Кто знает, что преобладало в их союзе, — страсть или расчет. Но эти двое стоили друг друга. Бесчисленные свидетельства современников называют Гуго «вероломным, корыстным и чувственным интриганом», «отважным и не знающим совести», готовым прибегнуть к самым бесчестным средствам ради того, чтобы расширить свое итальянское королевство. И только Лиутпранд, обычно такой нетерпимый к малейшим людским недостаткам, воздал хвалу тирании Гуго, при дворе которого он был пажем. В этом он предвосхитил Макиавелли, превозносившего хитроумного и безжалостного Цезаря Борджиа.
В Италии стало преобладать влияние ломбардского клана. Впрочем, нельзя сказать, что это влияние было губительно. Гуго был первым и единственным правителем, кто различал свое личное имущество и достояние короны. Быть может, это происходило оттого, что он был сказочно богат — его мать Берта Тосканская оставила ему огромное состояние. Он всегда дружил с Церковью. По утверждению Лиутпранда, Гуго «не только с любовью относился к церковным мужам и философам, но и весьма чтил их».
Немногого не хватало Гуго для полного счастья — императорской короны.
Мароция продолжала укреплять отношения с Византией и прокладывала для одной из своих дочерей путь в императорскую семью. Но заключение брачного союза между этими выдающимися правителями не помогло им добиться того, что они пообещали друг другу; Мароция и Гуго переоценили свои силы.
Не может быть сомнения, что к коронации Гуго уже все было готово, однако неожиданный переворот в Риме сделал ее невозможной. Имея в своих руках замок и будучи уверен в близком и полном торжестве, Гуго вошел в роль надменного властителя: он стал обходиться презрительно со знатными римлянами и смертельно оскорбил своего юного пасынка Альберика. Лиутпранд рассказывал следующую трогательную историю: «Когда, следуя убеждению матери, Альбериклил воду мывшему руки королю Гуго, то есть своему отчиму, тот ударил его по лицу в наказание за то, что он лил воду неумеренно и без должной скромности». Гордый Альберик не стерпел незаслуженного оскорбления. Он выбежал из замка, созвал римлян и воодушевил их речью, в которой объяснил им, какому невероятному позору подвергают они себя, повинуясь женщине и позволяя властвовать над собой бургундцам, грубым варварам, бывшим некогда римскими рабами. В своей речи он взывал к памяти о древнем величии Рима, и эти воспоминания воспламенили римлян. Начался мятеж, в конечном итоге приведший к смене декораций.
Альберик был провозглашен римским государем, и первым его делом было заключить мать в тюрьму, а брата, папу Иоанна XI, отправить под стражу в Латеран. О своем существовании Мароция напомнила еще лишь один раз, когда произвела на свет девочку, дочь Гуго, которую назвали Бертой.
Революция 932 г. устранила незаконную власть женщины, опиравшейся на могущество своего древнего римского рода и на своих мужей, которые не были римлянами. Город ликовал. Квиритам удалось одновременно освободиться и от короля, и от императора, и от светской власти папы и добиться для города независимости. Но они сами дали Альберику титул государя: Princeps atque omnium Romanorum senator. Альберик подписывал свои распоряжения так: «Мы, Альберик, милостию Божьей смиренный государь и сенатор всех римлян». Женщинам его семьи — тетке, младшей сестре его матери Теодоре, и ее дочерям, Мароции и Стефании, — также был дарован полный титул: senatrices omnium romanorum.
Обстоятельства благоприятствовали Альберику. В Германии, откуда могла грозить опасность, после пресечения династии Каролингов длительная смута закончилась вступлением на королевский престол графа Франконии Конрада. Этот дальновидный государь правил недолго и на смертном одре повелел признать своим преемником Генриха, графа Саксонского, известного в истории как Генрих-Птицелов. Выбор Конрада I оказался верным: слава о новом короле дошла и до Италии, особенно после блистательной победы, которую он одержал над венграми в 933 г.
[23]. Его громкий успех вызывал опасения, что при желании он с легкостью вмешается и в дела Италии. Более того, ходили слухи о том, что Генрих собирается в Рим, причем не приходилось сомневаться, что к его религиозным устремлениям добавились бы и политические задачи. Однако Генрих Саксонский внезапно скончался, так и не успев покинуть пределы собственных владений, а у итальянских правителей стало одной проблемой меньше
Альберик был молод, щедр и обладал привлекательной наружностью. Его железная рука умела подавить смуту и охранить городского жителя от произвола сильных, а без этого власть нового правителя никогда не могла бы продержаться столь продолжительное время. Он поселился у церкви Апостолов, на том месте, где позже был возведен дворец Колонна, ведущих свой род от Альберика.
Молодой государь никогда не называл себя сыном Альберика I, а только сыном Мароции, которая в течение многих лет была главой рода, впоследствии прозванного Тускулумским, и свою власть действительно наследовал от матери. И хотя судьба Мароции осталась неизвестной — относительно года ее смерти: от 937 до 954, имеются такие же разноречия, как и о времени рождения, — семья состояла в родстве со многими другими мощными кланами в городе и в прилегавших областях.
Большинство историков уверяют, что Альберик приказал убить и свою мать, и своего брата-папу. Вряд ли тогда он называл бы себя сыном Мароции. Что касается Иоанна XI, то в «Истории города Рима» Ф. Грегориус пишет буквально следующее: «Светская власть была отнята у папы, принадлежавшего к той же фамилии, как и его брат-государь, и передана последнему; таким образом, эта революция была столько же семейная, сколько и государственная».
Иоанн XI не стал выдающимся папой, но известен той поддержкой, которую оказывал Клюнийской реформе. Его теплые отношения со вторым клюнийским аббатом Одоном позволяют предположить в нем истинное благочестие и стремление к реформированию погрязшей в мирских делах Церкви.
Знать и простой люд Рима стремились под защитой Византии обрести стабильность и безопасность. Иоанн XI поддерживал эту политику и датировал свои грамоты правлением императора Византии. По плану Альберика Византийская империя должна была предоставить ему необходимые средства и моральное право сопротивляться Гуго и его претензиям на императорскую корону. С этим прицелом он просил руки византийской принцессы. Однако Гуго узнал о надвигающейся опасности и отправил в Константинополь собственное посольство, которое расстроило матримониальные планы Альберика.
Ограниченный в правлении одними церковными делами, папа Иоанн XI умер в январе 936 г. после пяти лет бесцветного существования под бдительным надзором своего брата.
Ставшая вакантной папская тиара была возложена властителем Рима на римлянина Льва VII (936–939), бенедиктинского монаха.
Уступчивый Лев VII был вполне подходящим для Альберика папой, и с его отказом от светской власти между ними не могло возникнуть недоразумений. С затаенным вздохом Лев называл своего покровителя и тирана «милосердным Альбериком», «духовным сыном» и «достославным государем римлян».
