– Степь напоминает о Грете.
Рокот кивнул. Кот подбирается издалека.
– Скажи, вы были друзьями? – Внезапный вопрос. И обманчиво добродушный.
Друг. Какие высокие категории.
– Грет много для меня значил, – Рокот постарался ответить честно. – Я так и не встретил соперника достойнее.
– Если Грет много для тебя значил, то почему ты… – Натан замялся. – Почему ты так относишься к его сыну?
– Как? – Рокот нахмурился.
Натан, всегда осторожный и собранный, сейчас как-то особенно расстарался: борода, усы, бакенбарды – волосок к волоску, подшлемник расправлен – ни складочки, а в глазах все те же искры. Вот только вовсе не задорные.
Безумные.
Кот приготовился к прыжку.
– Мальчишка из кожи вон лезет, а ты и слова ему не даешь сказать, – тараторил он, словно боялся отступить. – Думаешь, Грет поступил бы так же с твоим сыном?
Рокот стиснул зубы, чтобы не заорать. Вдох-выдох. Вдох.
– Нет ни Грета, ни сына, – прорычал он и остановился. – К чему этот разговор? Я уже говорил, но могу повторить: я не хочу, чтобы Стел повторил судьбу Грета. А пока все его предложения ведут к этому.
– Какую судьбу? – взгляд дольного метался, дыхание сбилось.
– А ты не знаешь? – одними губами улыбнулся Рокот. – Грет загремел в плен и умер.
– Но умер он не в плену, – Натан склонил голову. Морщины собрались вокруг глаз – этакий Осиновый старец, что приходит в день Урожая и дарит хорошим детям спелые тыквы, а плохих забирает в подземную нору. И сейчас он явно пришел к плохому ребенку. – Я слышал, Грет составил план Каменки, без которого не видали бы мы победы.
– Слышал ты… – сплюнул Рокот. – Ты слышал, а я его сам вытаскивал из каменских подвалов и держал за руку, когда он умирал.
– И как же он умирал? – прошептал Натан.
– Мучительно долго, – Рокот поморщился. – А был бы жив, если бы не плен. И спасавший его отряд был бы жив.
– Но ты же жив? Единственный из того отряда.
Так вот к чему этот балаган! Кот думает, что поймал мышку, но обвинения запоздали лет на двадцать, можно уже ничего не объяснять.
Но объяснить хотелось.
– Мне повезло, – спокойно, даже равнодушно сказал Рокот. – Я дождался подкрепления. Грет не дождался.
Не без помощи Вереска, того колдуна, что подарил Рокоту магию, они вытащили Грета, но было уже слишком поздно: он подхватил степную белую лихорадку. Ребята бились с каменской погоней насмерть, и Рокот полег бы с ними, если бы не Грет. Впрочем, к чему подробности? Живые запомнили его сильным.
– Он погиб как герой, – вслух закончил Рокот.
– Однажды я трусливо промолчал, но что, если кто-то еще поплатится жизнью за мое молчание?
– Не уподобляйся дворцовым интриганам, – почти заорал Рокот. – Говори прямо!
– Если бы я рассказал, что ты отпустил пленного степняка и тебя бы вывели на чистую воду, Грет был бы жив?
Весь Ерихем, что ли, знает о магии Рокота?! Но Натан опоздал и с этим козырем, ему ли тягаться с Ерихом и Мергом?
– Нет. Не был бы, – тихо, но твердо произнес Рокот. – Раз ты считаешь, что я убил Грета, – остерегайся, ты своей смертью вряд ли кого-то спасешь.
Дольный побледнел, будто от степной лихорадки. То-то же. Страх – лучший способ управлять людьми.
– Ты присягал Ериху именем Сарима, и потому ты остаешься моим дольным, – заключил Рокот. – Клянешься ли ты действовать в интересах похода?
– Именем Сарима, клянусь.
Рот наполнился полынной горечью. Не беда.
У главнокомандующего и не должно быть друзей.
Глава 13
– Это все она виновата!
Пронзительный крик взорвался приступом головной боли, безжалостно разметав осколки сна. Ночной кошмар не кончился? Белянка села в постели, прижала руки к вискам и прошептала:
– Что за шум?
– Проснулась вторая сердечная подруга! – сладким голосом пропела тетушка Мухомор. – Ну и кашу вы заварили, девочки. Да так невовремя – вы и представить не можете!
Белянка поднялась и накинула на плечи шерстяную шаль. Ласка с Горлицей сидели друг напротив друга за столом и играли в гляделки. Тетушка Мухомор устало вздыхала над очагом.
– Что происходит? – Белянка забралась с ногами на лавку.
– Память развеялась? – процедила Горлица.
Если бы память могла так просто развеяться!.. Вчерашний день болью стучал в висках. И невозможно было поверить, что все приключилось взаправду.
– Кто из вас приворожил Стрелка?! – голос Горлицы сорвался в крик.
Горлица кричала. Невиданно и неслыханно!
Белянка ошалело посмотрела на растрепанную серую косу, красные глаза, пересмякшие губы, острые скулы, бледную кожу. Никогда еще Горлица не была такой… разгневанной!
– Тише, Горлица, тише, – тетушка Мухомор разлила по кружкам кипяток, насыпала мяты. – Нельзя вас было пускать на танцы. Недоглядела я, старая. Но сделанного – не воротишь.
– Быть может, со Стрелком все в порядке? – со слабой надеждой протянула Белянка.
– Ходила я к нему, – ведунья покачала головой. – Приворот как есть. Грубый, неумелый, сильный. Взгляд мутный. Ни улыбки, ни слезы, ни мысли. Беда всей деревне. Позор всем нам. Потому говорю вам: признавайтесь и снимайте чары! Вопрос жизни и смерти.
– Зачем бы мне привораживать Стрелка, если он сам меня на танец пригласил? – Белянка не могла поверить, что у кого-то могли возникнуть сомнения в ее невиновности.
– Да как бы он тебя на танец пригласил, если бы не приворот? – тут же подскочила Ласка. – Это все ты! Подослала ко мне Ловкого, а сама…
– Девочки, оставьте. Тошно слушать! – тетушка Мухомор неторопливо допила чай, поставила кружку, заправила за ухо седую прядь. – Мы легко узнаем, чьих это рук дело, – стоит лишь обеих к нему подвести. Но к чему нам слухи и лишние неприятности?
Пару мгновений Ласка смотрела ей в глаза, потом медленно встала из-за стола, оглянулась на свой угол, кольнула острым взглядом Белянку и вновь обратилась к тетушке Мухомор:
– Ты права – отпираться глупо, – она небрежно передернула плечами и откинула волосы за спину. – Это сделала я. Видит Лес – я попыталась все оставить по-старому. Не вышло. Приворот – мой. Но виновата – она! – Ласка резко развернулась и ткнула в Белянку пальцем. – Не захотела подобру? Подослала своего рыжего братца? Получай! – она прищурилась, быстро переводя глаза с Горлицы на тетушку Мухомор. – Кому расскажете – поверну так, что все Белку обвинят. Стрелка запру, чтобы никто не видел, и скажу, что она его заколдовала. И вся семья меня поддержит! Кто осмелится не поверить Боровиковым? А безродную Белку быстро выгонят из деревни за такие дела!
