К тому же предателем мог быть и не Иуда, он просто оказался козлом отпущения. На эту мысль наталкивает эпизод из Евангелия Иоанна: «За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический. А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра» (Ин., 18: 15-16). Кто был тот таинственный ученик, который имел право беспрепятственно входить в дом первосвященника? Наверняка там была охрана, ведь первосвященник и его свита - пособники оккупантов. Они знали, что постоянно находятся в опасности, сикарии «убивали людей среди белого дня и в самом городе» (Flav.Jos. Bel. lud. II. 13: 3). Кроме того, этот «другой ученик» совершенно не опасается римских солдат, арестовавших Иисуса. Он не шел как Петр, таясь и удерживая дистанцию, «следовал за Ним издали» (Мф., 26: 58; Мк., 14: 54), а «вошел с Иисусом во двор первосвященнический», то есть следовал рядом с солдатами и арестантом. Значит, римляне воспринимали этого человека в качестве «своего». «Другой ученик» не просто вхож в дом маститого чиновника, он вправе отдавать указания придвернице, которая знает его как сподвижника преступника, только что доставленного солдатами. Откуда у него власть над домочадцами высшего жреца в иерархии Храма? Видимо, он вошел внутрь дома первосвященника и присутствовал на допросе Иисуса, а не остался во дворе, как Петр, поскольку не вступился за него, когда слуги задавали первоапостолу неудобные вопросы. Какие сведения он предоставил и в каком качестве выступил на допросе, Иоанн умалчивает. Это очень таинственный эпизод, дающий повод для разнообразных подозрений.
Против поголовного осуждения Иуды христианами говорит Ириней, описывая идеологию секты каинитов: «Все это прекрасно понимал Иуда-предатель, и единственный из апостолов понял истину и совершил таинство предательства, посредством которого, по их словам, все земное отделяется от небесного. Они создали ложную книгу, которая называется Евангелием от Иуды» (Ириней Лионский. Против ересей. I. 31: 1). А в апокрифическом «Евангелии от Варнаввы» говорится, что Иуда изменил облик и стал Иисусом. Искариота якобы казнили вместо Иисуса, что дало возможность ученикам говорить о воскрешении их Учителя.
Традиция гласит, что Иуда раскаялся и покончил с собой, возможно, он тяжело переживал безуспешность своего шага и разочарование от его последствий.
Ессеи
Существует множество предположений по поводу возможной этимологии слова ессеи. Возможно, это производное отассидеи — благочестивые, или арамейского асайа — целители (терапевты), или греческого хосиос — святые, или ивритского хашаим — молчаливые. Единого мнения в среде исследователей выработано не было. Но предположение о том, что название «терапевт», упоминаемое Филоном, есть греческий перевод термина ессей, представляется весьма вероятным. А к Иисусу люди приходили «врачеваться у Него от болезней своих» (Лк., 5: 15). Значит, и ессеи, и Иисус - это врачеватели, терапевты.
На связи Иисуса и его учеников с ессеями наталкивают многие совпадения в идеологии и учении. Многие исследователи под влиянием обилия у раннего христианства и общины кумранитов общих черт стали говорить о ней как о «колыбели христианства». Профессор И. Д. Амусин отмечает наличие нескольких сотен совпадений в терминологии и фразеологии текстов свитков Мертвого моря и текстов Нового Завета. На основании этого он делает вывод: «.имеются серьезные основания полагать, что авторы раннего ядра Нового Завета либо непосредственно были знакомы с кумранской литературой, либо их связывала близкая традиция» (Рукописи Мертвого моря. Гл. 4).
Сходств действительно много. Подобно кумранитам, ранняя христианская община считала, что знакомый им мир существует последние дни и на подходе времена, о которых говорили библейские пророки. И кумраниты и христиане считали свою общину восстановленным «новым Израилем», «общиной Нового Завета», в которой живет и дышит Святой Дух Божий. Большое сходство обнаруживается в толковании Писания. Обе общины настаивали на том, что в их жизни осуществляются библейские пророчества. Иудеохристиане, так же как ессеи, существенно умаляли роль храмовых жертвоприношений, хотя мотивация этой позиции была различна. Христиане, вслед за ессеями, считали себя «сыновьями света» в Израиле (Еф., 5: 8-9; 1 Фес., 5: 5). Заметно значительное сходство между очищением водой у ессеев и началом баптизма в случае с Иоанном Крестителем; удивляет совпадение между общинной трапезой с хлебом и вином с христианской евхаристией. Согласно уставу, вступление в кумранскую общину влекло полный или частичный отказ от частной собственности, что целиком повторено в ранних христианских общинах (Деян., 5: 1-11). Похоже, что в планах Иисуса было устройство обновленного Израиля по образцу общины кумранитов, которая управлялась двенадцатью авторитетными членами, очевидно представлявшими двенадцать колен Израиля. «И сядете на престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Лк., 22: 30). Есть сходство в наименовании должности управляющего общиной ессеев: «надзирающий» (ивр. а - мевакер). Тем же словом, но в греческом переводе, именуется глава христианской общины: episkopos. Обязанности ессейских «мевакеров» и раннехристианских «епископов» практически полностью совпадают.
Все это заставляет предположить, что христианская экклесия восприняла образ жизни кумранской общины, значительные фрагменты ее устава, многие их доктрины и, несомненно, значительную часть фразеологии, которой изобилует Новый Завет. Однако следует отметить наличие определенных идеологических расхождений. Например, различны позиции ессеев и Иисуса по отношению к Субботе. Иисус считал необходимой помощь животным в Шаббат, а ессеи ее запрещали. Различными были требования к ритуальной чистоте, в которых ессеи доходили до абсурдной строгости. Кроме того, устройство общины Иисуса не схоже с элитарным ессейским эталоном, в котором очень возвышаема роль священства, а ранняя христианская община гораздо ближе по устройству и духу к фарисейской хевуре, где клана священников вообще нет, но подчеркивается священство всех верующих.
Любопытно, что о связи Иисуса с ессеями говорят в своих сочинениях христианские писатели Филастрий (ок. 330-390) и Исидор Гиспальский (ок. 570-636).
Иисуса многое идеологически связывает с ессеями-кумранитами, а ессеи совсем не такие уж пацифисты, как пишет Флавий. Чего стоит один только «Свиток войны» - «Война сынов света против сынов тьмы» (ивр.milhama) (1QM + [4QMa]) из кумранских пещер. Это весьма стройная и разработанная инструкция подготовки восстания, план войны с подробной военной теорией, описанием вооружения, построением и тактикой «регулярной армии» сынов Света с «киттиями», под которыми уверенно понимают римлян большинство исследователей (Иадин, Дюпон-Соммер, Гастер и др.). Тоже значение слова киттии твердо установлено для кумранских комментариев на Аввакума и Наума; упоминается оно и в комментарии на Исайю. Кроме того, пацифизм ессеев опровергается активной ролью, которую они сыграли в Великом восстании 66-73 гг. н. э. против Рима. Многие из них подверглись жестоким пыткам со стороны римлян, но не изменяли своим убеждениям, как пишет Флавий. Вследствие этого после разгрома Израиля римлянами ессеи исчезают с исторической сцены. Видимо, они были полностью истреблены. Да и многие положения их внутренних документов говорят о весьма крутом нраве общины, например: «И тяжбу с людьми преисподней я не держу до дня отмщения, но и гнева моего не отвращу от людей Кривды и не удовлетворюсь, пока не утвердится правосудие» (Устав общины, 1QS 10: 19-20).
