Глава 11
Во второй половине дня дорога пошла вверх, они начали подниматься на нагорье. Погода оставалась влажной и промозглой, но никто не жаловался. Малколм снова вез перед собой Каллума. Он возглавлял отряд вместе с отцом и братом. В течение первого часа мальчик без конца болтал, в основном всякую чепуху, которую Малколм и понять-то не мог, а после обеда заснул.
Во сне он крепко прижался к груди нового мужа своей матери, и тот был очень тронут его бесхитростным доверием. Своей детской искренностью и непосредственностью малыш успел очаровать Малколма, который безмерно радовался его привязанности. Этот мальчик, без вины виноватый, долгое время был лишен мужской заботы. Но все это теперь изменится. Малколм поклялся, что будет воспитывать и защищать малыша, относиться к нему как к собственным детям.
Конечно, прежде чем у него появятся другие дети, которых он будет любить и защищать, ему придется уложить в постель свою жену, и эта задача теперь виделась ему намного сложнее, чем изначально. Но Малколм не отчаивался.
Путешествие большой группой под холодным весенним дождем едва ли могло способствовать решению этой задачи. По прибытии домой возможностей поухаживать за женой станет больше, и Малколм намеревался использовать их все.
Джоан ехала с другими женщинами в центре колонны, защищенная со всех сторон самыми бравыми воинами клана Маккенна. Малколм иногда ненадолго присоединялся к ней, но в основном держался рядом с отцом и братом, и они вместе постоянно осматривали горизонт в поисках опасности.
Малколм ехал чуть позади брата и внезапно почувствовал, как он напрягся. Подстегнув коня, Малколм выехал на гребень холма, за которым раскинулась обширная долина, и сразу понял, что насторожило Джеймса.
– Разбойники? – спросил он.
– Нет, – ответил брат. – Их слишком много для банды разбойников.
– Проклятье! – воскликнул Малколм. – Это цвета Фрэзера.
– Но с какой стати эти люди забрались так далеко на север? – удивился Джеймс.
– Создают проблемы, – рявкнул Малколм. Его внутренности сжались в тугой узел, сердце наполнилось холодной решимостью. Оглядевшись по сторонам, он передал Каллума одному из воинов Маккенна. – Отвечаешь за него головой, – сказал он. Солдат кивнул и отстал.
– Не хватайтесь за мечи и не позволяйте втянуть себя в сражение, – сказал Маккенна сыновьям, направив коня между ними. – Если это проверка силы воли, Фрэзер не будет разочарован.
– Его постигнет разочарование, – буркнул Малколм, – когда он потерпит поражение. – Он крепко стиснул в руках поводья.
Фрэзеры приблизились.
– Доброго вам всем дня, – сказал Арчибальд и улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы.
– Вы, вероятно, заблудились, – высказал предположение Малколм. – Земли Фрэзеров лежат в другой стороне.
– У меня есть дело к Макфи, – ответил Арчибальд, – и оно вас не касается.
– Макфи еще должны присягнуть на верность короне, – произнес лэрд Маккенна и нахмурился. – Нашему юному королю нужны мы все.
– Мальчишка находится в изгнании во Франции, – бросил Арчибальд. Его конь нервно переступал с ноги на ногу. – Когда – и если – он вернется, те, кто пожелают, смогут его поддержать.
Малколм позволил себе выказать гнев. Клан Маккенна давно и упорно сражался за то, чтобы избавить Шотландию от английских угнетателей, и не делал тайны из своего желания сохранить независимость страны.
– Шотландии необходимо единство, если мы желаем остаться свободными от проклятых англичан, – сказал Джеймс.
Арчибальд пожал плечами.
– Я не всеобщая совесть. Каждый лэрд вправе решать для себя, какой курс ему выбрать. – Раздраженная ухмылка сползла с его лица, и Малколм понял, что он, вероятнее всего, увидел Джоан. – Значит, это правда? Ты женился на этой шлюхе?
– Леди Джоан действительно моя жена. – Малколм спокойно скрестил руки на груди. Фрэзер не должен думать, что его боятся. Нечего доставлять ему такого удовольствия.
Арчибальд отвел глаза от Джоан и стал рассматривать остальных.
– А ее щенок?
– Ты говоришь о моем сыне? – так же спокойно поинтересовался Малколм.
– Ты принял его как своего?
– Да, и с гордостью. – Голос Малколма был громким и ровным.
Судя по тому, как сощурились глаза Арчибальда, лэрд был взбешен.
– Не думал, что ты довольствуешься объедками с моего стола, – злобно усмехнулся он.
Но только Малколм не попался на крючок. Окинув своего соперника насмешливым взглядом, он проговорил:
– Я узнаю качество, когда вижу его, и я не такой упрямый дурак, чтобы позволить ему проскользнуть между пальцами.
Глаза Арчибальда вспыхнули, и Малколм с радостью понял, что его стрела попала в цель. Он ждал, в упор глядя на врага, почти желая, чтобы Арчибальд потянулся за мечом и он мог избавить мир от его присутствия.
Но, увы, в этом ему было отказано. Не говоря ни слова, Арчибальд развернул коня и ускакал. Его люди – за ним. Малколм проводил их глазами. Он видел, что Фрэзера душит гнев.
– Раз уж мы все равно остановились, сто́ит немного передохнуть, – объявил лэрд Маккенна.
Малколм поискал глазами жену. Джоан была бледна, как смерть. Она сидела на лошади, цепляясь за ее гриву, словно за последнюю надежду.
Малколм направил коня к ней. Она дождалась, пока он поможет ей спешиться, после чего безмерно удивила его, обняв его за шею и прижавшись всем телом.
– Я так благодарна тебе за защиту Каллума. – Слегка отстранившись, она взъерошила пятерней его волосы и робко поцеловала прямо в губы. Малколм почувствовал, как в глубине его естества всколыхнулось некое первобытное чувство, и понял, что будет сражаться с Арчибальдом насмерть, лишь бы эта восхитительная женщина была рядом. Накал эмоций в собственной душе потряс его, но одновременно он чувствовал, что все идет правильно.
– Не думаю, что у Арчибальда есть интерес к мальчику. – Малколм пожал плечами. – А значит, он еще глупее, чем я думал.
– Да. Он использовал его только в качестве орудия против меня.
– Все это в прошлом, – объявил Малколм, и ее нежная улыбка вселила в него чувство глубокого удовлетворения, почти компенсировав пропущенную брачную ночь. Почти.
* * *
Прошло еще пять долгих утомительных дней, и путешественники прибыли к замку Маккенна. Они выбрали самый прямой путь, который, к сожалению, означал ночной отдых только под открытым небом, поскольку они не проезжали ни городов, ни деревень. Первоначальное чувство свободы, которое испытывала Джоан, отправившись в путь, исчезло, и хотя она не была уверена, что мать Малколма примет ее с распростертыми объятиями, ей очень хотелось, наконец, приехать и слезть с лошади.
