Ого…
До нелепости сексуальная реплика. Как и вид, с которым Майлз ее произносит.
И по-прежнему – ни намека на улыбку. Господи, этот человек вообще знает, что речь должна сопровождаться мимикой?!
Не хочу, чтобы он заметил мое разочарование, а потому снова поворачиваюсь к раковине и смываю мыльную пену. Вполне подходящее занятие, учитывая, какие странные флюиды носятся в воздухе.
– Давно тут живешь? – спрашиваю я, чтобы нарушить неловкое молчание.
– Четыре года.
Я смеюсь – сама не уверена отчего. Майлз удивленно приподнимает бровь, недоумевая, почему его ответ вызвал у меня усмешку.
– Просто твоя квартира… – я кошусь в сторону гостиной, – …несколько безликая. Я думала, ты переехал недавно и еще не успел обставить ее как следует.
Я не имела в виду ничего обидного, но именно так это и прозвучало. Пыталась просто завязать разговор, а в итоге лишь усилила неловкость.
Майлз медленно обводит взглядом квартиру, обдумывая мое замечание. С удовольствием взяла бы свои слова обратно, но даже не пытаюсь ничего сказать, чтобы не сделать еще хуже.
– Я много работаю, – поясняет он наконец. – Гостей у меня не бывает, незачем обставлять.
Так и тянет спросить, почему же гостей не бывает, но, похоже, есть темы, на которые Майлз говорить не желает.
– Кстати, о гостях. А что не так с Диллоном?
– Диллон – придурок, не питающий ни малейшего уважения к собственной жене, – спокойно произносит Майлз и уходит в спальню. Дверь он закрывает не полностью, чтобы я могла его слышать. – Решил предупредить тебя, пока ты не повелась на его уловки.
– Я не ведусь ни на чьи уловки. Особенно на приемчики Диллона.
– Вот и славно.
Славно?.. Ха! Майлз не хочет, чтобы мне понравился Диллон. Я в полном восторге!
– Корбин бы этого не одобрил. Он Диллона терпеть не может.
Ах вот оно что… Так это ради Корбина… Но почему же я так разочарована?
Майлз выходит из спальни. Сменил джинсы с футболкой на хорошо мне знакомые форменные брюки и белую рубашку, которую еще не успел застегнуть.
Он переодевается в форму летчика.
– Ты пилот? – спрашиваю я слегка удивленно. Почему-то в моем голосе слышится восхищение.
Майлз кивает и заглядывает в прачечную, смежную с кухней.
– Потому и знаком с Корбином. Учились вместе в летной школе.
Он возвращается в кухню с корзиной для грязного белья и ставит ее на стол.
– Корбин хороший парень.
Рубашка на нем все еще распахнута…
Я не отрываясь смотрю на его живот…
Хватит глазеть!
О боже… У него же пояс Адониса! Эти прекрасные линии, сходящиеся внизу живота буквой V, словно указание на некую тайную цель…
Господи, Тейт, ты же пялишься ему между ног!
Он застегивает рубашку, а я делаю над собой нечеловеческое усилие и отвожу взгляд.
Мысли… где-то они были, но сейчас их нет.
Может, все оттого, что Майлз – пилот?
Но почему это производит на меня такое впечатление?
Меня же не взволновало, что Диллон тоже пилот. С другой стороны, когда Диллон сообщил мне об этом, он не возился с грязным бельем, демонстрируя свой пресс. Мужчина, который разбирает белье для стирки, демонстрирует тебе голый пресс, да еще и работает пилотом, определенно достоин восхищения.
Майлз уже полностью одет. Он натягивает ботинки, а я уставилась на него, словно зритель на спектакле, где он играет главную роль.
– А это не опасно? – спрашиваю я, отыскав в конце концов связную мысль в голове. – Только что выпил пива, а теперь идешь управлять самолетом.
Майлз застегивает куртку на молнию и подхватывает с пола сумку.
– Я пил только воду, – говорит он, прежде чем выйти из кухни. – Я вообще почти не пью, тем более перед работой.
Я смеюсь, выхожу вслед за ним в гостиную и беру со стола свои книги.
– Кажется, ты подзабыл, как мы с тобой познакомились. В день моего переезда кое-кто валялся пьяным в коридоре.
Майлз распахивает входную дверь и пропускает меня вперед.
– Понятия не имею, о чем ты. Мы познакомились в лифте, припоминаешь?
Не пойму, шутит он или нет, потому что в глазах – ни намека на улыбку или озорной блеск.
Он закрывает дверь. Протягиваю ему ключ и направляюсь к себе.
– Тейт…
Так и тянет притвориться, что я не расслышала. Чтобы Майлз еще раз повторил мое имя. Вместо этого оборачиваюсь с видом, будто его присутствие на меня никак не действует.
– Тот вечер, когда ты нашла меня в коридоре, был исключением. Очень редким исключением.
В его глазах, а возможно, и в голосе есть что-то невысказанное.
Он стоит рядом с дверью и ждет, не отвечу ли я. Нужно попрощаться. Пожелать ему хорошего полета. Некоторые, правда, верят, что это приносит несчастье. Так что лучше просто сказать: «Спокойной ночи».
– Исключение случилось из-за Рейчел?
Да. Именно так я и говорю.
Зачем я это спросила?..
Его поза меняется, лицо каменеет, словно от удара молнии. Скорее всего, Майлз не может понять, почему я это сказала, он же не помнит о той ночи ровным счетом ничего.
Быстрее, Тейт… Очнись…
– Ты меня принял за кого-то по имени Рейчел, – выпаливаю я, чтобы хоть как-то исправить неловкое положение. – Вот я и подумала, что между вами что-то произошло и поэтому… Ну, ты понял.
Майлз делает глубокий вдох, стараясь не выдать своих эмоций. Похоже, я наступила на больную мозоль.
Видимо, о Рейчел упоминать нельзя.
– Спокойной ночи, Тейт, – говорит он и отворачивается.
Не пойму, что произошло. Смутила его? Разозлила? Обидела?
Что бы я ни сделала, уже сожалею об этом. Не по душе мне это чувство неловкости, заполняющее все пространство между мной и лифтом, у которого стоит Майлз.
Захожу в квартиру и захлопываю за собой дверь. Но чувство неловкости не осталось снаружи, оно следует за мной.
Глава шестая
Майлз
Шестью годами ранее
Мы ужинаем, всем неловко.
Лиса с папой пытаются вовлечь меня и Рейчел в беседу, но у нас нет настроения разговаривать. Мы пялимся в свои тарелки. Ковыряем еду вилкой. Аппетит куда-то пропал.
Папа спрашивает Лису, не хочет ли она посидеть на заднем крыльце.
Она соглашается и просит Рейчел помочь мне убрать со стола.
