– Не могли бы мы ненадолго остановиться? Мне очень надо, – сказала Джоан, вкладывая в голос точно дозированную долю смущения и смирения.
– Проклятье! Женщина! Сколько раз в день человек должен писать? Ты ходила в кусты не более четырех часов назад! – заворчал высокий бандит, ехавший впереди.
Джоан взглянула на бандитов с мольбой.
– Мне очень неловко. Я слабая женщина и не привыкла к такой физической активности. Простите меня, пожалуйста.
Ей никто не ответил. Бандиты хмуро переглянулись, но не остановились. Чувствуя себя беспомощной и разочарованной, Джоан украдкой покосилась на бандита, ехавшего за ней. Именно он спас ее от нападения. Но его лицо ничего не выражало. Она резко наклонилась, чтобы не удариться о низкую ветку, и попыталась освободить руки. Но веревки были завязаны на совесть.
Она выждала еще полчаса и повторила свою просьбу. На этот раз она решила проявить больше настойчивости.
– Кровь Христова! Если ты потревожишь нас еще раз, – пригрозил Робби, – мы привяжем тебя к ближайшему дереву и поедем дальше без тебя.
– И откажетесь от вознаграждения, которое выплатит вам тетя за мое возвращение в аббатство? – невинно спросила Джоан. – Я – ее любимая племянница. И она будет щедрее, если я расскажу ей о вашей доброте и внимании.
Своевременное напоминание о вознаграждении подействовало. Выехав на небольшую поляну, ехавший впереди бандит поднял руку и остановился. Он спешился, но остальные остались на лошадях. Джоан постаралась не морщиться, когда он снял ее с лошади. Она молча протянула ему руки, и он перерезал веревки.
– Поторопись, – коротко приказал он.
Джоан кивнула. У нее предательски дрожали руки, и она спрятала их в складках юбки, чтобы не выдать тревогу. Она отошла в сторону и скорчилась у большого дуба, чтобы немного потянуть время.
Несколько минут все равно ничего не изменят, но она чувствовала необходимость делать хоть что-то. Она верила Малколму, но чтобы их побег был успешным, они должны действовать вместе.
Неожиданно она услышала шум. Кто-то продирался сквозь кустарник. Опасаясь, что за ней пошел кто-то из бандитов, она спешно вооружилась небольшой веткой. Едва ли это оружие можно было считать эффективным, но Джоан все же надеялась причинить хотя бы какой-нибудь ущерб.
Она подняла ветку, но вместо бандита из кустов появилась большая лохматая серо-белая туша и прыгнула на нее. Не успев собраться, Джоан рухнула на спину, а неведомое чудище лизнуло ее в лицо большим влажным языком.
– Принц! – ахнула Джоан, не веря своим глазам.
Собака стояла над ней, вывалив язык и часто дыша. Ее длинная шерсть свалялась, в ней было полно листьев, веток и колючек. Не обращая внимания на грязь, Джоан обняла пса и расцеловала его гигантскую морду.
– Ты нас нашел, – сквозь слезы шептала она. – Хороший мальчик. Милый, славный Принц.
Продолжая ласкать пса, она прислушалась, в надежде услышать топот копыт, но вокруг царила тишина, и Джоан упала духом. Ей потребовалось время, чтобы снова взять себя в руки. Надежда, что за Принцем следует отряд воинов Маккенна, оказалась простой фантазией. Вероятнее всего, в замке еще даже не поняли, что они пропали. Почувствовав ее расстройство, Принц лег у ног Джоан. Тихо заскулив, он лизнул ее руку, утешая, предлагая помощь. Благодарная Джоан порывисто обняла Принца.
Она прижимала к себе собаку крепко, словно не собиралась отпускать, и разжала руки, только почувствовав на губах свои слезы. Вздрогнув, она выпрямилась и запретила себе быть слабой. Ей необходимо сохранять спокойствие и холодную голову.
Предаваясь унынию и отчаянию, она ничего не добьется. А у них с Малколмом обязательно появится возможность бежать. Иначе и быть не может. Ей только надо постоянно быть начеку, заметить эту возможность и воспользоваться ею. Джоан резким движение поднялась на ноги. Принц тоже вскочил и стал рядом, ожидая приказа.
Джоан задумчиво взглянула на него сверху вниз, прикидывая, можно ли использовать пса для побега. Принц мог быть грозным врагом и становился поистине страшен, когда опускал голову, поднимал дыбом шерсть и скалил зубы. Но даже если бы он послушался ее команды – что вовсе не факт – и напал на врагов, бандиты вполне могли зарубить ни в чем не повинную собаку мечами.
Она не могла отправить верное создание на гибель. На самом деле, будет лучше, если пес останется невидимым для бандитов.
Джоан еще раз погладила пса по лохматой голове.
– Домой, Принц, иди домой.
Пес взглянул на нее с явным недоумением, широко зевнул и сел, причем прямо ей на ногу. Несмотря на трагичность ситуации Джоан не выдержала и хихикнула.
– Чем ты можешь мне помочь? – спросила она, и тут ей в голову пришла идея. Эта идея казалась нелепой и абсолютно нежизнеспособной, но попробовать стоило. Подняв подол платья, Джоан оторвала лоскут от своей камизы, тот самый, на котором были вышиты ее инициалы, и привязала его к собачьей шее. Гертруда узнает его с одного взгляда. Джоан могла только надеяться, что лоскут заметят, и в замке поднимется тревога. Время истекало. Она должна вернуться, не то ее будут искать.
– Где Лилиас, Принц? – зашептала она. – Где она, мальчик? – Собака навострила уши и завиляла хвостом, даже не хвостом, а всей задней частью туловища. И в груди Джоан возродилась надежда. – Правильно, мальчик. Ищи Лилиас. Найди ее. И поторопись.
Собака метнулась в сторону и исчезла в кустах. Джоан почувствовала немалое облегчение. По крайней мере, собака скрылась в нужном направлении.
Джоан, не спеша, вернулась обратно. Ее встретили отнюдь не добрые взгляды бандитов. Вздрогнув, она поспешно и без посторонней помощи забралась на кобылу. Один из мужчин что-то раздраженно буркнул, и отряд тронулся в путь, изрядно увеличив скорость.
Через несколько минут Джоан осознала, что в спешке ей не связали руки. Крепко держа поводья, она спрятала руки в рукава, чтобы никто не заметил оплошности.
Они двигались по едва заметной дорожке. Периодически, чтобы возглавить группу, вперед выезжал то один, то другой разбойник. Лидер внимательно наблюдал за окрестностями. Джоан считала эту предосторожность излишней. Совершенно очевидно, что этой дорогой редко пользовались, к тому же она вся заросла низким колючим кустарником и была покрыта толстыми корнями деревьев. Возможность здесь кого-нибудь встретить представлялась крайне маловероятной, а жаль.
Когда они начали подъем на очередной холм, Джоан с удивлением услышала, что ее живот довольно громко урчит. Учитывая серьезность положения, в котором она оказалась, можно было предполагать, что отсутствие пищи покажется пустяком. Очевидно, ее тело было с этим не согласно. Джоан опустила голову, надеясь, что никто не услышит неприличных звуков.
К сожалению, оказалось, что ее живот, начав протестовать из-за отсутствия пищи, вознамерился добиться успеха. Джоан прижала руку к животу, желая заглушить звуки. Ничего не получилось.
