Книга Александр III – богатырь на русском троне, страница 46. Автор книги Елена Майорова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Александр III – богатырь на русском троне»

Cтраница 46

Особое отношение сложилось в царской семье к нянькам. Когда их питомцы выросли, няньки — всего их было четыре — возвращались домой, но на Пасху, Рождество и день рождения императора им разрешалось приезжать во дворец.

Нянька императора любила пастилу, и к ее приезду он заказывал для нее несколько коробок в кондитерской Бликкена и Робинсона.

Нянькам принято было дарить подарки. На Рождество все подарки складывали под елкой, и няньки под общий смех лезли туда отыскивать свой. Нянька императора была уже старенькая, поэтому под елку лез сам Александр.

После угощения и веселья царь со своей нянькой садились на диванчик у окна и о чем-то долго шептались. Старушка спрыскивала своего «Сашеньку» заговоренной водой «с уголька» — отводила злые силы.

Совершенно откровенный и прямой, временами даже простодушный до наивности, в делах Александр признавал только ясность и определенность. Поэтому интриги в его царствование вели приближенные. Но он терпеть не мог закулисной возни. Все, что рождали его ум и душа, было просто, ясно и без всякой тайной подоплеки. Нечто подобное писал и начальник Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистов: «Нередко случалось ему высказывать очень здравые мысли, а наряду с ними такие, которые поражали своей чисто детской наивностью и простодушием».

В его письмах не найдешь отточенности слога Чаадаева или Лунина, искрометного остроумия Вяземского, язвительного сарказма Салтыкова-Щедрина; они написаны для того, чтобы выразить мысль — бесхитростную, прямую, ясную; такую, каким был сам император — прямой, честный, уверенный в правильности выбранного пути.

«Я знала государя с детства… — характеризовала Александра III уже пожилая А. Ф. Тютчева, — с этого раннего возраста отличительными чертами его характера всегда были большая честность и прямота, привлекающие к нему общие симпатии. Но в то же время он был крайне застенчив, и эта застенчивость, вероятно, вызывала в нем некоторую резкость и угловатость… В его взгляде, в его голосе и движениях было что-то неопределенное, неуверенное… Теперь… у него появился этот спокойный и величественный вид, это полное владение собой в движениях, в голосе и во взглядах, эта твердость и ясность в словах, кратких и отчетливых, одним словом, это свободное и естественное величие, соединенное с выражением честности и простоты, бывших всегда его отличительными чертами. Невозможно, видя его… не испытывать сердечного влечения к нему и не успокоиться, по крайней мере, отчасти в отношении огромной тяжести, падающей на его богатырские плечи; в нем видны такая сила и такая мощь, которые дают надежду, что бремя, как бы тяжело оно ни было, будет принято и поднято с простотой чистого сердца и с честным сознанием обязанностей и прав, возлагаемых высокой миссией, к которой он призван Богом. Видя его, понимаешь, что он сознает себя императором, что он принял на себя ответственность и прерогативы власти».

Но, несмотря на благодушие в лице и спокойные манеры, все прекрасно знали о его железном характере.

А. Н. Бенуа описал поразившую его встречу с императором: «И тут я впервые увидел Александра III совершенно близко. Меня поразила его громоздкость, его тяжеловесность и — как-никак — величие. До тех пор мне очень не нравилось что-то мужицкое, что было в наружности государя, знакомой мне по его официальным портретам… И прямо безобразною казалась мне на этих портретах одежда государя — особенно в сравнении с элегантным видом его отца и деда… Но вот в натуре обо всем этом забывалось, до того самое лицо государя поражало своей значительностью. Особенно поразил меня взгляд его светлых (серых? голубых?) глаз… Этот холодный стальной взгляд, в котором было что-то грозное и тревожное, производил впечатление удара. Царский взгляд! Взгляд человека, стоящего выше всех, но который несет чудовищное бремя и который ежесекундно должен опасаться за свою жизнь и за жизнь самых близких! В более обыденной обстановке (при посещении наших выставок) Александр был мил, и прост, и даже… уютен. Но вот в тот вечер в Мариинском театре впечатление от него было иное — я бы даже сказал, странное и грозное».

