Во второй половине XX в. в науке наметился и иной подход к древнегреческой истории. Англо-американский историк М. Финли (M. Finley) говорит об ошибочности применения социально-экономических категорий современного общества к описанию процессов, происходивших в античную эпоху. Он считает, что некорректно говорить о «буржуазии» и «пролетариате» применительно к Древней Греции, экономика которой в этот период еще не стала базисом всего общественного развития, да и в целом еще не отделилась от остальных сфер жизни. Она была частью социокультурного единства, включавшего в себя и политические институты, и религиозные культы, и ментальные представления.
В работах многих историков [Ч. Старр (Ch. Starr), Э. Снодграс (A. Snodgrass), У. Форрест (W. Forrest), В. П. Яйленко], развивавших идеи Финли, воссоздана отличная от традиционной картина архаической эпохи. Ранняя Греция, по их мнению, была еще обществом без глубокого социального расслоения и резко выраженного неравенства, а соответственно – без острой борьбы между различными слоями. Развитие такого общества носило в основном мирный, эволюционный характер; «революционные» вспышки были скорее исключением, чем правилом.
Данный подход к античной истории отнюдь не чужд существенных недостатков. Неприятие вызывает выборочный подход последователей теории Финли к источникам и их скептическое отношение к тем данным античной традиции, которые не укладываются в рамки их построений. Весьма спорной является и реконструкция истории архаической Греции как безмятежной идиллии. Источники показывают, что эта эпоха была периодом острой политической борьбы, смут, смены тиранических режимов, что мало соответствует тезису об «эволюционном» развитии греческого общества.
В последнее время возникло еще одно направление историографии, в рамках которого осуществляется синтез положительных сторон «революционной» и «эволюционной» точек зрения. Оно уделяет особенное внимание роли личности (преимущественно из аристократов) в архаической истории греческого мира, взаимодействию и соотношению личностного начала с формирующимися полисными структурами, роли борьбы между аристократическими группировками в общественной жизни ранних городов-государств Эллады. Первым выразил эту точку зрения еще в первой половине ХХ в. крупный немецкий антиковед Г. Берве (H. Berve), и впоследствии сходные позиции в науке заняли очень многие ученые [Г. Бенгтсон (H. Bengtson), Р. Сили (R. Sealey), Дж. Дейвис (J. Davies), О. Меррей (O. Murray), М. Шталь (M. Stahl), К. К. Зельин].
Литература по теме
Берве Г. Тираны Греции. Ростов-на-Дону, 1997.
Виноградов Ю. Г. Политическая история Ольвийского полиса VII—I вв. до н. э.: Историко-эпиграфическое исследование. М., 1989.
Грант М. Греческий мир в доклассическую эпоху. М., 1998.
Зельин К. К. Борьба политических группировок в Аттике в VI в. до н. э. М., 1964.
КобылинаМ. М. Милет. М., 1965.
Колобова К. М. Из истории раннегреческого общества. Л., 1951.
Лапин В. В. Греческая колонизация Северного Причерноморья: Критический очерк отечественных теорий колонизации. Киев, 1966.
Мейер Эд. Экономическое развитие древнего мира. СПб., 1907.
Пёльман Р. Очерк греческой истории и источниковедения. СПб., 1999.
Фролов Э. Д. Рождение греческого полиса. Л., 1988.
Шишова И. А. Раннее законодательство и становление рабства в античной Греции. Л., 1991.
Яйленко В. П. Архаическая Греция и Ближний Восток. М., 1990.
Яйленко В. П. Греческая колонизация. М., 1982.
Bengtson Н. Einzelpersonlichkeit und athenischer Staat zur Zeit des Peisistratos und des Miltiades. MU nchen, 1939.
Boardman J. The Greeks Overseas. L., 1999.
Burkert W. The Orientalizing Revolution. Cambridge (Mass.), 1992.
Davies J. Athenian Propertied Families, 600—300 B. C. Oxford, 1971.
Dunbabin T. The Western Greeks. Oxford, 1948.
Ehrenberg V. From Solon to Socrates. L., 1968.
Finley M. Economy and Society in Ancient Greece. N. Y., 1982.
Forrest W. The Emergence of Greek Democracy. L., 1966.
French A. The Growth of the Athenian Economy. L., 1964.
MichellH. The Economic of Ancient Greece. Cambridge, 1940.
Murray O. Early Greece. L., 1993.
Sealey R. A History of the Greek City States ca. 700—338 B.C. ВеЛе^у, 1976.
Snodgrass A. Archaic Greece: The Age of Experiment. L., 1980.
Stahl M. Aristokraten und Tyrannen im archaischen Athen. Stuttgart, 1987.
Starr Ch. C. The Economic and Social Growth of Early Greece 800—500 B.C. N. Y., 1977.
Ste Croix C. de. The Class Struggle in the Ancient Greek World. L., 1981.
Woodhouse W. Solon the Liberator. N. Y., 1965.
ГЛАВА 8
Пелопоннес в греческой истории. Спартанский полис
ОБЛАСТИ ПЕЛОПОННЕСА И ИХ НАСЕЛЕНИЕ В ЭПОХУ АРХАИКИ
Во ІІ тысячелетии до н. э. на полуострове Пелопоннес находились самые крупные центры микенской цивилизации. Затем, однако, именно этот регион Балканской Греции более других пострадал от дорийского вторжения. Дорийцы расселились на востоке и юге полуострова – в Арголиде, Лаконике, Мессении. Западные и южные области Пелопоннеса (Элида, Ахайя) оказались заняты другими мигрантами с севера – племенными группами, родственными дорийцам. Остатки микенского населения были оттеснены в центр Пелопоннеса, в суровую гористую Аркадию. Это единственная греческая область, не имевшая прямого выхода к морю, к тому же она удалена от главных торговых путей. Данные обстоятельства являются причиной того, что аркадяне, несмотря на то что они являлись прямыми потомками микенских ахейцев, долго оставались весьма отсталой субэтнической группой.
Однако и в тех районах полуострова, которые были захвачены дорийцами, коренное население не было полностью истреблено или изгнано. Значительная его часть осталась на родине, но была вынуждена признать власть захватчиков и попала в полную или частичную политическую и экономическую зависимость от новых хозяев Пелопоннеса. Результатом всех этих событий, длившихся несколько веков, стала этническая неоднородность населения Южной Греции.
Совсем не одинаковыми были и природные условия и ресурсы разных регионов Пелопоннеса. Если Лаконика и Мессения имели плодородные (по греческим меркам) почвы и месторождения полезных ископаемых (в частности, железных руд), то Арголида могла извлекать пользу от проходивших через ее территорию торговых путей (особенно важным был путь через перешеек Истм, связывавший Пелопоннес с остальной Грецией), а Аркадия не имела ничего – ни хороших земель, ни дорог. Неудивительно, что в различных пелопоннесских областях темпы развития экономики, общества, цивилизации очень сильно варьировали.
