Берлинский конгресс 1878 г. внес серьезные изменения в систему международных отношений на Балканах, однако вопрос о статусе Черноморских проливов не был пересмотрен
[8]. Берлинский трактат 1878 г. был невыгоден для России, но все же он не исключал возможности занятия Босфора, которое с открытием Проливов становилось ненужным.
На протяжении X VIII–XIX и в начале XX в. судьба Босфора и Дарданелл являлась составной частью международного Восточного вопроса, в котором были заинтересованы в большей или меньшей мере все великие европейские державы. Из нечерноморских стран особую активность здесь проявляли Англия и Франция, а позднее и Германия. В конце XIX в. образовались новые прибрежные государства — Румыния и Болгария, интересы которых также следовало принимать во внимание.
Режим Черноморских проливов к началу XX в. был для России одним из самых сложных и острых вопросов. Проблема Босфора и Дарданелл снова встала перед Россией во время ее войны с Японией. В период Русско-японской войны Черноморский флот не смог прийти на помощь 2-й эскадре Рождественского, потому что Англия, находившаяся в союзе с Японией, блокировала его проход через Проливы. После поражения царизма в Русско-японской войне и Первой русской революции большое значение отводилось политической стороне вопроса — задачам обороны черноморского побережья и усилению военной и морской мощи страны. Перенеся вновь свою активность с Дальнего на Ближний Восток, в Петербурге исходили из того, что для экономического развития Юга России необходимо иметь выход к Средиземному морю. Западные же державы были заинтересованы в открытии Проливов для военных и торговых флотов всех государств и не хотели признавать особых интересов прибрежных стран. России также приходилось учитывать интересы Турции, которая искала поддержки в жизненно важном для нее вопросе о Проливах у европейских держав. Османскую империю вполне устраивало закрытие Проливов для военных кораблей иностранных государств, что давало ей известную безопасность и возможность контролировать морские перевозки. Действовавшие в это время постановления о Проливах создавали трудные условия для русского флота. Когда Турция была в состоянии войны с любой державой, Проливы не закрывались, и, следовательно, в случае возможной русско-турецкой войны флоты союзных Турции держав могли, как и в Крымскую войну, войти в Черное море. Когда Турция пребывала в мире, Балтийский и Черноморский флоты были между собой разобщены; кроме того, Черноморский флот фактически был заперт в Черном море, и Россия не могла им воспользоваться на других морях. Добиться благоприятного изменения режима Проливов России было весьма трудно, так как противниками данной перемены выступали не только державы Тройственного союза, но и державы Тройственного согласия. Тем не менее закрытие Проливов для военных кораблей всех держав, несмотря на свои негативные стороны, в тот момент и на ближайшее время являлось для России все же более желательным, чем принцип свободы плавания иностранных военных судов. Это подтвердилось во время Боснийского кризиса, итало-турецкой войны, Балканских войн и конфликта, связанного с германской военной миссией Лимана фон Сандерса в Константинополе. Начиная с 1907 г., когда еще велась подготовка к заключению русско-английского соглашения по колониальным проблемам, прежде всего Среднего Востока, Британия предлагала России открыть Проливы для военных кораблей всех стран. Это же предложение она повторяла во время Боснийского кризиса и во время Первой Балканской войны. Нейтрализация Проливов сулила России немалые внешнеполитические затруднения в будущем. Даже мелкие государства, такие как Румыния и Болгария, могли обзавестись военными флотами в Черном море, что в перспективе создало бы для России известные трудности. Великие державы, как, например, Англия или Германия, воспользовались бы правом свободного плавания через Проливы для укрепления своих позиций в регионе. Для Англии это служило бы противовесом русскому влиянию в Персии, для Германии — средством для продвижения на юго-восток, для охраны Багдадской железной дороги и т. д. В конце XIX — начале XX в. российским Генеральным штабом и Морским министерством возбуждался вопрос о занятии Верхнего Босфора и «закупорке» Черного моря в ответ на возможное появление в Дарданеллах и в Стамбуле международной эскадры или занятие турецкой столицы иностранными войсками с суши. Но от столь радикальных планов каждый раз приходилось отказываться из-за слабости Черноморского флота, который не располагал необходимыми транспортными средствами для переброски десантного отряда в Проливы, а по численности и мощи уступал флотам других держав, которые выступали против такой операции. Захват Босфора во время Первой Балканской войны повлек бы за собой не только дипломатические протесты, но и вызвал бы ожесточенную борьбу России с Германией и с Англией. Европейские державы, у которых были свои интересы на Ближнем Востоке, не собирались допускать утверждения России в Дарданеллах. В российском Генеральном штабе считали, что «главнейшая политическая и военная задача, практически еще осуществимая, мыслимая при деятельном участии Черноморского флота, — это занятие Босфора. Коренное национальное решение вопроса о проливах — это занятие нами не только Босфора, но и Дарданелл. Однако необходимо слишком счастливое стечение обстоятельств, чтобы явилась возможность такого решения в ближайшем будущем. Но, если занятие Дарданелл в ближайшем будущем трудно осуществимо, нам надлежит думать о владычестве в Босфоре»
[9].
Большим успехом С. Д. Сазонова как дипломата является соглашение с Англией и Францией от 1915 г. (времени Первой мировой войны) о том, что после победоносного завершения мировой войны Черноморские проливы и Константинополь перейдут к России. Переговоры с английским и французским послами по столь животрепещущему для страны вопросу Сазонов предпринял, по его словам, под свою личную ответственность, не испросив заранее разрешения царя и не посвятив в свои намерения кого-либо из членов правительства России. Сазонову пришлось мобилизовать все свое дипломатическое искусство, использовать сложившуюся военно-политическую конъюнктуру, затруднения союзников на Западном фронте, чтобы заставить их подписать соответствующее соглашение.
Однако Советская Россия отказалась принимать участие в разделе Турции, отказавшись от захватнических целей царского режима. В начале ноября 1918 г., тотчас после подписания Мудросского перемирия, британский военно-морской флот вошел в Дарданеллы, Мраморное море и Босфор, а в 1920 г. державы Антанты во главе с Великобританией оккупировали Стамбул и ряд других районов Турции. Используя контроль над Проливами, Антанта осуществляла вооруженную интервенцию и против Советской России.
Согласно Севрскому мирному договору 1920 г., подписанному Турцией и Антантой, вопрос о Проливах разрешался в пользу империалистических держав. Было объявлено о демилитаризации Проливов. Они открывались для военных судов всех государств и передавались под управление международной комиссии во главе с представителями Антанты, которая получала право содержать здесь свои войска, полицию, иметь свой флаг и бюджет.
