Этому предшествовала пятидневная конференция меньшевистской партии, легально, без всякого противодействия со стороны Советов, прошедшая в Москве. Партия приняла «Тезисы и резолюцию», признав, что Октябрьская революция — «историческая необходимость» и «гигантское бродило, приводящее в движение весь мир». Резолюция, однако, требовала «отмены органов полицейских репрессий и чрезвычайных трибуналов» и «прекращения политического и экономического террора»
[824].
Эсеры последовали примеру меньшевиков. В феврале 1919 года легальная конференция эсеров в Петрограде «решительно отвергла попытку свержения Советской власти путем вооруженной борьбы» и осудила буржуазию и «империалистические страны Согласия». 25 февраля 1919 года ВЦИК отменил декрет об исключении теперь уже и в отношении эсеров, вновь открывая им путь в советские организации. Впрочем, партии это уже не помогло. В мае 1919 года она вновь раскололась, часть эсеров высказалась за сотрудничество с большевиками, часть снова вступила в конфронтацию. Меньшевики же присутствовали по приглашению, но не как избранные делегаты, на VII Всероссийском съезде Советов в декабре 1919 года. На протяжении 1920-го у них имелись партийные учреждения и клуб в Москве. Меньшевики выпускали листовки и прокламации за подписью Центрального комитета партии, на выборах в местные Советы 1920 года они получили 46 мест в Москве, 250 — в Харькове, 120 — в Ярославле, 78 — в Кременчуге и т. д. В августе 1920-го в Москве открыто проводилась конференция меньшевиков, о ней сообщалось в советской прессе
[825].
Весной 1922 года IX Всероссийский съезд Советов принял декрет об упразднении и преобразовании ВЧК — органа, получившего в ходе терроpa и гражданской войны необычайно широкие полномочия. В резолюции съезда было сказано: «Съезд Советов отмечает героическую работу, выполненную органами Всероссийской Чрезвычайной Комиссии в самые острые моменты гражданской войны, и громадные заслуги, оказанные ею делу укрепления и охраны завоеваний октябрьской революции от внутренних и внешних покушений. Съезд считает, что ныне укрепление Советской власти вовне и внутри позволяет сузить круг деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии и ее органов, возложив борьбу с нарушением законов Советских Республик на судебные органы.
Исходя из этого, Съезд Советов поручает президиуму Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета в кратчайший срок пересмотреть Положение о Всероссийской Чрезвычайной Комиссии и ее органах в направлении их реорганизации, сужения их компетенции и усиления начал революционной законности»
[826].
18. Некоторые размышления о Гражданской войне в России
В оценках событий Гражданской войны самая распространенная ошибка — утрата критериев и чувства меры. Редкая публикация обходится сегодня без ставших уже практически ритуальными строк: чудовищная катастрофа, бессмысленная война, братоубийство, унесшее миллионы жизней.
Несомненно, масштабы противостояния, охватившего 1/6 часть суши, его продолжительность, война «брат на брата, сын на отца», всплеск жестокости и взаимного террора, марши 5-миллионной только Красной армии, от 8 до 13 миллионов жертв — впечатляют, невольно подталкивают к выводу о чудовищной гекатомбе, случившейся в нашей стране.
Но что могут означать слова о бессмысленности этого конфликта? В современных работах читаем: «Гражданская война, по сути братоубийственная, никогда не заканчивается победой, на такой войне не бывает ни победителей, ни побежденных». Ведь это, по сути, самое страшное обвинение, фактически, приговор всем участникам конфликта.
Возможно, с точки зрения общечеловеческих ценностей, этического максимализма, такой подход имеет право на жизнь. Бесспорно, любая война — зло, но один этический максималист довел эту логику до конца, объявив: «Вся история человечества — непрерывная череда кровавых войн и преступлений». Чем и поставил жирную точку, после которой в рамках этой логики анализировать больше нечего — приговор вынесен и подписан.
А анализировать приходится, ведь нам важно понять причинно-следственную связь событий, логику исторического процесса.
Конечно, Гражданская война была братоубийственной, в ней брат восставал на брата и сын на отца. Но разве в этом заключалась суть конфликта? Ведь были причины высшего порядка, заставляющие родных людей поднимать оружие друг против друга. Если забывать об этом, то, как справедливо замечают историки
[827], просто «братоубийственными» окажутся и борьба Степана Разина, и восстание Емельяна Пугачева, которые, получается, были движимы отнюдь не стремлением к по-своему понимаемым социальным идеалам.
Перед нами яркий пример утраты критериев оценки. Вряд ли сами участники Гражданской войны согласились бы с тем, что их борьба была бессмысленной. Сегодня мы, поднявшись над конфликтом, под знаменами объективности и беспристрастности патетически восклицаем: «не было победителей и побежденных, а проиграла Россия, понеся неисчислимые жертвы». Быть может тогда и советской сверхдержавы в XX веке не было?
На самом деле такая позиция никакого отношения ни к объективности, ни к беспристрастности не имеет, представляя собой все тот же тупик этического максимализма.
Не меньше проблем связано и с утратой критерия меры. Так, взятое навскидку учебное пособие для ВУЗов характеризует Гражданскую войну как «феноменальную драму XX века», а исторический интернет-ресурс рассуждает: «Мировая история не видела, и вряд ли еще когда увидит такие масштабные события, как Гражданская война в России». Феноменальность и мировую уникальность следовало бы подтвердить конкретными сравнениями, но дальше патетических восклицаний дело не идет.
Между тем, активная фронтальная фаза Гражданской войны, сопровождавшаяся полномасштабными боевыми действиями, как мы помним, продолжалась с весны — лета 1918 по 1920 гг., и закончилась поражением Врангеля в Крыму. Можно из этических или иных соображений расширять временные рамки — до октября 1917 и до конца 1922 года, окончательного подавления антисоветских мятежей. Но это уже будет определенная натяжка — историк Я. Бутаков напоминает: «Было несколько русских «Вандей» в казачьих областях. Войну революционной Франции против Вандеи никто не считает полномасштабной гражданской войной. Также было и у нас с осени 1917 по весну 1918 гг. и с осени 1920 по осень 1922 гг. — военные действия носили ограниченный характер или велись на далеких окраинах России»
[828].
