с тобой тогда поднимались на монгольфьере, помнишь? А потом я лег в больницу из-за этой дурацкой операции на глазах. – Он вздохнул.
– Ты прав, – сказал Валентино, задумчиво пощипывая нижнюю губу. Затем его лицо озарилось улыбкой. – Ага! Я вспомнил, где ключ! – воскликнул он. – Наверняка он так и висит под каменным выступом в подвале. – Валентино взволнованно выпрямился. – Ну да! Я совершенно точно уверен, что он там висит на гвозде! Ты помнишь?
– Ну, что до меня, так я ничего не помню, – заявил Джакомо с выражением комического отчаяния. – Я готов был поклясться, что забрал тогда ключ с собой. – Он взялся за газету и кивнул внуку. – Чего же ты ждешь? Попытай свое счастье! – Он усмехнулся. – Обратный отсчет пошел.
На следующий день в полдень Валентино с довольным выражением на лице вышел на площадь Санто-Стефано. Для конца января день выдался на редкость солнечным, и несколько безумцев уже сидели на улице перед барами и на террасе ресторана, который выставил для них на улицу обогреватели. В конце площади стоял белокурый парень, играющий на гитаре. До Валентино доносились звуки песни «Volare»
[108].
