Выдавливая из себя буквально по буквам каждое слово, тот нехотя процедил сквозь зубы:
– Приборы снимают показания, анализы подтверждают – это человек. Но он не отображается на видеозаписи.
Генерал оторвал взгляд от этих омерзительных жабьих глаз, будто бы затянутых болотной ряской и, выдохнув, сказал, не оборачиваясь:
– Можете забирать. Он – ваш.
От стены отделилась тень. В черном плаще, с капюшоном, надвинутым на самый подбородок, Черный Полковник казался порождением ночного кошмара, заставляя усомниться в реальности происходящего.
– Как вы и предполагали, генерал, Горбачев не прошел испытания медными трубами. Он согласен на сделку с Абрасаксом. Продолжим нашу игру или выложим карты на стол? – прошипел глухой голос из-под плаща.
– Мы люди военные, команды «отбой» не было, – ответил Зайцев. – Поэтому продолжайте. Надеюсь, теперь в Ордене окончательно убедятся, что рассчитывать можно только на Институт. А этот, – он махнул на тело Гришина, – нам больше не нужен. Задавайте свои вопросы и начинайте операцию «Кортеж».
…По зимней дороге, запорошенной снегом, в сторону Москвы летела кавалькада автомобилей. Надо было успеть засветло, чтобы не мешать нормальному проезду транспорта.
Спереди и по бокам мчались восемь мотоциклистов, за ними с ревом сирен неслись две форсированные милицейские машины, затем ехали две невиданные тяжелые громадины, похожие на бронетранспортеры, но двигавшиеся со скоростью за сто километров в час. В середине колонны находился бронированный «ЗИЛ» с тонированными стеклами, в хвосте которого висели четыре микроавтобуса, также полностью затонированных. Замыкали эскорт три милицейских автомобиля и два армейских грузовика. В небе над ними барражировал вертолет.
Внезапно первая шеренга мотоциклов взлетела вверх, а тела седоков, аккуратно разрезанные надвое, рухнули под колеса следовавших за ними. Милицейские не успели среагировать и сами наткнулись на препятствие – натянутый посреди шоссе тонкий стальной трос, вздыбивший им капоты. Следом упали мотоциклы, а сзади врубились бронемашины, которые, следуя протоколу безопасности, должны были продолжать движение, несмотря ни на что.
Столбы ЛЭП, к которым прикрепили трос, не выдержали, обрушившись на груду измятого железа вперемешку с человеческими телами. Из леса загрохотали автоматы, затем вылетели две ракеты, одна из которых достигла цели: вертолет, объятый пламенем, спикировал точно на лимузин.
Сдетонировали бензобаки фургонов, а на уже успевшие затормозить грузовики вдобавок обрушился весь шквал огня невидимых за деревьями автоматчиков. Через минуту из леса вышли трое и, положив на плечо гранатометы, выстрелили по тому, что осталось от колонны, после чего, бросив оружие, спокойно отправились обратно.
– Это Пятый. Все сделали.
– Молодцы. Сегодня тебя переправят на Урал, там теперь запасная база. Подождем, пока уляжется шум, и если все будет хорошо – вернешься на коне. Ну а нет… – в трубке помолчали, – если нет, то мы умеем прятать верных людей. Береги себя, сынок, ты нам еще не раз понадобишься. Да хранит тебя Бог.
Новосибирск, 1979 год
По серебряной лестнице к установленным у спуска четырем креслам спускалась элита из ближнего круга. Здесь были и Гришин, и Щербицкий, и Романов, и Щелоков, и Капитонов.
Последним, опираясь на скромную коричневую пластмассовую палочку, какую можно увидеть в парке у любого пенсионера, с трудом спускался сам Суслов. При его появлении главы приподнялись и слегка поклонились.
Суслов лишь дернул шеей.
– Оставьте церемонии для ваших дворянских собраний, – сухо проронил он, – у нас мало времени. В таком составе мы не можем надолго покидать Большую площадь.
Он опустился на единственное пустующее кресло, за его спиной встали остальные гости. За спинами глав появился Абрасакс.
– Ты, – ткнул палкой в его сторону Суслов, – ты и твои игры привели к тому, что мы вынуждены, как крысы, сидеть в этом подвале. Ближний круг вчера совещался и пришел к выводу, что условия сделки должны быть пересмотрены. С нашей стороны, работа последние годы шла идеально. А вот ты перестал мышей ловить. Поэтому два условия в дополнение ко всему: один универсальный артефакт здоровья для глав и ближнего круга плюс полная передача главам лабораторий под Новосибирском со всеми наработками после вашей эвакуации, – презрительно хмыкнул он, – на Ямантау.
Кнопмус задумчиво минуту таращился на Суслова. Затем сложил пальцы в кукиш, показал ему и удалился в белесый туман. Остальные недоуменно переглянулись.
Москва, 1985 год
За окном ярилась пурга, стояла утренняя темень. Грохотала колесами стылая электричка, везя немногочисленных пассажиров в сторону Курского вокзала.
На деревянных скамейках сидели трое. Первый – мужчина в возрасте, с подслеповатыми грустными глазами, спрятанными за очками с большими диоптриями. На нем была меховая шапка, зимняя кожаная куртка, судя по фасону, явно купленная либо за границей, либо в «Березке», теплые перчатки на меху, стильные джинсы и валенки с калошами. Из-за погоды одетое под низ теплое нательное белье делало его на вид крайне упитанным.
Напротив расположились двое. Мальчик лет шести, в плотном комбинезоне красного цвета, закрывавшем ему лицо. Лишь странные, холодные, стальные глаза, сеточка морщин вокруг них и чуть раскрасневшийся от мороза кончик широкого носа виднелись в тусклом свете вагона.
Рядом с ребенком, приветливо улыбаясь, сидел человек, краснолицый и с аккуратной бородой, чем-то напоминавший Хемингуэя. Он был также в плотной кожаной куртке и джинсах, только на ногах были унты. Посмотрев на мужчину напротив, он сказал:
– Борис Натанович, вы знаете, кто я, но в данном случае прошу называть не по имени-отчеству, а просто Спикер, ибо в дальнейшем моими устами будет вещать Директор.
– Что за бред, Ю… простите, Спикер. Если бы Аркаша настойчиво не попросил встретиться с вами, то я решил бы, что это какой-то розыгрыш, хоть сегодня и не первое апреля, – хмуро заметил Борис Натанович.
– Давайте приступим, – пропустил его реплику собеседник, – поскольку через несколько станций нам выходить, а у вас наверняка множество вопросов. Времени мало.
– С кем я сейчас говорю?
Мальчик, будто на уроке, шутливо поднял руку и неожиданно весело подмигнул Стругацкому. Сверху резко что-то зашипел динамик, объявляя название остановки, к которой подъехал поезд, но слов было совершенно не разобрать.
– Понимаю, сейчас у вас в голове полная каша, – сказал Спикер.
– Еще бы! Сначала этот безумный звонок от брата, чтобы я ничему не удивлялся и срочно поехал с теми, кто сейчас явится ко мне. Затем безумные гонки в аэропорт с эскортом милиции, будто я партийный бонза, полет на вертолете, который садится где-то в лесу, и, наконец, поездка на электричке со знаменитым… м-да, с мужчиной и маленьким ребенком! Черт возьми, даже для писателя-фантаста подобное кажется бредом!
