– Хороший план, – согласился я. – Поедем в магазин в восемь утра.
С этими словами я собрался уходить, но он схватил меня за руку.
– Ты должен был мне рассказать. – В его глазах светилась тревога.
Я знал, что он не пытается до меня докопаться. Несмотря на все наши пререкания, брат всегда поддерживал меня. И он не одобрял того, что я держу его в неведении.
Я задумчиво кивнул, понимая его беспокойство, и, кашлянув, произнес:
– А ты должен рассказать Тэйт.
– О чем рассказать?
– О том, что ты терпеть не можешь вневойсковую подготовку. О том, что понятия не имеешь, чем хочешь заниматься в жизни, что ты задыхаешься.
Джаред с раздосадованным видом выпрямил спину. Но я знал, что прав, потому что видел, как брат держится в обществе одногруппников. Он явно был не в своей тарелке, не на своем месте. По определенным фразам, которые я от него услышал, было понятно, как ему хочется вернуться домой.
Джаред развернулся, но на сей раз я схватил его за руку.
– Она же хочет, чтобы ты был счастлив.
– Она идет в медицинскую школу, Джекс, – сказал он так, будто я идиот. – Я люблю ее! Это единственное, что я знаю наверняка.
И с этими словами он поднялся по ступеням и вошел в дом.
Хорошо, она будет учиться в медицинской школе. И что? Он считал, что тоже должен посвятить свою жизнь чему-то значительному, выбрав солидную и респектабельную профессию? Чтобы быть достаточно хорошим для нее?
Тэйт же была не из таких. Она никогда не настаивала, чтобы Джаред стал военным. Ее отец – вот тот настаивал, но даже мистер Брандт поддержал бы взрослого мужчину в его намерении идти избранным путем. О чем Джаред вообще думал?
Я прошагал в свой двор, а войдя в дом, обошел весь первый этаж и проверил замки.
Поднявшись наверх, собирался пойти в кабинет, но вместо этого повернул в спальню. Джульетта сладко спала, и мне в глаза бросилась татуировка у нее на шее. Я забрался в постель позади нее, обнял ее рукой за талию и поцеловал кожу, на которой были набиты слова: Только ты – всегда.
Мы это не обсуждали, и я понятия не имел, захочет ли она говорить, но знал, что эти слова предназначались мне. Мне, и никому больше.
Я уткнулся носом в ее шею, вспомнив, как в детстве зарывался лицом в футболку Джареда.
Я не держался за нее, нет. Я вцепился в нее как в спасательный круг.
– Джекс, – позвала она тихим, сонным голосом.
Я оторвался от ее волос.
– Да.
– В первый год моей учебы в колледже… это ты заменил мою подборку композиторов эпохи барокко для музыкального анализа треком Me So Horny группы 2 Live Crew’s?
Меня разобрал смех. Ох, черт. Я сдавленно хохотнул. Я и забыл об этом.
– Ты смеешься, – с укором сказала она. – Значит, правда.
Я улыбнулся себе под нос.
– Это совсем неправильно, – игриво ответила она.
Я прижал ее к себе, пряча улыбку в ее волосах. Отец тут же был забыт.
– Пожалуйста.
Глава 23. Джульетта
– Джекс! Сейчас же!
Мы оба повернули головы к двери, услышав этот крик Джареда с нижнего этажа.
Джекс улыбнулся, еще раз поцеловал меня в губы и спрыгнул с кровати. Его волосы все еще были влажными после душа, который он принял, пока я спала, но он уже успел надеть джинсы.
Когда утром он вошел в комнату и объявил, что мы едем в поход, и сейчас они с Джаредом собираются за припасами, мы немного отвлеклись. Опять.
Джаред сигналил с улицы уже пять минут.
Запустив руку в один из пакетов – я предполагала, что это пакеты с одеждой, которую они с Мэдоком вчера купили, – Джекс вытащил черную футболку и надел ее.
– Будь готова к тому времени, как я вернусь, хорошо? – Он взял телефон, ключи и кошелек и распихал все это по карманам. – Возьми купальник и одну из моих футболок. Больше тебе ничего не понадобится.
Улыбнувшись, я села в кровати, прикрывшись одеялом.
– Хорошо.
Джекс хотел поскорее убраться из дома, и я была рада, что он поделился со мной своими опасениями. Я не знала, стоит ли по-настоящему беспокоиться из-за его отца и представлял ли он для нас реальную угрозу, но доверяла инстинкту Джекса и Джареда.
Да без проблем, если это означало, что я буду три дня делить с Джексом палатку. На следующей неделе занятий в школе не будет по случаю Четвертого июля, а к работе в кинотеатре я должна была приступить только после завершения общественных работ в середине месяца.
Джекс нагнулся ко мне, быстро поцеловал и наконец направился к двери.
– И не расчесывай волосы, – скомандовал он, посмотрев на меня еще раз и подмигнув.
Я отсалютовала ему и проводила взглядом. Потом, обернувшись одеялом, свесила ноги с кровати и пошевелила онемевшими ступнями. Меня фактически припечатали к матрасу. Хотя я смутно помнила, что ночью ходила к нему в кабинет, где оседлала его на стуле, а потом вернулась в постель как ни в чем не бывало.
Дверь спальни распахнулась, и, подняв глаза, я увидела Фэллон. Она застыла на пороге, вытаращившись на меня.
– Ого, – только и произнесла она.
Я со стоном опустила голову. Мне даже не хотелось знать, на кого я была похожа.
Снова услышав шаги, я взглянула в сторону двери – Тэйт.
– Э-э-э… – протянула подруга, ухмыльнувшись. – Ну и видок. Прости, что вламываемся, – она вошла в комнату, – но у нас нет времени.
Я кивнула, покрепче прижав к себе одеяло.
– Простите, что мы задержались. Джекс… – пробормотала я. – У него полно энергии.
Фэллон так и стояла в дверном проеме, а Тэйт уселась рядом со мной.
– Я… – с запинкой произнесла Фэллон. – Я пойду к тебе, Тэйт, и налью ей ванну.
Она вышла, а Тэйт, поглаживая меня по спине, крикнула ей вслед:
– Расслабляющая соль для ванн лежит под раковиной!
Я дернула плечами, сбросив ее руку, и нервно усмехнулась.
– У меня же не первый раз была близость с мужчиной, Тэйт. Перестань суетиться.
Она положила руку себе на колени и строго спросила:
– Ты когда-нибудь занималась этим столько раз за одну ночь?
Подруга смотрела на пол: вероятно, заметила обертки от презервативов. Уставившись на свои ноги, я с улыбкой покачала головой.
– А если Джекс похож на брата, – продолжала она, – тогда я просто уверена, что в спальне он не джентльмен.
Я закусила губу, пытаясь не рассмеяться, иначе она решит, что я совсем умом тронулась. Я была как в бреду, смущена и счастлива одновременно.
