Просмотрев видео четыре раза, я погружаюсь в молчание. Мэри и Дэвид сидят рядом со мной на полу. Он протягивает мне диск:
– Теперь это твое.
Я киваю и глажу диск:
– Это мой отец.
– Дети, а не поиграть ли нам в «Уно»? – восклицает Стелла. – Кто первый добежит до кухонного стола, будет раздавать карты!
– Ты давно об этом знаешь? – спрашивает Мэри, удостоверившись, что дети нас не услышат.
– Да нет. Узнала уже после маминой смерти. Она оставила мне свой дневник. – Я перевожу взгляд с лица Мэри на лицо Дэвида. – А вы знали об этом?
– Нет, что ты, – качает головой Дэвид. – Твоя мама была не из болтливых. Но, конечно, мы догадывались, что он влюблен в нее по уши.
Я снова начинаю всхлипывать, то ли от радости, то ли от потрясения. Мэри гладит меня по спине, успокаивая.
– А… какой он был? – спрашиваю я.
– Замечательный. Лучше не бывает.
– Да, Джонни был отличным парнем, – кивает Дэвид.
– Вам… вам известно, где он сейчас? – выдыхаю я.
– В последний раз, когда мы получили от него весточку, он жил на Западе, – отвечает Мэри. – Но это было пятнадцать лет назад.
– Где именно на Западе? В Лос-Анджелесе?
– Нет, в Сан-Франциско. Но мы давно потеряли с ним связь. Он мог переехать куда угодно.
– И все-таки теперь в руках у меня нить, которая может к нему привести. Несколько месяцев назад я наняла детектива, но пока поиски были безрезультатны. Вы не представляете, сколько в этой стране Джонни Мэннсов.
Дэвид вскидывает голову:
– Детка, но его фамилия вовсе не Мэннс, а Мэнсон. Мэннс – это его сценический псевдоним. Он не хотел выступать под своей настоящей фамилией, потому что она вызывала мрачные ассоциации. В семидесятых все еще слишком хорошо помнили серийного убийцу Чарльза Мэнсона.
Смысл его слов доходит до меня с трудом.
– Джонни Мэнсон. Господи боже! Как же я вам благодарна! Теперь я точно его найду. – Я поочередно сжимаю Дэвида и Мэри в объятиях.
– Твоя мама, скорее всего, даже не знала его настоящей фамилии. Мне-то она известна только потому, что в то лето я подрабатывал барменом и составлял платежные ведомости.
– Если бы не встреча с вами, я искала бы его до скончания веков!
По моей спине пробегает дрожь. Цель номер девять привела меня к Кэрри, Кэрри привела меня к отцу. Неужели мама знала, что все выйдет именно так? Я убила двух зайцев одним выстрелом.
Пока Кэрри загружает в мою машину пакеты, полные всяких вкусностей, я звоню Брэду.
– Не возражаешь, если я пару секунд поговорю по телефону? – спрашиваю я у Кэрри.
– Конечно нет, – откликается она, устраивая в багажнике огромную банку домашнего черничного варенья.
– Я включу громкую связь, и ты тоже пообщаешься с Брэдом. Он невероятно милый.
– Не сомневаюсь, – вскидывает бровь Кэрри.
В трубке раздается голос Брэда, и я машу рукой.
– Выяснилось, что моего отца зовут Джон Мэнсон, а не Мэннс, – говорю я, не тратя времени на приветствия. – Срочно сообщи об этом Полонски. Я только что смотрела видео, где снят отец. Он невероятно красивый.
– Б. Б., где ты? Мне казалось, ты собиралась в Висконсин.
– Именно там я сейчас и нахожусь. В гостях у родителей Кэрри. Она сама стоит рядом. У меня работает громкая связь, так что можешь с ней поздороваться.
– Привет, Кэрри.
– Привет, Брэд, – смеется Кэрри.
– Послушай, Брэд. Оказывается, родители Кэрри тоже жили на Босворт-авеню. И они знали Джонни Мэннса! – Я выкладываю сокращенную версию сегодняшнего судьбоносного разговора. – Представляешь, если бы я не возобновила дружбу с Кэрри, мне никогда не удалось бы найти отца. Кэрри – это настоящий подарок судьбы! – восклицаю я, глядя на свою подругу.
– Как только повешу трубку, свяжусь с Полонски, – обещает Брэд. – Уверен, теперь поиски выйдут из тупика.
– Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы найти отца?
– Я же не ясновидящий. Но давай не будем рассчитывать, что он отыщется завтра. Даже учитывая новую информацию, на поиски может уйти несколько месяцев.
– Попроси своего Полонски действовать поэнергичнее! – молю я.
– Конечно попрошу. Но он и так старается. Послушай, Бретт, не хочешь сходить со мной в кино, когда вернешься домой? А то, может, пообедаем вместе? Или просто заезжай ко мне. Я приготовлю что-нибудь вкусное.
Сердце мое рвется ему навстречу. Я знаю на собственном опыте, как бесконечно долго тянутся одинокие выходные.
– Предложение номер три звучит соблазнительно, – говорю я. – Кстати, я получила сообщение из приюта для животных. Они решили, что я достойна взять на воспитание щенка. Так что на следующей неделе мы с тобой можем сходить туда и выбрать мне питомца.
– Отличная новость! Будь осторожна за рулем.
Когда я заканчиваю разговор, Кэрри бросает на меня любопытный взгляд:
– Я так понимаю, он за тобой ухаживает?
– И не думает, – качаю я головой, ставя на пассажирское сиденье пластиковый контейнер с печеньем. – Мы просто друзья. И меня это вполне устраивает.
– Бретт, меня не обманешь. По-моему, этот парень имеет на тебя виды.
Я беру у нее из рук очередной пакет:
– Ошибаешься. У него есть девушка.
– Тогда дорожи его дружбой, – улыбается она. – Когда ты с ним разговариваешь, ты просто светишься от счастья.
– Да, дружба – это великое благо, – откликаюсь я. – Сегодня я снова в этом убедилась.
После долгого утомительного пути приятно оказаться в уютном доме Брэда на Норт-Окли. Из динамиков доносится приглушенный голос Евы Кэссиди, я сижу на кухонном табурете и наблюдаю, как Брэд трет сыр для салата «Цезарь». Почему-то он избегает смотреть мне в глаза. Слушая мои рассказы про Кэрри и ее семейство, он смеется, но смех его кажется мне напряженным и неестественным. Наконец я встаю и забираю у него терку:
– Мидар, что происходит? Тебя что-то тревожит, это и слепому видно.
Он потирает шею и громко выдыхает:
– Дженна решила, что нам лучше расстаться.
Стыдно признаться, но часть моей души хочет завопить: «Ура!» Теперь мы оба свободны, со всеми вытекающими отсюда последствиями. И возможностями… Но, взглянув на Брэда, я замечаю, что в его глазах плещется боль. Он, несомненно, влюблен, и, увы, не в меня.
– Мне очень жаль, – говорю я, поглаживая его по руке. – Знаешь, Брэд, если ты хочешь ее вернуть, надо совершить какой-нибудь из ряда вон выходящий поступок. Пусть она увидит, как ты ей предан. Убедится, что у тебя серьезные намерения.
