Знаменитая удача Белизария, кажется, опять повернулась к нему лицом. Не успела его армия услышать о прибытии флота в Остию в устье Тибра, как готы запросили перемирия, чтобы обсудить условия. Варвары были измотаны долгой осадой. На их волнении и сыграл Белизарий, чтобы благополучно провести в город своих спасителей.
Готские послы обнаружили, что на этот раз командир почти равнодушен к их положению. Когда они задали старый вопрос, почему империя, не обращая внимания на набеги вандалов и вторжения визиготов, внезапно напала на готское королевство, Белизарий резко ответил им. Италия — отнюдь не готское королевство, а часть империи. Когда готы предложили отдать Сицилию, Белизарий рассмеялся. Он уже захватил Сицилию для императора. «Я должен отдать вам взамен Британию? — удивлённо спросил он. — Она больше, и население её велико».
Послы Витигиса расстроились, найдя полководца таким насмешливым и суровым. Он едва слушал их речи о сдаче территории Южной Италии и выплате контрибуции золотом. Они добились только трёхмесячного перемирия, чтобы успеть направить свои просьбы Юстиниану. Послы покинули поле переговоров с таким чувством, что непредсказуемый командир уже знал путь к победе. Той ночью он вышел через Аппиевы ворота с отрядом своих солдат-ветеранов, чтобы встретить и проводить обратно Иоанна, полк воинов и свою жену. Орудия и корабли с зерном были доставлены им по Тибру, по пути занимая важные позиции, оставленные готами во время перемирия. Когда обеспокоенные варвары справедливо обвинили римского командующего в нарушении перемирия, он нарушил его ещё больше, высадив Иоанна и отборные конные войска на севере в направлении Равенны, захваченной Витигисом. Эта колонна начала продвигаться вперёд, словно готовясь к битве, и грабила по дороге окрестные деревни.
К тому времени Витигис и его армия поверили, что Белизарий хочет напасть на них. Они слышали, что римская кавалерия захватила укреплённый город, недалеко от Равенны (день езды), а очередной императорский флот отчалил от берега. Готы сожгли свои лагеря-крепости и отправились в Равенну. Белизарий дерзко повёл свои войска к Риму следом за готами, напав на хвост колонны у Мильвианского моста, где ровно год назад сам чуть не погиб. После этого готы начали отступать к Ариминиуму (Римини), на холмы, где и расположилась римская кавалерия.
Витигис с многочисленной армией вдруг испугался, что Белизарий проникнет в Равенну, так же как в Рим. Бросив на произвол судьбы Центральную Италию, он поспешил на север, чтобы успеть окружить Ариминиум. Он проиграл не в битве, а заключив мир с Белизарием. Раз начав отступать, Витигис уже не мог взять инициативу в свои руки. Выдумка цивилизованного вождя взяла верх над упорством варваров. Через год и девять дней Белизарий сумел покинуть Рим. Ему больше не хотелось возвращаться в величественный город предков.
Мы никогда не узнаем, что бы смог совершить изобретательный балканский солдат, следуя по пятам за побеждённым готским королём. Белизарий внезапно получил солидное подкрепление, положившее конец его преследованию готов.
Новый императорский флот с армией из пяти тысяч пехотинцев и двух тысяч наёмников-герулов, который, по сообщениям, уже был в пути, прибыл весной 538 года. С таким пополнением под командой Белизария оказалось двадцать тысяч профессиональных солдат, обещанных Юстинианом. Однако новички были под командованием незаменимого во дворце евнуха Нарсеса. В Италию он привёз свою собачью преданность хозяину и свой лихорадочный восторг от военных действий. Ко всему прочему прилагалось ещё и письмо, которое стало настоящим ударом для Белизария. Там сообщалось, что Нарсес должен подчиняться Белизарию «во всём, что служит благу государства».
На первый взгляд эта фраза означала, что тот поступал в полное распоряжение Белизария. На второй взгляд она могла значить, что евнух должен подчиняться только тем приказам, которые он найдёт полезными для благополучия императора. Нарсеса прислали в качестве сдерживающего фактора. Понимая это, прямолинейный Белизарйй тут же написал в Константинополь письмо с вопросом, он или Нарсес будет командовать. Юстиниан ничего не ответил.
Прибытие Нарсеса завершило слаженную работу дворцового стратега и талантливого солдата.
К войне прибавились гражданские интриги. Когда Белизарий впервые отправился на своих кораблях в тщетной надежде добраться морем до далёкой Африки, знатные семьи Константинополя ничего не значили. Теперь, когда древняя Западная империя была наполовину восстановлена, семьи начали заботиться о своих собственных интересах. Некоторые знатные вельможи объявили себя родственниками казнённого Константина, члены Священного сената имели собственность на западе или заявляли на неё права. Опытным ораторам не представляло труда убедить всех, что Белизарий, который так хорошо проявил себя в Африке и на Сицилии, не смог защитить Рим. Интриги против командующего начались и среди его офицеров. Своевольный командир конников в Ариминиуме оказался членом огромной семьи Виталиана и вёл себя так, словно был равным богатому, но неизвестному варвару. Новые командиры поняли, что Нарсес при первой же ошибке Белизария займёт его место, и вели себя соответственно.
Более того, сплетники в Августеоне обсуждали скандальное поведение Антонины. Илдигер, юный зять актрисы, был первым, кто схватился со злосчастным Константином, когда тот бросился на Белизария с ножом. Сын Антонины, Фотий, усыновлённый до Белизария другим человеком, пожаловался Белизарию на свою мать, после того как та попыталась избавиться от него, приказав другим командирам напасть на Фотия. Полководец оставил этого молодого офицера при себе и сослал своего собственного крестного сына Феодосия, несмотря на все попытки Антонины удержать любовника при себе.
Прокопий, наблюдавший за семьёй Белизария, пересказывал смачные подробности скандала представителям высшего общества на родине, с которыми вёл деятельную переписку. Маленькому сирийцу льстило такое обращение, и он начал распространяться о глупости Белизария-мужа едким стилем Светония, в то время как комментарии к войне выполнял в духе Тацита. Белизарий был предан своей жене и хотел только выполнять свой долг солдата, но жителям Константинополя казалось невероятным, что такой тупой муж может быть достойным командующим.
Первая стычка между Нарсесом и Белизарием в Италии была достаточно безобидной и даже послужила причиной нечаянной победы. Самым насущным делом увеличившейся римской армии стало освобождение кавалерии, запертой в Ариминиуме, несмотря на приказы Белизария. Иоанн отказался выйти вовремя, невзирая на приказ. Нарсесу, проявлявшему желание дилетанта закончить войну одной большой битвой, казалось, что объединённые римские силы должны как можно быстрее выступить против Витигиса и готов, разбивших лагерь вокруг Ариминиума. А Белизарий, видя, как готские мечи обрушивались на головы варваров-наёмников, был уверен, что его новые подопечные не должны участвовать в подобной резне. Но он знал, что допустившая ошибку кавалерия должна быть вызволена из осаждённой крепости.
В конце концов поступили так, как хотел Нарсес и планировал Белизарий. Опытный командир повёл свои колонны в горы вокруг Ариминиума, а на море расположил флот якобы для окружения Витигиса. И так же как в Риме, нервы готов не выдержали перед невидимой опасностью, и их отход в Равенну превратился в побег. Илдигер прорвался в осаждённый город с закованными в латы воинами.
