Дыра? Что за дыра?
Стел приподнялся на локтях, посмотрел ему в глаза и повторил по слогам:
– Бездонный колодец, в который стремилось тепло!
Позвоночник прошило холодом. Рокот сглотнул, только теперь заметив неподалеку фургон служителей. Быть может, ключи Сарима действуют на глупых магов, беспечно ныряющих в потоки тепла? Впрочем, в первую очередь виноват, конечно, Слассен, что устроил пробы на открытом месте и не позаботился, чтобы Стел случайно на них не напоролся. Предупреждал же!
По многолетней дворцовой привычке на лице мысли не отразились – в этом Рокот был уверен.
– От некоторых вещей нужно держаться подальше. Запомни это, – он выпрямился и отвел глаза.
– Я попытаюсь отыскать этот «колодец» еще раз! – зажмурился Стел.
Рокот сгреб его за шиворот, поставил на ноги и рявкнул:
– Даже не думай!
От резкого рывка веки Стела раскрылись, клацнули зубы. Несколько мгновений он с ненавистью смотрел на Рокота, а потом через силу спросил:
– Почему ты меня спас?
Какого же нахала воспитала Лесса! Рокот только криво усмехнулся:
– Пожалуй, ты жаждешь от меня признания в любви?
– Хотя бы уважения! Я же не просто так назначен в отряд, а ты вовсе со мной не считаешься! – Стел вскинул голову так гордо, будто не он только что истекал тут слюной. Даже не поблагодарил.
– Я начну уважать тебя не раньше, чем доверять. Пока я не верю, что ты исполнишь любой мой приказ.
– Не исполню, – упрямо мотнул головой Стел. – Если ты мне прикажешь убивать – я не стану.
– Но мы идем воевать, мальчик, – тихо произнес Рокот.
– Мы идем строить храмы, – еще тише прошептал Стел.
– А если они не захотят, чтобы мы строили им храм?
Стел нервно сглотнул, но глаз не отвел.
– Мы постараемся их убедить, – твердо ответил он. – Или пойдем к следующей деревне.
Рокот не смог сдержать горький смех. Когда-то он тоже не верил, что Сариму нужны верные такой ценой.
– Грет дорого поплатился за свое мягкое сердце. Запомни это.
– Ты действительно готов в случае чего вырезать целую деревню? – Стела аж передернуло.
– Если не будет другого выхода, – твердо ответил Рокот.
– Тогда я хочу предложить тебе другой выход, – голос мальчишки все-таки дрогнул.
Не нужна была никакая магия, чтобы видеть, как Стелу страшно оказаться частью той силы, что несет смерть. Жить повинным в сотне смертей. И больше никогда не чувствовать себя частью потока.
– Это другой разговор, – бесстрастно кивнул Рокот.
Глубоко вздохнув, Стел затянул лекторским тоном:
– Нам повезло, что завтра день встречи Нового лета. Согласно книгам, для жителей леса это главный праздник в году, когда они выспрашивают откровения леса. На этом можно сыграть: если связать наше появление со священным для них рассветом первого дня Нового лета, они могут поверить, что мы – чудо, посланное лесом.
– И потому ты хочешь, чтобы выступали мы завтра под вечер?
– Да, чтобы под прикрытием темноты добраться незамеченными до лесной реки, переправиться на другой берег. Пока они будут петь и плясать у костров, подняться наверх и спрятаться. А с рассветом неожиданно появиться.
– Договорились, – Рокот натянул на лицо улыбку.
– Но… – растерялся Стел.
– Почему я так быстро принял твой план? – усмехнулся Рокот. – Потому что он не мешает мне действовать по-своему, если что-то пойдет не так.
Глава 18
Под ногой хрустнула ветка.
Стел вздрогнул. Сердце ухнуло в живот, затихло на пару мгновений и болью забарабанило в горле, будто на исходе смертельной гонки. Взмокла спина. Но неловкий хруст бесследно растворился в отзвуках предрассветного леса. Стел тихонько выдохнул, боясь обнаружить себя.
Мимо, на расстоянии вытянутой руки, проплывали они – Хозяева Леса. И только ажурная завеса молодых листьев отделяла рыцарей от молчаливой процессии. Бледные лица проступали из тумана, неумолимо надвигались и исчезали в сумраке ветвей. Трепетали сомкнутые веки, подрагивали бескровные губы. Стопы шагали бесшумно, будто не касаясь земли. Руки скрепляли цепь, по которой от человека к человеку перетекало пульсирующее тепло.
Трижды обойдя поляну на вершине округлого холма, лесные люди двинулись в чащу рисовать босыми ногами узоры вокруг деревьев. И лес пробуждался от их шагов. Отвечал неясной дрожью, всплесками тепла, шорохами. Лесная вера и ворожба не враждовали между собой, а тонкими нитями прорастали в мир, питаясь глубинной силой.
Быть может, эта простая и грубая магия была даже мощнее самого изысканного городского заклятия.
От этой мысли стало жутко.
В Школе считалось, что лесные ведуньи не способны ни на что серьезнее стишков-заклятий, травяных сборов и оберегов. Пожалуй, только теперь Стел в полной мере осознал слова из путевых заметок Лираита: «Как человек в здравом уме не вредит собственному телу, так и лесные жители, слитые воедино с миром, берегут его как самих себя и даже в своем неведении не нарушают божественные пути».
А раз так заведено испокон веков, то нужны ли здесь храмы?
И есть ли смысл задавать себе этот вопрос, если все равно ничего не сможешь изменить?
Светало. Стел поежился. Туман тянулся белесой слизью из-под корявых корней, холодом просачивался сквозь отсырелую рубаху. Казалось, он зальет глотку, заполнит желудок и незваные гости одеревенеют, обернутся морщинистыми стволами, скрипучими ветвями и останутся нести вечный караул вокруг деревни Приют, что на высоком берегу, внутри крутого поворота Лесной реки.
– Ушли, – коротко обронил у самого уха Рокот.
Стел обернулся. В дымке чернели фигуры рыцарей и оруженосцев. Под покровом ночи, пока местные танцевали и горланили песни, отряд вскарабкался на обрыв, окружил деревню и затаился. Внизу, у воды, остались лошади, служители Сарима со своими сиротами и охрана во главе с Натаном.
Пока что Рокот на удивление точно действовал по плану Стела: махнул рукой Борту и Улису, и вместе с несколькими рыцарями они направились к пепелищу ритуального костра в середине поляны. Сейчас Стел благодаря поддержке Рокота перестал ощущать себя лишним в отряде. Но глупо было обманываться, будто мнение Стела значимо само по себе: просто пока его знания выгодны, а стоит только усомниться в необходимости храмов, как Рокот вновь сровняет его с грязью.
Набрав в грудь побольше воздуха, Стел зачем-то задержал дыхание и вышел из-под защиты деревьев на поляну. Ветер взъерошил волосы, противно засосало под ложечкой, словно он голым стоял против стаи голодных волков. Но небо не рухнуло, из темноты не выпрыгнули лохматые мужики с топорами, неведомая магия не сковала по рукам и ногам. Под сапогами захрустели ветки, как мышиные кости, Стел побежал и выдохнул, только когда он наступил на костровище и горячая зола взлетела пуховой волной.
