А ведь именно православный царь считался гарантом благочестия Русской православной церкви. С существованием православного царства связывали староверы мечту о земном Божием граде, Третьем Риме.
Расколоучителя в своих проповедях говорили о воцарении в мире Антихриста, о том, что царь, патриарх и все власти поклоняются ему и выполняют его волю. Все это находило живой отклик в народных сердцах.
Старообрядцы подвергались гонениям как со стороны Церкви, так и со стороны государства.
Если староверов (раскольников) пытались заставить отречься от своей веры, они скорее соглашались умереть самой мучительной смертью, нежели покориться.
Увлекаемые проповедями расколоучителей, многие посадские люди бежали в глухие леса Поволжья и Севера, на юг, в Сибирь и даже за границу, основывая там свои общины. Церковная реформа породила немало бед и несчастий.
На патриаршем престоле Никона сменил Иакинф, проявивший энергию, волю и редкие организаторские способности. Он мало уступал Никону в стремлении утвердить власть ортодоксальной Церкви над государством и тем более всеми другими многочисленными в Московском государстве конфессиями. Иакинф стал упорно отодвигать светских лиц от участия в церковных делах. Он добился от Софьи в 1675 году царской грамоты о неподсудности лиц духовного сана гражданским властям, издал строжайшие законы о борьбе с роскошью.
В 1677 году патриарх подготовил несколько полемических сочинений, в том числе «Извещение о чуде» и «Сложение трех перстов». Годом позже он принял решение упразднить во всех городах, кроме Москвы, древнейший обряд «шествия на осляти» в Вербное воскресенье. В Москве же оно должно было приобрести смысл похвального действа, изображающего перед народом образ царского смирения перед Отцом Небесным.
Петр из детства вынес классический вариант церковного воспитания и в совершенстве знал все каноны церковной службы. Однако импульсивной натуре монарха было чуждо однообразное повторение заученных текстов. Он воспринимал религию утилитарно, через понятие долга и созидательную деятельность.
Царь Петр испытывал потребность избавиться от опеки всемогущего российского духовенства. Церковь образовала государство в государстве со своим огромным богатством, бесчисленными землями, не облагаемыми налогами, своим собственным правосудием, крепостными крестьянами и собственными укрепленными крепостями-монастырями. Патриарх, избираемый церковным собором с одобрения царя, становился независимым от государя сановником, который не подчинялся никому. От него зависели митрополиты, архиепископы, епископы, монахи.
Патриарх Иоаким скончался 27 марта 1690 года. На пороге могилы он призывал царя ввести смертную казнь для тех, кто проповедует переход в другую веру, отказаться от встреч с иноземцами, лишить их командных постов в армии, не давать строить кирхи в Немецкой слободе.
Можно представить, как нравились Петру его предсмертные наставления.
Царь хотел видеть преемником Иоакима псковского митрополита Маркелла, импонировавшего ему своей просвещенностью и либеральным настроем. Тот говорил на варварских языках — латыни и французском — и имел бороду умеренной длины. Но царица Наталья Кирилловна окоротила сына и отдала предпочтение консервативному митрополиту Казанскому Адриану.
Во время шествия на «ослята», на котором восседал патриарх, рядом должен был идти, символически придерживая поводья, царь. Петр решительно отказался участвовать в этом обряде.
Но, несмотря на крайне резкие выпады против духовенства, он оставался убежденным христианином. «Петр не был атеистом, напротив, он был, несомненно, человеком верующим, но его религиозность не имела того церковного характера, который был свойственен русскому благочестию времен Московской Руси». «Он уважал Бога, но хотел, чтобы Церковь не вмешивалась в государственные дела и управление страной. Вследствие этого отношения с духовенством были сложными и натянутыми».
Действительно, представляется, что, как всякий смертный, он веровал — в глубине души. Но ему не хватало того величайшего смирения, которое должен проявлять самодержавный властелин, сообразуя и подчиняя свою волю интересам своей страны и своего народа. Сочетая знаменитое «Ндраву моему не препятствуй!» с абсолютной неограниченной властью, он вершил свою волю без оглядки на священное достоинство государя, на православную мораль. Не встречая сопротивления, он развил в себе греховный навык и предавался ему стремительно.
Душа, привычная к греху, отдавалась ему без борьбы.
Патриарх Адриан в жесткой форме осуждал общение царя с иноземцами, приносившими в Россию ереси и «богопротивное» инакомыслие. Вызывали возмущение духовенства и бритье бород, и отказ от традиционной одежды, и курение, и разрешение строить протестантские церкви. В народе распространились слухи, что царя подменили в Немецкой слободе, что на престоле «немец», «швед», «Лефортов сын». Среди раскольников множились разговоры о пришествии Антихриста, о проклятии, наложенном на весь русский народ. Под Новгородом появился старец, говоривший: «Какой он нам, христианам, государь? Он не государь — латыш: поста никогда не имеет; он льстец, Антихрист, рожден от нечистой девицы, писано об нем именно в книге Валаамских чудотворцев, и что он головою запрометывает и ногою запинается, то его нечистый дух ломает, а стрельцов он переказнил за то, что они его еретичество знали… прямого государя христианского, царя Иоанна Алексеевича, извел он же, льстец…»
За такие слова грозила мученическая смерть.
Первым шагом Петра по ограничению власти Церкви стало образование Монастырского приказа. Теперь государевы чиновники должны были навести порядок в обширных церковных владениях. Изъятые доходы монастырских хозяйств были направлены на войну со Швецией. Для этой же цели с церквей снимались колокола, хотя, как выяснилось, из колокольного металла нельзя было отливать пушки.
Государство легализовало существование староверов: им разрешалось исповедовать свою веру при условии уплаты определенного налога.
После кончины Адриана Петр решил «повременить» с выборами нового патриарха и затянул такое положение на долгое время.
Постепенное подчинение Церкви «общей пользе» привело к возложению на белое духовенство некоторых фискальных функций: предоставление сводных отчетов о крещениях и отпеваниях. Это положило начало государственному контролю за рождаемостью и смертностью в стране. Царь сделал также попытку наложить руку на тайну исповеди, обязав верующих исповедоваться по меньшей мере один раз в год под угрозой передачи дела ослушавшихся в суд.
Митрополит Стефан Яворский в 1713 году в присутствии Сената осудил фискальную политику Петра, прибавив к тому прозрачные и укоризненные намеки на образ жизни царя. Это решило судьбу духовенства. Петр не желал ни от кого терпеть критику. Тем более что он нашел единомышленника в лоне самой Церкви в лице одного из самых образованных людей своего времени, Феофана Прокоповича. Епископ выступил в качестве одного из первых в России приверженцев естественного права, обосновывая передачу людьми всей полноты власти монарху божественным предопределением: «Монархов власть есть Самодержавная, которым повиноватися Сам Бог за совесть повелевает». По его мнению, любое деяние самодержавной власти полностью оправдано, а сопротивление ей должно беспощадно караться. Насколько созвучными воззрениям Петра оказались его высказывания!
