Надежда Ивановна хотела возмутиться, но, вспомнив о своем плачевном положении, стиснула зубы и окинула Елизавету взглядом, полным ледяного презрения.
— А ведь какая хорошая девочка была поначалу, — грустно сказала Елизавета. — Даже жалко ее… Если бы оставалась в Ершовке, замуж бы вышла за тракториста… Вот что ее братец наделал! И сам в бандиты подался, Царствие ему Небесное, и сестрицу туда же заманил!
* * *
Преступников увезли. Елизавета внимательно посмотрела на Фримена и поинтересовалась:
— А теперь объяснитесь, любезный, вы-то зачем так поступили с Алиской?
— Что я с ней сделал? — искренне удивился Игорь.
— Свели бедную овечку с ума, — холодно сказала Елизавета. — Внушили глупые надежды…
— Я никого с ума не сводил! — возмущенно процедил Игорь сквозь зубы. — Я просто следил за ее сохранностью…
— И поэтому звонили по ночам, объяснялись в любви…
— Никому я по ночам не звонил. — Он вскочил и принялся расхаживать по комнате, изредка бросая на Алису неодобрительные взгляды.
А Алиса смотрела на Леху.
Леха сидел в уголке весь красный и нервно теребил краешек занавески.
— Алиса, — прошептал он. — Все кончилось. Теперь тебе не будет страшно…
Бедный Леха! Посмотрев опять на Фримена, оживленно болтавшего со Светой, ей захотелось добавить — бедная Алиса!
И Леха, и Алиса были обречены на безответную любовь.
Алиса подошла к окну.
Тихо падал снег, крупными хлопьями, медленно, словно подчиняясь ритму музыки Альбинони. Где-то там был Фримен, которому она была совершенно не нужна, и Леха, который был не нужен ей.
— Алиска, тебя к телефону, — сообщила Елизавета и добавила: — Мужчина…
Алиса взяла трубку.
— Алиса? — услышала она голос, от которого немедленно забилось сердце.
— Да, — ответила она. — Я слушаю.
— Открой, пожалуйста, дверь, Алиса, — сказал голос. — Там сюрприз для тебя…
Трубку положили.
Алиса уже знала, что, если в ее жизни намечается некий сюрприз, он наверняка окажется неприятным.
Но любопытство — ее вторая натура, поэтому она осторожно открыла дверь, выглянула и увидела букет великолепных огненно-красных роз. «Леха», — подумала она.
Алиса взяла цветы и уже собиралась пойти назад, как вдруг услышала голос Фримена:
— Я люблю вас, Алиса… Это глупо, но я вообще-то склонен к глупостям. Думаю, что вы — не самая крупная из их числа…
Алиса остановилась, боясь обернуться.
— Алиса? — Он дотронулся до ее плеча.
Алиса медленно повернулась.
Они стояли и молча смотрели друг на друга, не чувствуя холода.
— Теперь все будет по-другому, Алиса, — сказал он. — Помните, я говорил вам, что незачем пешке прикидываться королевой, а королеве работать пешкой? Вы теперь спокойно все обдумаете, а потом… Обещайте мне, что напишете свою книгу! Хорошую. И пока вы будете ее писать, вас не будет беспокоить, возьмут или не возьмут ее издатели. Вы просто напишете о своей душе. Потому что — «каждый пишет, как он дышит»… И не надо вам отдавать свое дыхание кому-то другому или учиться дышать проще и понятнее для окружающих!
Она кивнула.
— Все будет по-другому, — повторила она, глядя на Несравненную. Она все танцевала в розовых лучах аравийского утра, и Алисе пришли в голову странные образы: маленькая девочка на черном коне, в белом плаще, неслась во весь опор по лесу. На плече у нее сидела трехцветная кошка, а в самой глубине леса девочку ждал старый и мудрый отшельник.
Но это была уже новая сказка…
ГЛАВА 11
Алиса устала. Глаза нестерпимо болели — текст был мелкий, и набирать его Алисе было так трудно, так скучно!
— Это ничего, — пробормотала она. — Все равно лучше, чем писать про Элайзу.
«Издательство обещало дать ответ через неделю, — грустно подумала она, глядя на календарь. — Скорее бы… Если книгу возьмут, я брошу эту кошмарную работу».
Она вздохнула. «Для приготовления рыбных зраз, — набрала она начало сто пятого рецепта, — вам потребуется…»
— Не могу больше, — процедила она сквозь зубы.
В дверь позвонили.
Алиса открыла.
Елизавета стояла на пороге, и вид ее никак нельзя было назвать радостным.
— Привет, — устало проговорила Лиза. — Прости, что вчера не пришла… С поезда только что, устала… — Она плюхнулась в кресло.
— Как дела? — спросила Алиса.
— Догадайся с трех раз, — грустно рассмеялась Елизавета. — Предложили писать триллеры. Под псевдонимом, естественно… Кстати, вот твои рецензии… — Она протянула Алисе стопку листов.
«Сказка написана на хорошем профессиональном уровне, но в настоящее время издательство не нуждается…», «на хорошем профессиональ…», «на очень высоком профессиональном… не нуждается»…
— Черт! — вырвалось у Алисы. Она швырнула листки на стол.
— Увы, друг мой! — развела Елизавета руками. — Тебя утешает, что уровень у тебя высокий?
Алиса посмотрела на часы.
— Лиза, подождешь меня? — спросила она. — А то я опаздываю… Может быть, Валера мне сегодня за «Грибные закуски» заплатит.
— А твои «Грибные закуски» были написаны на «хорошем профессиональном уровне»? — поинтересовалась Елизавета и тут же по Алисиному лицу поняла всю неуместность шутки. — Ладно, Павлищева, прости… Конечно, я тебя дождусь.
Она включила телевизор. Там передавали интервью с той самой «отечественной Хмелевской».
— Как ты думаешь, — грустно спросила Елизавета, — может быть, нам снова податься в «негры»?
Алиса ничего не ответила.
Она вышла, завела «берни» и очень скоро подъезжала к высокому дому в центре города. Припарковав машину, нажала на кнопки кода и теперь поднималась в грязном лифте вверх, от нечего делать изучая глубокомысленные граффити. «Витя урод», — доверительно сообщал неизвестный.
Лифт, крякнув, как недовольный старикан, остановился. Алиса позвонила в железную дверь. Раздались шаги. На пороге стояла девушка невысокого роста.
— Здравствуйте, Мариночка, — проговорила Алиса.
Она даже улыбнулась, удивляясь, что у нее на это еще остаются внутренние силы.
— Принесли? — спросила Марина.
Почему Валера предпочитал держать офис у себя дома, было понятно. Но вот почему Марина охотно ездила сюда и терпеливо работала до позднего вечера, наблюдая, как живет это «святое» семейство, Алисе было неясно. «Наверное, он ей нормально платит, вот и все…» — решила она.