Другие современники полагали, что со своей бородой лопатой он походил на большого русского мужика из какой-нибудь центральной губернии.

Витте писал, что «в зрелые годы Александр не был красив, по манерам был скорее медвежатый; был очень большого роста и несколько толст и жирен».

Его бережливость доходила до крайности. Витте вспоминал: камердинер императора Котов постоянно штопал его штаны, потому что они у того рвались. «Он как наденет какие-нибудь штаны или сюртук, то кончено: пока весь по швам не разойдется, ни за что не скинет. Это для него самая большая неприятность, если заставить его надеть что-нибудь новое. Точно так же и сапоги: подайте ему лакированные сапоги, так он их вам эти сапоги за окно выбросит».

Однако экономил Александр в основном на себе. Никогда не было случая, чтобы он пожалел денег на какое-нибудь торжество или на исполнение желаний детей и милой Минни.

Он был отцом для своей страны и для всего народа и стремился поддерживать атмосферу мира и дружелюбия в императорской семье. В этом ему помогала его красивая и обаятельная жена. Все, что касается семьи, воспитания детей и прочих домашних забот, лежало в сфере обязанностей Марии Федоровны.

Чудесные балы и обеды, вспоминали многие современники, Александр и Минни озаряли своим присутствием.

«Большие празднества, предшествующие Великому посту, суровость которого возрастала по мере приближения к Пасхе, как правило, заканчивались балом в Аничковом дворце. Обычно балы начинались с фигурных танцев, их сменяли кадрили и котильоны, в заключение шли мазурки. Венские вальсы, все, кроме двухшагового, в то время не разрешались. Обилие цветов вносило в атмосферу этих замечательных праздников особую непринужденность, которой были лишены официальные балы во дворце.

На балах Большого двора кавалеры подносили своим дамам разноцветные ленты с приколотыми к ним колокольчиками. Между дамами шло соперничество за обладание этими лентами, так как та, у которой их оказывалось больше всех, становилась героиней дня. Во время бала эти ленты носили перекинутыми через плечо. Это была очень давняя традиция нашего двора», — рассказывал в своих воспоминаниях великий князь Кирилл.

Как повезло Александру с женой! Она так любила своего большого, спокойного, надежного Сашку! Видимо, высшие силы благоволили цесаревичу, когда послали ему в супруги эту милую, умную, добрую и заботливую маленькую женщину. Им всегда было хорошо вместе. Успешный долгосрочный союз двух людей требует от участников определенной доли самоотречения, умения смирять свои склонности и желания ради семейного мира. Иногда это умение так и не приходит, но, к счастью, в царской семье произошло иначе: в доме Александра и Минни никогда не появлялись «четыре всадника Апокалипсиса» брака: неумение слушать, обидчивость, стремление критиковать и неуважение.

Все отзывы о Минни — в превосходной степени.

«Мария Федоровна очаровывала всех своим ласковым приемом, — писал А. Бенуа. — Умение создать атмосферу полной непринужденности отличало ее от всех других императриц России. Только она одна обладала этим редким человеческим качеством». Далее Бенуа отмечает, что у многих в домах висели фотографии Марии Федоровны и как все радовались, когда «эта миловидная дама со смеющимися глазами и высокой прической вступила, наконец, на трон». «Должен сказать, что я вообще был очарован императрицей. Даже ее маленький рост, ее легкое шепелявленье, ее не очень правильная русская речь нисколько не вредили чарующему впечатлению. Напротив, этот легкий дефект в произношении вместе с совершенно явным смущением придавали ей нечто трогательное, в чем, правда, было мало царственного, но особенно располагало к ней сердце… Одета государыня была всегда очень скромно, без какой-либо модной вычурности… Отношения супругов между собой, их взаимное внимание также не содержало в себе ничего царственного. Для всех было очевидно, что оба все еще полны тех нежных чувств, которыми они возгорелись четверть века назад. Это тоже было очень симпатично».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация