Девчонки ухмылялись, не глядя мне в глаза.
– Джексоном Трентом, – наконец невозмутимо произнесла Криста.
Я застыла. Выражение моего лица стало твердым как сталь.
– Идите на парковку, – скомандовала я. – Я сейчас отправлю ее к вам. – Увидев, что они не двигаются с места, прикрикнула: – Быстро!
Хихикая в ладошку, они развернулись и пошли по коридору в сторону главного выхода.
Я открыла дверь и зашагала по тускло освещенному, выстланному ковром коридору. Справа и слева от меня располагались двери в кабинеты. Бернс – тренер по футболу и по совместительству учитель истории. Макнэлли – тренер женских команд по теннису и футболу, который вдобавок преподавал на курсах вождения. Здесь были еще какие-то кабинеты, но я сфокусировала взгляд на большой и тяжелой с виду деревянной двери впереди, на которой значилось «Тренажерный зал».
Я покачала головой, стараясь не обращать внимания на гулкое биение сердца в груди. Джекс же не мог заниматься там сексом с семнадцатилетней девчонкой? Он ведь не настолько глуп, верно?
А потом вспомнила двух девушек, с которыми видела его пару лет назад. И подумала о Лиаме и своих обманутых ожиданиях.
Внутри у меня все завязалось узлом. Я легонько толкнула дверь и сразу же заметила их обоих.
На расстоянии друг от друга и в одежде. Слава богу.
Я тихо выдохнула и опустила плечи. Не знаю, какого черта меня все это волновало, но…
Только не она. Не мог же он на нее запасть.
В оборудованном тренажерами зале не было никого, кроме Джекса и Сидни, а из магнитофона в углу доносилась композиция Again группы Alice in Chains. Песня была мне знакома лишь потому, что в ту пору, когда мы с Тэйт познакомились, она слушала только эту группу. Два больших вентилятора вращались в каждом из концов зала, поддерживая прохладу в помещении. Наша школа располагала системой центрального кондиционирования воздуха, но в это время года здесь все равно было очень душно.
Джекс лежал на спине на черной гимнастической скамье с гантелями в руках. Он разводил руки в стороны, а затем сводил их вместе и выпрямлял над телом. Я видела, как работают мышцы его гладких загорелых рук, живота, плеч и груди.
И мне хотелось, чтобы Сидни немедленно отсюда убралась.
На нем по-прежнему были черные шорты до колен, и его ноги были разведены, а ступни уперты в пол по обеим сторонам от скамьи. В голове тут же возникла картинка, как я оседлала его прямо на этой скамье.
На долю секунды я закрыла глаза. Черт, какая же я извращенка. Я поспешно сглотнула слюну.
– Тебе нравилась моя сестра, – говорила ему Сидни, по-прежнему стоя спиной ко мне.
– Твоя сестра классная, – отрывисто произнес Джекс.
– Но недостаточно классная для того, чтобы захотеть продолжения, – пропела Сидни томным голоском, подходя ближе к скамье. – Может, я буду лучше нее?
– Бог ты мой, – проворчал Джекс на выдохе.
Бросив гантели на пол, он сел и отер ладонью пот со лба, а потом провел ею по волосам, тяжело дыша.
Джекс был зол. Пусть я и не очень хорошо его знала, но это определить могла. Когда он злился, всегда проводил рукой по волосам. Это был сигнал.
– Сидни, – позвала я, и они оба повернули головы в мою сторону. – Твои подружки ждут тебя на парковке. До встречи завтра.
Сидни помешкала, вероятно, пытаясь придумать, как ей выйти из этой ситуации победительницей. Джекс замер, глядя на меня из-под своих пугающе черных бровей.
Наконец Сидни покинула зал. Проходя мимо, она едва не задела меня плечом, и я явственно ощутила исходившую от нее злость. Завтра мне придется за это заплатить.
Вскинув голову, я бросила на Джекса удивленный взгляд.
Он покачал головой, подхватив полотенце с пола.
– Не надо на меня так смотреть. Я ее сюда не звал.
– Мне до этого дела нет. – Я пыталась говорить равнодушным тоном, чтобы не выдать своих истинных чувств. – Добрая половина женщин этого города видела тебя обнаженным.
Джекс подошел к столу и взял бутылку с водой, а потом повернулся ко мне.
– Ты преувеличиваешь. – Это прозвучало скорее как предостережение, нежели как утверждение.
Запрокинув голову, он залпом выпил воду.
Откашлявшись, я спросила:
– Почему ты здесь, в школе? Не думала, что ты тренируешься в этой качалке.
Джекс поставил бутылку на стол и продолжал стоять не шевелясь. Интересно, он вообще собирается отвечать на мой вопрос?
– Помогаю тренеру по лакроссу.
Хм. Что ж, круто. Я бы не подумала, что он может вызваться помогать, хотя почему бы и нет? Он занимался лакроссом в старших классах, и несмотря на всю его самоуверенность, был еще отзывчивым Джекс был великодушен. Бескорыстно жертвовал своим временем. Бескорыстно помогал друзьям.
Но вот же засада. Я раздосадованно вздохнула. Джекс частенько будет в школе этим летом. Черт.
Домой. Айпод. Беги отсюда. Предвкушая прогулку до дома, я развернулась к выходу, но внезапно кое о чем вспомнила:
– Кстати, Лиам мне написал.
– Он тебе написал? – переспросил Джекс с усмешкой. – Похоже, он не из тех, кто прислушивается к добрым советам?
– Ты просил его не общаться со мной? – Я скрестила руки на груди. – Я и сама могу с ним разобраться, если что. И, кстати, раньше он мне не писал. А теперь пишет благодаря тебе, так что просто не лезь не в свое дело.
Я не на шутку разозлилась.
– Я сделал это не ради тебя, – невозмутимо произнес он, вытираясь белым полотенцем. – Лиам давно уже нарывался. Его нужно было поставить на место.
О, да какого вообще…
– Вот это самомнение! – заорала я. – Конечно, ведь у тебя откуда ни возьмись появились деньги. Где ты их берешь – мне даже думать страшно, – зачем-то добавила я, хотя мне следовало заткнуться. – И с городской полицией ты, похоже, на короткой ноге. И на «Петле» ты теперь, по всей видимости, главный. Мои поздравления, Джекс, – я улыбнулась широкой притворной улыбкой. – Ты самый влиятельный человек в Шелберн-Фоллз, штат Иллинойс!
Я уперла руки в бедра, крайне довольная тем, как хорошо мне теперь удается ставить парней на место.
Но тут улыбка сошла с моего лица, а глаза округлились. Джекс прищурился – его взгляд сверкал вызовом и изумлением – и, швырнув полотенце на пол, направился ко мне.
Черт. Я должна была послушать мать. Мне нужно поменьше болтать.
Он кивнул – в уголке его рта играла ухмылка.
– Вот она.
Он подходил все ближе, и я отступила назад, к стене.
– О чем ты?
