Юстиниан внезапно сделал то, чего никто не ожидал. Город был ещё полуразрушен, правительство нестабильно, а он вознамерился отправить военный поход в Африку.
Император вдруг опять вернулся к своей старой задумке, которая и послужила причиной восстания, — попытаться отвоевать потерянные колонии старой Римской империи. Он высказал мысль, что прошлое можно вернуть.
Через год после бойни на ипподроме Юстиниан предпринял поход в Африку, возглавить который доверил Белизарию, чтобы совершить невозможное.
Глава 4
ВОЗРОЖДЕНИЕ ИМПЕРИИ
Флавий Вегеций, учёный и гражданин, в своём произведении «История военного искусства» писал: «Победить можно благодаря мудрому руководству и дисциплине, а также врождённой отваге, при этом не важно, что войска неприятеля превосходят численностью. Маленькая дисциплинированная армия гарантирует успех; разрозненная толпа обречена на уничтожение... Даже в период затишья готовься к войне».
Правда, примеры Вегеция относились к далёкому прошлому: к временам Юлия Цезаря и горстки легионов, побеждавших звероподобных галлов, к временам изящных римских легионеров, которые одерживали верх над мощными германцами. Но разве утверждения учёного устарели? Юстиниан, читая это произведение, должно быть, верил ему после резни на ипподроме. Далее Вегеций советовал следовать такому примеру: отбирать командующих среди искусных молодых граждан, а не полагаться на чужеземцев.
Хотя многие солдаты Юстиниана, включая Белизария, родились среди варваров, по характеру и воспитанию они были истинными римлянами. Их, если можно так сказать, романизировали. В то же время очень немногие коренные римляне желали посвятить армии всю жизнь, а если и выбирали этот путь, то чаще всего превращались во второсортных командиров, которые могли лишь подчиняться приказам и искать славы и почестей для себя.
Юстиниан уже изучил историю и понял причину поражения древнеримской армии. Старинные легионы отступили перед чудовищной лавиной конных готов с длинными мечами у города Адриана недалеко от Константинополя примерно полтора века назад. Римские стратеги усвоили горький урок, сам Вегеций писал от этом, и постепенно создали новую армию, основанную на кавалерии, как у готов, чьи воины носили железные доспехи и пользовались оружием варваров — лёгким копьём и длинным отточенным мечом. Это были катафракты, или «закованные в железо», которые вскоре добавили к своему вооружению гибкий лук, заимствованный у воинственных гуннов из восточных степей. Такие закованные в латы всадники составили ядро армии Белизария.
Но разгрому старых армий на западе способствовало не только отсутствие вооружения или дисциплины, но и неумение солдат обращаться с имеющимся оружием и самой обстановкой в прогнившей Римской империи и центральной власти, организовавшей этот поход. Рабский труд обогатил поместья знатных горожан, которые, естественно, не хотели вмешиваться в грязную войну, в то время как состоятельные граждане более низкого происхождения (а являться римским гражданином было очень и очень почётно) бросили военную службу ради зерна из Африки и игр в Колизее. Огромный город, только потребляющий, но ничего не производящий взамен, стал гигантским паразитом, питающимся соками соседних провинций.
Рим рухнул не потому, что его наводнили варвары из северных лесов или восточных степей, а потому, что сам начал брать варваров на посты, от которых отказывались римские граждане. Римский мир, «рах готапа», казался в то время, по меньшей мере в годы правления блистательного Августа, вечным, а сама империя — неизменным мировым господством. Казалось вполне естественным, что в таких обстоятельствах на службу во фронтовые гарнизоны набирались наёмники.
Длительное время варваров набирали как пополнение к существующей армии. Затем стали приглашать целые племена в качестве федератов. Разлад наступил, когда империю начали разрывать гражданские войны в III веке от Рождества Христова. Само понятие империи, существовавшее в головах западных рабов, утратило смысл, потому что Рим заключил сделку с варварами-федератами, отдав им приграничные территории. Вожди готов и визиготов пытались самостоятельно править империей, в то время как фактические правители удалились в Равенну под защиту болот. Пришельцы во главе с Аларихом и Гейзерихом просто пришли в город, чтобы собрать дань с оскудевающего богатства империи.
Они обустроились в различных областях империи, вспахивали свои земли, чеканили свои монеты с изображением венценосных особ и признавали римских императоров, скрывавшихся теперь на востоке, в Константинополе. При мудром правлении Аттилы гунны, последние выходцы из степей, попытались установить власть во всей средней Европе, но гуннская конфедерация развалилась после смерти вождя.
Теперь у вандалов была Африка, остготы правили Италией, визиготы — Испанией, а ещё более дикие франки захватили Галлию, в то время как англосаксы распространились по южному побережью Британии.
На востоке императоры Константинополя могли наблюдать постепенное разрушение западной империи. Порой они делали попытки отправить туда военные подкрепления, но отправлять было практически нечего. Они оттеснили готов и гуннов, самых опасных противников, на запад с помощью богатых золотых даров и сильных укреплённых крепостей на границе с Дунаем. Незадолго до Юстиниана перестали постоянно нанимать в армию германцев. Стражников для императорского дворца набирали из цивилизованных народов Малой Азии или армян с гор Кавказа.
Восточная армия всё же понесла потери. Кочевые племена варваров в поисках добычи и земель захватили и разграбили греческий полуостров, родная провинция Юстиниана — Македония подверглась частичному опустошению; на плодородные земли Азии — малоазиатский полуостров, Сирию, Египет и Кирену, где путешествовала Феодора, — пока ещё не вторгались, и на их богатства подкупались наиболее воинственные варварские народы, стоявшие у границ Понта Эвксинского и Дуная. Более того, стратеги Константинополя научились натравливать друг на друга вождей варварских орд — опасная игра! И Анастасий и Юстин пытались возвести ещё более надёжные стены, но, как заметил Виталиан, стены сами по себе ничего не значили, если их некому было защищать. Поэтому задачей обитателей Священного дворца стал поиск талантливых военачальников, могущих противостоять полчищам воинов.
У них появилось новое оружие, секрет которого тщательно скрывали в военном министерстве. Химики обнаружили, что сера и каменная соль, смешанные в ступке с порошком пирита, а затем соединённые с негашёной известью и другими компонентами, превращаются в разрушительное пламя, его можно направить на вражеское войско или корабль. До этого для защиты стен использовалась горящая, самовоспламеняющаяся нефть, причём её нелегко было потушить даже водой. Это так называемый греческий или морской огонь. Новая смесь, требующая осторожного обращения, ещё проходила испытания и использовалась только в случае крайней необходимости недалеко от Константинополя. Именно так и поступал Юстин.
Юстиниану пришло в голову спасти Константинополь, по очереди напав на варварские королевства на западе. После трёхсот мирных лет они не ожидают угрозы. По суше не удастся продвинуться далеко, но можно завладеть королевствами, если воспользоваться Средиземным морем. Император тщательно готовился к походу, заключив временное перемирие после богатых золотых даров с персидским царём, отправив в Африку шпионов, чтобы вызвать волнения, и наладив дружественные отношения с дочерью великого Теодориха, короля готов в Италии, который к тому времени уже покоился в великолепном склепе в Равенне.
