Наконец он остановился и помахал какой-то парочке на пляже, и те побежали ему навстречу. Нелли тотчас же узнала рыжеволосую женщину с набережной у Ка-Реццонико, молодого человека с нею она раньше никогда не встречала.
– Ну вот и вы, наконец-то! – воскликнула Тициана, с любопытством поглядев на Нелли.
– Направление ветра благоприятное, так что вперед – можно начинать! – радостно сообщил молодой человек.
Куда – вперед? Может быть, они задумали покататься вчетвером по морю или затеяли на Лидо пикник? Это и есть обещанный сюрприз?
– Это мои друзья Тициана и Лучано, – представил незнакомцев немного запыхавшийся Валентино. – Без их помощи я бы не управился в срок!
Все смеялись, а Тициана подошла к Лучано и взяла его под руку. Эти двое явно были любящей парой, и Нелли немного устыдилась, что ревновала Валентино к Тициане. Она смущенно переводила взгляд с одного на другого.
– Но что…
– Закрой глаза! – потребовал Валентино.
Нелли отозвалась нервным смешком. Сердце у нее так и прыгало, словно взбесившийся резиновый мячик.
– Ах, Валентино. Не наводи такой таинственности! – воскликнула она, но послушно закрыла глаза.
– Да, наш Валентино любит эффектные неожиданности, – услышала она голос Тицианы. – Он у нас большой романтик!
– То есть в отличие от меня, хотела ты сказать, – пояснил Лучано.
Они возбужденно засмеялись. Потом все замолчали.
Нелли шла, крепко ухватившись за Валентино, – примерно так же, как почти месяц назад на площади Сан-Марко. Было непривычно идти, ничего не видя перед собой. Один раз она споткнулась и зашаталась.
– Piano, piano!
[132] – послышался голос Валентино. Он был рядом и так близко, что она снова почувствовала аромат лаванды и сандалового дерева. Он осторожно провел ее вниз по тропинке. В следующую секунду Нелли почувствовала под ногами песок и ощутила запах моря. К легкому шуму набегающих волн примешивались звуки, похожие на то, как хлопает разворачиваемый на ветру парус.
Валентино отпустил ее руку и отошел в сторону. Рядом послышались быстрые шаги, взволнованные голоса о чем-то переговаривались.
– А теперь можешь открыть глаза, – сказал Валентино. – Желаю счастья, и с Днем святого Валентина!
Нелли была готова ко всему, но от того, что она увидела сейчас, у нее перехватило дыхание.
Прямо перед ней в свете заходящего солнца возвышался великолепный монгольфьер в синюю, красную и золотую полоску – это был тот самый воздушный шар, которым она восхищалась на картинках в маленьком кафе. Привязанный на канате, шар так и рвался взлететь в вечереющее небо.
Своим подарком злосчастный Валентино и впрямь попал в самое яблочко. Он стоял рядом со своими друзьями, и гордость, казалось, переполняла его до краев. Тициана и Лучано радостно зааплодировали удавшемуся сюрпризу.
Нелли почувствовала себя близкой к обмороку.
В полном ужасе, не способная произнести ни слова, она смотрела на Валентино, который с довольным выражением ожидал, что она скажет.
– Я знал, что тебе понравится! – воскликнул он радостно. – Все это сделано только для тебя. Иди сюда! – Он протянул ей руку, и в его улыбке во всей полноте отразилась любовь, какую только способен чувствовать к женщине мужчина.
Небо закружилось у Нелли перед глазами.
– Ни за что! – только и смогла она выговорить. – Лучше умереть!
– Что-о-о? – воскликнули трое друзей в один голос, и небо перестало вращаться.
Бедная Нелли увидела перед собой лицо Валентино, на котором отразилось безмерное огорчение. Она подумала, сколько часов он должен был на это потратить, изо дня в день трудясь над тем, чтобы приготовить ей самый замечательный подарок, какой он только мог себе представить. Она вспомнила, с каким измученным лицом, опаздывая, он прибегал в кафе, вспомнила черные круги у него под глазами, его напряженное ожидание. Она вспомнила, как сама, останавливаясь перед фотографиями воздушного шара старого Джакомо, воскликнула: «Как романтично!»
Она сама направила его по ложному пути.
А главный парадокс заключался в том, что, в сущности, все было правильно. Для Нелли не могло быть ничего поэтичнее воздушного шара, поднимающегося при помощи нагретого воздуха, но только при условии, что она наблюдала бы за ним, стоя на земле. Внезапно Нелли вспомнила, как в октябре прошлого года в Париже она в солнечный день с завистью наблюдала за монгольфьером, который плавно пролетал над Сеной.
– Мне очень жаль, – прошептала она, как когда-то давно Клэр Бофор. – Мне очень жаль.
Валентино смотрел на нее с безмерным отчаянием. Он не знал, что в эту минуту делалось в ее душе, он понимал только одно: ее «Ни за что!» было окончательным и бесповоротным, и, конечно же, принял это на свой счет.
Откуда ему было знать, что заманить его возлюбленную в качающийся монгольфьер могли только магические силы. А магическими силами не обладал даже Валентино.
В растерянности он покачал головой:
– Этого не может быть, Нелли. Этого просто не может быть, – пролепетал он, беспомощно разведя руками. – Разве ты не знаешь, что я люблю тебя? Я же люблю тебя, Элеонора Делакур!
Нелли закрыла глаза. Вот они, эти слова, о которых она так давно мечтала.
Ее сердце бурно забилось, и при каждом его быстром, пульсирующем ударе перед ней возникала другая картина. Монгольфьер над Сеной. Профессор Бошан, который хотел полететь с ней в Нью-Йорк; Шон, поющий перед собором Нотр-Дам «Come fly with me»; Жанна, стукающая себя пальцем по лбу и рассказывающая что-то про статистику, свидетельствующую о безопасности полетов; ее родители, которые весело махали ей из голубого «ситроена»; синьор Поцци, поторапливающий ее своим «andiamo»; Пульчинелла в белом костюме, раскачивающийся в небесной вышине; Валентино, целующий ее на маленьком кампо так, что у нее земля из-под ног уходила; настойчивый взгляд бабушки, с которым она вручала ей гранатовое кольцо: «От души желаю тебе, детка, встретить однажды человека, с которым ты не побоишься летать». Нелли схватилась за свое колечко, которое вдруг, как огнем, обожгло ей палец.
– Но я… я никогда этого не пробовала, – сказала она, посмотрев на Валентино большими глазами.
Валентино протянул ей руку:
– Все когда-то бывает в первый раз.
«Amor vincit omnia, – подумала Нелли, взяв его руку. – Amor vincit omnia».
Когда Валентино и Нелли под ликующие крики Тицианы и Лучано начали подниматься в воздух, Нелли крепко зажмурилась и обеими руками вцепилась в край корзины. От страха у нее свело живот, и она не могла понять, поднимаются они или падают.
«Боже мой, сейчас мы упадем, сейчас упадем», – билась у нее в голове единственная мысль.
