Еще у Иерихона слепец Вартимей приветствовал Его «Сыном Давидовым» (Лк., 18: 3543) - это сугубо политический, то есть царский титул. Окружающие понимают опасность подобного провозглашения: «Многие заставляли его молчать» (Мк., 10: 48). Это звучало так же, как при дворе Тюдоров «наследник трона Плантагенетов» или «потомок Рюриковичей» после воцарения Романовых. «Сын Давида» - это царь, помазанник, наследник трона из династии Давида. Именно на это претендовал Иисус, и так его величали ученики. В частности, Петр на вопрос Иисуса, за кого тальмиды (ивр.ученики; по-гречески - матэтэс) Его почитают, ответил: «Ты- Христос» (Мк., 8: 29; Мф., 1 6: 1516), то есть машиах, царь, помазанник. Иисус принял титул (возможно, интерпретируя мессианство на свой лад), но велел держать это в тайне, до времени: «Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос» (Мф., 16: 20), поскольку Он понимал политико-национальное наполнение этого титула и риски, связанные с его принятием. Иисус знал, что претензия на титул машиаха - это преступление, а римляне распинали и за меньшее. Петр - еврей из низов, человек малообразованный (в Писании, в книге Деяний (Деян., 4: 13), Петр и Иоанн прямо названы людьми «некнижными и простыми») и совсем не законопослушный. Вряд ли Петр мог счесть титул «мессия» чем-то метафизическим, тем более не мог он воспринять титул как имя Божественного существа - ведь это противоестественно для иудея. Петр осознал необходимость конспирации и понял, что такое приветствие является революционным, мятежным актом. И Иисус и Петр понимали, что бросают вызов власти Рима, понимали, что провозглашение кого-либо «мессией» - царем Израиля означает, что римская оккупация пришла к концу и с помощью Яхве установится Царство Божие, вечное царство мессии - наследника дома Давидова.
Произошло именно то, что описывает И. Флавий, говоря о ситуации в Иудее: «Где только не собиралась толпа недовольных, она тотчас выбирала себе царя.»(Flav.lud. Ant. XVII. 10: 8). Группа Иисуса избрала своего машиаха в том понимании титула, которое им было доступно. В первую очередь их интересовало, что они получат: «Вот, мы оставили все и последовали за Тобой; что же будет нам?» (Мф., 19: 27). О том, что Петр и прочие ученики - люди земные, понимавшие все приземленно, свидетельствуют и последующие реакции учеников, например попытки делить места у трона после победы и воцарения своего предводителя. Они даже не просят, они требуют дивидендов, спешат, соперничая за места у трона: «Учитель! мы желаем, чтобы Ты сделал нам. дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей» (Мк., 10: 35-37). О приземленном понимании происходящего говорит и то, что ученики предали Иисуса, не могли же они Его предать, если бы действительно считали Его Богом!
Даже у Павла иногда проскальзывает традиционная еврейская трактовка понятия «мессия»: «Упразднит всякое начальство и всякую власть и силу. Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои» (1 Кор., 15: 24-25).
Человек, принявший титул машиаха, не является предметом интереса Синедриона. У нас нет свидетельств, что иудейский суд осудил кого-то из современников Иисуса, выдававших себя за мессию. Всеми «мессиями»-царями и их потомками занималась римская оккупационная администрация. Так, например, согласно «Церковной истории» Евсевия Памфила, который основывается на Егезипповой(Hegesippus)истории, мы узнаем, что римский наместник Аттик (консул с 105 по 107 г.) приговорил к распятию епископа Иерусалима Симона, единственным сведением о вине которого Евсевий указал его родословную: он назван прямым родственником Иисуса, а значит, и потомком Давида: «Донесли на Симеона, сына Клеопова, что он потомок Давида и христианин» (Кн. 3). Он же сообщает: «Веспасиан после взятия Иерусалима велел разыскать всех потомков Давида, чтобы не осталось евреям никого из царского рода» (Кн. 3). И еще один эпизод из «Церковной истории», в той же главе: «Еще оставались из рода Господня внуки Иуды, называемого по плоти братом Господним. На них указали как на потомков Давида. Эвокат привел их к кесарю Домициану: тот боялся, так же, как и Ирод, пришествия Мессии. Он спросил их, не из рода ли они Давидова; они сказали, что да». Эти люди приходились Иисусу правнучатыми племянниками.
