Ха! Меган выдала себя с головой. Они с Эндрю созданы друг для друга. Оба жадные, эгоистичные, расчетливые и…
Довольно, одергиваю я себя. Какое право я имею осуждать других? Бо́льшую часть жизни я не испытывала недостатка в дизайнерских нарядах, драгоценностях и дорогих машинах. Почему же меня удивляет, что другие тоже хотят все это иметь? И разве я не эгоистка? Разве я не предала Кэрри в тот момент, когда она сильнее всего нуждалась в моей поддержке? И все же она меня простила. Мне нужно учиться у нее великодушию.
– Мегги, девочка моя, ты слишком низко метишь. Ты же красавица, умница и все такое. Найди человека, который влюбится в тебя по уши и будет носить тебя на руках…
– Ох, Бретт, не вешай мне лапшу на уши! – хохочет Меган. – Я прекрасно понимаю, что ты ревнуешь. А тебе надо просто выбросить его из головы. Он. Тебя. Не. Любит.
Проклятый ветер чуть не сбивает меня с ног. Нет, пожалуй, великодушие я проявлю как-нибудь в другой раз.
– Ты права, – говорю я, залезая в машину. – Вы с ним будете славной парочкой. Два законченных эгоиста. И Мег, мой тебе совет: не переживай так из-за своих коротких ручонок. Это наименьший из твоих недостатков.
Я нажимаю кнопку отбоя и отправляюсь в собачий приют, где меня ждет верная и преданная дворняжка.
Я подъезжаю к Аон-центру на своей недавно купленной подержанной машине. У Брэда, который ждет меня на тротуаре, глаза вылезают на лоб.
– Что случилось? Твоя «БМВ» на техосмотре?
Он усаживается на сиденье рядом, целует меня в щеку и застегивает ремень безопасности.
– Вовсе нет! Я ее продала.
– Шутишь? Зачем?
– Во-первых, мне нужны деньги. Во-вторых, я решила, что учительница, которая работает в бедных семьях, не должна разъезжать на такой дорогущей машине. Это выглядит вызывающе.
Брэд присвистывает:
– Да, ты действительно создана для этой работы.
– Может быть. Хотя, честно скажу, перспектива двухнедельных рождественских каникул меня радует, а не расстраивает.
Брэд издает подобие завистливого стона:
– Ты будешь отдыхать целых две недели? Мне бы такую работу!
– С работой мне действительно повезло. Дети – просто чудо. Но меня тревожит Санквита. В последние дни она выглядит совершенно больной. Девочка на четвертом месяце беременности, но по ее виду этого никак не скажешь. Она регулярно посещает Медицинский центр Кук-каунти, но ей нужен не просто терапевт, а специалист по заболеваниям почек. Я уже записала ее на прием к доктору Чань из медицинского центра при Чикагском университете. У нее репутация чуть ли не лучшего нефролога страны.
– А как поживает тот славный мальчуган, который косит под психа? Не слишком тебя достает?
– Питер? – вздыхаю я. – Как раз сегодня утром я была у него. Голова у него варит отлично, но он по-прежнему не идет со мной на контакт.
– Зато ты, насколько я помню, поддерживаешь постоянный контакт с его психиатром?
– Да, – улыбаюсь я. – Это для меня большая поддержка. Гаррет – удивительный человек. Умный, знающий и при этом на редкость приятный в общении. Начинаем мы всегда с разговоров о Питере, а потом незаметно переходим совсем на другие темы. Рассказываем друг другу о себе, о своих семьях, своих мечтах. Представь себе, я даже рассказала ему о мамином завещании и пресловутом списке жизненных целей.
– Вижу, ты без ума от этого типа.
Не знай я Брэда так хорошо, решила бы, что он ревнует. Но я не обольщаюсь беспочвенной надеждой.
– Честно тебе скажу, я восхищаюсь доктором Тейлором. Кстати, он вдовец. Его жена умерла от рака поджелудочной железы три года назад.
Я зеваю и прикрываю рот.
– Устала? – спрашивает Брэд.
– В последнее время я постоянно чувствую себя усталой. Не знаю, что со мной происходит.
А может, и знаю. Точнее, догадываюсь. Еще точнее, надеюсь, что я беременна!
– От Дженны есть какие-нибудь новости?
– Нет, – бросает Брэд, отвернувшись к окну.
Я сжимаю его руку повыше локтя. По-моему, эта Дженна просто идиотка.
Как только мы открываем двери Центра по спасению бездомных животных, в нос ударяет запах стружки и собачьей мочи. К нам подходит седовласая женщина в джинсах и клетчатой фланелевой рубашке.
– Добро пожаловать! Я Джиллиан, волонтер приюта. Что привело вас в наш центр?
– Я получила разрешение взять в приюте собаку, – говорю я, перекрикивая разноголосый лай. – Надеюсь сегодня найти у вас своего питомца.
Джиллиан указывает на отгороженную решеткой секцию:
– Там все собаки, которых можно забирать. У некоторых есть все документы и даже родословная. Такие у нас обычно не задерживаются. Вчера, например, к нам поступила португальская водяная собака. Ее забрали в тот же вечер. Эта порода пользуется огромным спросом. Вы, наверное, знаете, что Бо, пес Обамы, тоже португальская водяная.
– Я бы предпочла обычную дворняжку.
Джиллиан вскидывает бровь.
– Вот как? – Она поворачивается и делает рукой широкий жест. – Дворняжки – милые создания. Единственная проблема – мы ничего не знаем об их родителях, а значит, не знаем, к каким болезням и свойствам характера они предрасположены генетически.
– Ничего, я готова рискнуть.
Через десять минут я вижу его. В клетке сидит мохнатый пес с кофейными глазами, которые смотрят на меня дружелюбно и умоляюще одновременно.
– Привет, мальчик! – говорю я и тяну Брэда за рукав. – Позволь тебе представить моего питомца.
Джиллиан открывает клетку:
– Руди, выходи.
Пес выскакивает из клетки, хвост его ходит ходуном. Он обнюхивает нас, внимательно смотрит на Брэда, потом на меня, словно решает, годимся ли мы в приемные родители.
Я подхватываю его на руки, и он принимается лизать мне лицо, так что я хохочу от радости.
– Ты ему понравилась, – говорит Брэд, почесывая Руди за ухом. – Обаятельный пес.
– Правда? – улыбается Джиллиан. – Руди полтора года, он уже взрослый, больше не вырастет. По-моему, это помесь болонки и кокер-спаниеля. Может, не обошлось и без пуделя.
Как бы то ни было, результат столь сложной селекции приводит меня в восторг. С наслаждением прижимаю к себе мягкий теплый комок.
– Не представляю, как можно расстаться с таким милым существом!
– Увы, мы сталкиваемся с этим постоянно, – пожимает плечами Джиллиан. – Самые частые причины, по которым люди отказываются от собаки, – это переезд или появление в семье ребенка. А бывает, хозяева просто не могут договориться между собой. Насколько я помню, бывший хозяин Руди собрался жениться на девушке, которая не любит собак.
