– Нормально.
– Пожалуй, завтра я ее осмотрю.
– Завтра меня здесь не будет. Через несколько часов мне улетать.
В голове две мысли. Первая: «Как жаль, что ему скоро на работу!» Вторая: «Что я здесь делаю, если ему скоро на работу?»
– А разве тебе не нужно выспаться?
– Все равно не усну.
– Ты даже не пытался. Нельзя же управлять самолетом, не поспав!
– Первый перелет короткий. К тому же я второй пилот. Высплюсь в самолете.
Сон в программу не входит. Тейт – вот что сегодня в программе.
Тейт для него важнее сна.
Интересно, чего еще она важнее?
– Тогда… – шепчу я.
Мне нечего добавить к этому «тогда». Совсем нечего.
Молчание становится неловким.
– Тогда… – произносит он и переплетает свои пальцы с моими. Моим пальцам нравятся его пальцы.
– Хочешь, скажу, как давно у меня никого не было? – предлагаю я. – Раз уж мне известны о тебе такие интимные подробности.
Это по-честному, если вспомнить, что уже вся моя семья в курсе, что у Майлза давно нет девушки.
– Нет, не хочу, – просто говорит Майлз. – Зато хочу тебя поцеловать.
Хм… не уверена, как это воспринимать. Однако не собираюсь анализировать его «нет», если за ним следует подобное признание.
– Тогда целуй…
Он сжимает ладонями мои виски.
– Надеюсь, у тебя опять будет вкус апельсинового сока.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. Я пересчитываю его слова и отыскиваю у себя в голове местечко, где можно навсегда их сохранить. Хочется спрятать их в ящичек и подписать: «Доставать и перечитывать, когда его дурацкое правило номер два станет моим печальным и одиноким настоящим».
Майлз захватил мой рот. Опять он вторгается. Я захлопываю воображаемый ящичек и возвращаюсь к Майлзу.
Вторгайся в меня, вторгайся, вторгайся…
Должно быть, я и правда напоминаю апельсиновый сок. По крайней мере, Майлз ведет себя так, словно наслаждается моим вкусом. А я наслаждаюсь вкусом Майлза: льну к нему, целую, делаю все возможное, чтобы проникнуть в него и заполнить одной лишь Тейт.
Майлз отстраняется, чтобы перевести дыхание.
– Я и забыл, как это прекрасно.
Он меня сравнивает. Мне не нравится, что он меня сравнивает с тем, с кем ему было так же хорошо.
– Хочешь кое-что узнать?
Хочу. Хочу узнать все, но почему-то выбираю именно этот момент, чтобы отомстить Майлзу за его «нет».
– Не-а.
Я снова целую его в губы. Он откликается не сразу – не может сообразить, как воспринимать происходящее – однако довольно быстро приходит в себя и отвечает на мой поцелуй.
Похоже, Майлзу не понравился мой ответ, и теперь он хочет взять реванш. Пускает в ход руки, но я не могу понять, где они. Едва коснувшись одного места, они тут же находят другое. Майлз ласкает меня везде, нигде, повсюду и сразу.
Меня волнуют звуки наших поцелуев. Звук, с которым губы Майлза смыкаются с моими. Звук, с которым мы глотаем дыхание друг друга. Обожаю, как он постанывает, прижимаясь ко мне всем телом. Обычно мужчины ведут себя тише, чем женщины. Но только не Майлз. Он хочет меня, хочет, чтобы я знала об этом, – и мне это нравится.
О, как же мне это нравится…
– Тейт, – шепчет Майлз мне в губы. – Пойдем в кровать.
Я киваю. Майлз берет со стола презервативы и направляется в спальню, и тут же – назад, чтобы взять сок. Поравнявшись со мной, подмигивает.
Это вызывает во мне бурю эмоций. Каково же будет, когда он окажется внутри? Не уверена, что смогу это пережить.
Едва мы попадаем в спальню, меня охватывают сомнения.
В основном потому, что мы на территории Майлза. Здесь он диктует условия, и я чувствую себя в менее выгодном положении.
– Что случилось? – спрашивает Майлз, стягивая ботинки.
– Просто немного нервничаю.
Я стою посреди комнаты и точно знаю, что сейчас будет.
Обычно такое не обсуждают и не планируют заранее. Все случается спонтанно, в порыве чувств, и оба участника не догадываются, что происходит, пока все не произойдет.
Но мы с Майлзом прекрасно знаем, что сейчас начнется.
Он присаживается на край кровати.
– Иди сюда.
С улыбкой подхожу. Он обхватывает меня за бедра и целует в живот поверх футболки. Я кладу руки ему на плечи и смотрю на него сверху вниз. Майлз тоже смотрит на меня. Спокойствие в его глазах заразительно.
– Можем не спешить, – говорит он. – Необязательно, чтобы все случилось именно сегодня. В правилах ничего такого не сказано.
– Да нет, все в порядке. Ты улетаешь через несколько часов и вернешься только… когда? Дней через пять?
– На этот раз – девять.
Ненавижу это число…
– Не хочу, чтобы ты ждал девять дней после того, как я обнадежила тебя.
Его руки скользят по моим бедрам – сначала вверх, затем вперед – к застежке на джинсах.
– Представлять, что я могу сделать с тобой, для меня далеко не пытка.
Майлз дотрагивается до молнии и медленно ее расстегивает. Сердце у меня в груди колотится так, словно вбивает гвозди на стройке. Может, возводит себе лестницу от земли до неба? Ведь оно в курсе, что скоро взорвется и умрет.
– Зато для меня – пытка, – шепчу я.
Молния расстегнута. Рука Майлза начинает снимать с меня джинсы.
Я плотно сжимаю веки и стараюсь не потерять равновесие. Второй рукой Майлз задирает на мне футболку ровно настолько, чтобы прижаться губами к животу. Это неописуемо.
Он медленно тянет вниз джинсы, пока они не сползают до колен. Его язык дотрагивается до моего живота, а мои руки тонут в его волосах.
Наконец я вышагиваю одновременно из джинсов и из туфель. Руки Майлза обхватывают меня за талию, он притягивает меня и усаживает себе на колени.
Такое впечатление, что из нас двоих неопытная – я. Не ожидала, что Майлз будет действовать так решительно. Впрочем, я не возражаю.
Совсем не возражаю.
Я поднимаю руки, помогая Майлзу снять с меня футболку. Он кидает ее на пол, прижимается губами к моим губам и расстегивает лифчик.
Так нечестно. На мне осталась всего одна вещь, а Майлз еще даже не начал раздеваться.
– Ты такая красивая… – шепчет Майлз. Его пальцы проскальзывают под бретельки, и он медленно стягивает их с моих плеч. Я не дышу и жду. Я так хочу его губ, что не могу соображать.
