— Что-то она пропала, — подала голос Елизавета. — Это даже нечестно — мы сидим, мерзнем, а Нюша там с Парамоновой чаи гоняет!
— Что-то сомневаюсь, — ответила Алиса. — С какой стати им распивать чаи?
— А вот так, — развела руками Елизавета. — Нюша быстренько вступила в дружеский контакт, а потом подзабыла, зачем сюда явилась! Надо было все-таки меня отправлять. Или тебя.
— Я бы не пошла, — призналась Алиса. — Что бы я говорила? «Вы, Парамонова, бессовестное существо! Зачем вы наклеили на Ольгины книжки свою физиономию? Как вам не стыдно пользоваться плодами чужих трудов!» А Нюша — сдержанная особа. Она все сделает умнее.
— Ну, вот она и пропала, наша умница, — грустно усмехнулась Елизавета. — Сгинула в пресловутой «Атлантиде», как в Бермудском треугольнике… И кто знает, что происходит сейчас в парамоновской квартире?
Последняя фраза прозвучала в ее устах немного зловеще. Алисе стало не по себе.
Она снова посмотрела на внушительное здание. Солнце скрылось за облаком, тьма накрыла респектабельную храмину, и Алисе показалось, что «Атлантида» очень похожа на фата-моргану.
— Я читала в одной газете, — глубокомысленно начала Елизавета, — что есть какие-то колдуны, которые накладывают проклятия на эти дома…
Произнесена фраза была таким загробным голосом, что Алиса невольно поежилась.
— Ну и пусть накладывают, — сказала она. — Нам-то что до этих проклятий? Мы в таких домах никогда жить не будем…
— А мы с тобой сидим в зоне проклятия, — вздохнула Елизавета. — И Нюша бродит в самом сердце этого очага… Как ты думаешь, проклятия действуют на всех без разбора или все-таки выборочно?
До этого момента Алиса вообще никогда не задумывалась о технологии проклятий.
— Тебе лучше знать, — нашлась она. — Ты же у нас специалистка по кошмарам. Я пишу мирные, тихие вещицы. Там никто никого не проклинает, разве что сгоряча…
Елизавета мрачно усмехнулась и ничего не сказала.
* * *
«Повезло», — подумала Нюша, когда дверь в подъезд оказалась открытой.
Она теперь стояла в ослепительном длинном фойе, украшенном зеркалами. От вида этого великолепия Нюше стало страшно. «Авантюрные наклонности Елизаветы и Алиски непонятным образом повлияли на мой рассудок, — посетила ее здравая мысль. — Что вы тут делаете, милейшая? Не лучше ли расстаться с идеей посетить нечестную даму и вернуться к подругам?»
— Ну нет, — ответила себе Нюша. — Рубикон перейден, мосты сожжены и незачем поддаваться минутному страху! Как говорит мой старший ребенок, «поздняк метаться»!
«А если это не страх, а голос рассудка? Голос рассудка, — продолжала спорить с собой Нюша, поднимаясь в лифте, — всегда почему-то солидарен со страхом».
— Не со страхом. С осторожностью, — ответила она самой себе.
Дверь лифта медленно открылась и выпустила Нюшу.
— Вот ты и оказалась перед дверью де-факто, — прошептала она. Рука потянулась к дверному звонку, но застыла на половине пути.
Нюша нервно хихикнула, напомнив самой себе школьницу, и нажала на звонок.
Где-то в глубине души она надеялась, что дома никого не окажется — сейчас все ее «заготовки» казались ей малоубедительными, глупыми, достойными только Елизаветы, но за дверью уже послышались шаги и женский голос поинтересовался:
— Кто там?
— Простите, Парамонова тут проживает? — выпалила Нюша, сжав пальцы крест-накрест — на удачу.
Дверь приоткрылась.
— Кто вы? — спросила женщина, в которой Нюша без особенного труда опознала «писательницу».
— Ради бога, простите за вторжение! — Нюша прижала к груди руки и попыталась придать своей физиономии выражение глупого восхищения. Достав книжицу из сумки, она протянула ее «писательнице». — Я ваша поклонница. Я так счастлива познакомиться с вами! Не могли бы вы расписаться вот здесь… — прошептала она.
В глазах Парамоновой на минуту мелькнул испуг, она оглянулась, словно искала поддержки там, в глубине своей шикарной квартиры. Потом вернулась взглядом к Нюше.
— Кто вы такая? — снова спросила она.
— Я же говорю — поклонница…
— Это я поняла, — кивнула Парамонова. — Как вас зовут?
— Анна, — сообщила Нюша. — Так и напишите — Ане от… Елены. — И она снова тупо протянула книжицу.
Парамонова взяла книжицу в руки и тяжело вздохнула.
«Такое ощущение, что она жутко устала раздавать автографы», — подумала Нюша.
— Кто дал вам мой адрес? — спросила Парамонова, подозрительно глядя на Нюшу.
— Надя, — едва слышно промолвила Нюша, вспомнив, что именно Надино имя чаще других звучало из Алискиных уст.
Парамонова нахмурилась, но книгу подписала.
— Спасибо, — начала рассыпаться в благодарностях Нюша. — Вы и представить себе не можете, как приятно читать ваши книги! Они так изящно выстроены, по сравнению с другими авторами вы стоите особняком!
«Скромным таким особнячком, — добавила она про себя. — Нуворишским…»
Парамонова молчала, явно ожидая, когда докучливая поклонница уберется прочь. Но планы Парамоновой и Нюши не совпадали.
— Знаете, а мне ведь надо с вами посоветоваться, — огорошила несчастную даму Нюша. — Понимаете, я иногда пишу… Конечно, не так, как вы, нет! Скромнее. Так, упражнения… А посоветоваться мне не с кем — муж, знаете ли, постоянно на работе, да и к моим увлечениям относится снисходительно… Хотя деньги в меня вложить он согласен! Но ведь надо знать, стоит овчинка спонсора или нет! Не сочтите за труд!
— А кто ваш муж? — быстро спросила Парамонова. Теперь на ее лице зажегся интерес.
«Волшебник, — вертелось у Нюши на языке. — Пожалуюсь ему, он превратит вас в лягушку!»
Но вместо этого она расцвела любезнейшей улыбкой и ответила, что ее супруг бизнесмен, и даже честно обозначила фирму, в которой он работал, вот только немного польстила ему в должности!
— Знаете, милая, сейчас у меня нет времени, — начала оправдываться Парамонова. — Но, если хотите, мы можем встретиться сегодня вечером…
Нюша радостно закивала:
— Конечно, конечно…
— Приносите ваши труды, мы поговорим, — пообещала Парамонова. И вежливо, но настойчиво выпроводила Нюшу прочь.
«Интересно, почему мой благоверный заставил ее так быстро сменить гнев на милость?» — подумала Нюша, возвращаясь к своему «пежорожцу». И только выехав за ворота, она вдруг вспомнила, что допустила оплошность.
— Черт! — вырвалось у нее.
От досады на саму себя Нюша сжала кулаки и ударила со всего размаху по рулю ни в чем не повинного «пежо».
— Какая же я кретинка, — заворчала она. — Еще горжусь своим великолепным математическим мышлением… А сама взяла да допустила оплошность, которая теперь может привести к полному провалу!
