Зверь не знал сомнений.
И страха.
У него почти получилось, когда костистые шипы рапана встали дыбом, а шея, вздрогнув, вдруг нырнула влево, а затем и вправо, изо всей силы впечатавшись в стену. Стена выдержала, а вот Нкрума оказался на земле, он перекатился, вскочил и зарычал, а рапан ответил ревом.
Удар его хвоста пришелся над головой. И высек искры из стены.
Нкрума извернулся и ухватил-таки хвост зубами, впрочем, вынужден был выпустить, поскольку оставаться без зубов его зверь не желал, и…
И рапан умудрился оттеснить его от тоннеля.
И заставил обогнуть каменный столб.
И кажется, бежать больше было некуда, хотя…
Женщина появилась в самый неподходящий момент. И Нкрума еще успел подумать, что песчаные гадюки нынче пошли совершенно не те…
Рев я услышала издали.
Два рева. И один, перемежавшийся с причитаниями, явно принадлежал тому огромному существу, которое не убралось, как я надеялась.
А вот второй…
Я икнула.
Нет, мой жених, конечно, был грозен, но этой твари он на один зуб. Ну, или на два. А я… я что потом буду делать?
Соглашусь, причина сугубо эгоистическая, но, главное, подействовала. И я решительно шагнула, вытянув ногу из теплых объятий существа, разглядеть которое мне милосердно не позволяла темнота. Существо вздрогнуло, ногу отпустило, но лишь затем, чтобы вновь к ней прижаться.
– Мне идти надо, – сказала я строго. – Спасать это… недоразумение.
В принципе, я плохо представляла, как именно спасать стану, но и бросить бедолагу наедине с тварью, мною разбуженной, не желала.
Существо, висевшее на шее, подобрало длинное тело, а голову возложило мне на голову. Другое – или другие? – тоненько посвистывая, суетилось под ногами. И я очень надеялась, что не наступлю ни на кого случайно.
Обратный путь оказался не таким и длинным, как я себе представляла. Десяток шагов – и я в пещере.
В огромной такой пещере, где еще возвышалась серая громадина палатки. Ее слегка присыпало песком и каменной крошкой. На стенах появились свежие борозды, а одна из колонн обзавелась солидного вида трещиной.
По-прежнему зиял пролом в полу.
А два зверя застыли друг напротив друга. Существо было огромным.
Слон?
Или, скорее, некий безумный диплодок, хотя они, помнится, травоядными были. Это же, с плотной чешуей и острыми иглами вдоль позвоночника, выглядело довольно-таки грозно. Оно то и дело привставало на задние лапы, которые были крупнее передних.
Правда, когти имелись и на передних.
И кажется, моему жениху от этих когтей досталось.
Лев стоял.
Еще стоял. Но выглядел весьма неважно.
– Прекратите! – пискнула я.
Хотелось думать, что крик был грозен.
– Немедленно прекратите! – я замахнулась рукой, точнее, тем, что на эту руку село и уцепилось когтистыми лапками. Чем бы оно ни было, но тоже вид имело довольно грозный – длинное чешуйчатое тело, короткие конечности и широкая пасть, которая любезно открылась. Из нее вырвался не то сип, не то хрип, но на нас наконец обратили внимание.
Существо затопотало, засвистело, замахало лапами и… готова поклясться, оно жаловалось! Если еще покажет на жениха пальцем, я окончательно поверю, что оно разумно.
– Он тебя обидел? – спросила я, погладив то создание, которое висело на моей правой руке. Оно зажмурилось и пасть закрыло, что меня немного успокоило.
Все-таки зубы у них тут явно не для того, чтобы песок пережевывать.
А тварь заухала.
– Первый начал? Думаю, он не нарочно. Просто не знал, что ты хороший.
Чешуйчатый воротник на моей шее переместился. А ведь змеи, помнится, сильны. И если захочет, ей достаточно будет сдавить кольца, чтобы я задохнулась. И жалить не надо.
Жалить не спешили.
Душить тоже.
Змея стекла по моей спине на пол, где и позволила разглядеть себя во всей красе. Да, хорошо, что в коридоре было темно. Метров пять в ней, и толщиной с мою голень… Узкое тело темно-золотого оттенка покрыто мелким узором.
Красиво, пожалуй.
Голова крупная, ромбовидная.
И зубы… такие зубы…
Существу змея не понравилась. Он отступил и почти сел на зад, издав при этом тонкий пронзительный звук.
– Она тебя не тронет… Ты ведь его не тронешь?
А на брючине устроилось семейство скорпионов. Это вообще как понимать? Родственную душу почуяли? Или просто тепло?
Змея не спешила отвечать. Она медленно покачивалась, разглядывая тварь, а та будто меньше стала. И теперь уже не свистела, а лопотала на все лады, то жалобно, то громко, возмущенно.
– Д-давайте, – я старалась не думать про скорпионов.
Про змей.
И про тварь, воспылавшую нежной любовью к моей руке. Есть меня не едят, что хорошо, а с остальным мы разберемся позже.
Надеюсь.
– Д-давайте все вздохнем и постараемся мирно ужиться друг с другом. Это ведь не сложно, – я смотрела не на тварь, которая вела себя вполне прилично для огромного зубастого монстра, а на жениха, пытаясь понять, что же творится в этой его голове.
Голова, кстати, опущена.
Плечи подняты.
Лапы широко расставлены. И спина напряжена. Хвост ходит из стороны в сторону, и движения такие характерные.
– Стой! – рявкнула я, и скорпионы торопливо закачали хвостами. А змея зашипела. – Нкрума, я тебе говорю! Веди себя прилично. Как маленький, право слово. Видишь, остальные могут, а ты…
Недоумение в желтых глазах было весьма искренним.
Как и обида.
Но лев встал.
И сел. И голову набок склонил, пытаясь одновременно и на тварь смотреть, и на меня. Это он зря, конечно, так и до косоглазия недалеко… хвост раздраженно дернулся. А динозавроподобное существо, развернувшись к жениху, загудело. И лапку этак выставило… Нет, определенно жалуется.
– Извини, – я развела руками. – Такой вот он у меня… невоспитанный, но мы над этим поработаем.
Тварь ухнула.
А змея вновь скользнула ко мне.
– Не надо, ладно? – попросила я, когда тело ее обвило ногу. – Ты, конечно, красавица, но…
Я нашла в себе силы прикоснуться к ней.
А что? Теплая и сухая, чешуйки мелкие, как рисовые зернышки, и по ним пальцами можно прочитать узор.
– …Но и весишь немало. Мне тяжеловато тебя носить.
Впрочем, мое мнение никого не интересовало. Заняв свое место, змея улеглась поудобней – удобно было ей, но не мне, ибо весил этот рептильный воротник прилично, – и затихла. Скорпионы, посовещавшись, перебрались повыше.