Хотя родословие, связывающее Иисуса и Давида, вероятнее всего, было изобретено уже после Его казни, оно явно говорит о той политической роли, в которой Его видели свидетели событий или те, кто слушал свидетелей при формировании устного и письменного предания.
Однозначно политически понимали слова «машиах, сын Давидов» иудейские толпы, так его понимали уличные стукачи, коллаборационисты: первосвященник и его свита; так же понимал Ирод Антипа, и только так могла понимать титул «царь» римская оккупационная администрация. Ирод осознавал политический риск: «В то время Ирод-четверовластник услышал об Иисусе и сказал служащим при нем: «Это Иоанн Креститель, он воскрес из мертвых и потому чудеса делаются им» (Мф., 14: 1-2), то есть он усматривал прямую связь между потенциальными бунтовщиками. «Ибо Ирод боялся Иоанна» (Мф., 6: 20). Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» недвусмысленно говорит, что Иоанн Креститель был казнен по политическим мотивам: «Ирод стал опасаться, как бы его огромное влияние на людей, вполне подчинившихся ему, не привело к смуте. Поэтому он (Ирод) предпочел предупредить это, схватив его (Иоанна) и казнив раньше, чем пришлось бы раскаяться, когда будет уже поздно. Благодаря такой подозрительности Ирода он (Иоанн) был в оковах послан в Махерон, вышеуказанную крепость, и там убит»(Flav.lud. Ant. XVIII. 5: 2). Иоанна и Иисуса многое объединяет: и Крестителя, и Христа принимали за Илию-пророка, а Илия - это имя-лозунг, причем большой политической силы. Он предшественник освобождения от оккупации - прихода Мессии Израилева. К тому же роль пророка еще и политическая, пророк должен помазать на царство, как помазал Давида на царство наби (пророк) Самуил. И Иисус, и Иоанн борцы за чистоту иудейской веры, за очищение Израиля, а по мнению многих учителей Закона, порабощение Израиля - следствие его собственных грехов: когда Израиль отступается от закона Моисея, тогда, в наказание, он попадает в рабство к язычникам, но, когда он вернется к истинному и чистому Закону, он вновь станет свободен и будет сам владеть Обетованной землей и обретет Царствие Небесное. Значит, борьба за правильное понимание Закона - это разновидность борьбы за свободу.
Иисус и Иоанн, бесспорно, опираются на древнюю пророческую традицию Израиля. Однако, хотя Иисус поступал и говорил как пророк и многие современники называли Его пророком, все же значительная часть окружения и современников явно считала такое титулование недостаточно высоко характеризующим Иисуса. Многие видят Его мессией, царем Израиля!
Христианские теологи упускают из виду тот факт, что Мессия (Христос) библейского Писания во времена Иисуса - это национальная, религиозная и политическая фигура иудаизма, имеющая наполненный смысл только для евреев. Поэтому, вне зависимости от того, как понимал свою роль и статус «мессии» сам Иисус, но принимая титул, Он неизбежно оказывается политической фигурой в центре серьезной революционной активности.
Абстрактные понятия чужды уличной толпе, полицейским чиновникам и госбюрократии. Им Иисус видится реальным мятежником, покушающимся на реальную власть, ту власть, которая принадлежала римскому кесарю. Жизни Иисуса угрожали оккупанты и коллаборационисты, которых вовсе не занимали религиозные предметы, но зато весьма заботили революционеры.
