Я: «Хорошо, еду».
Таков был разговор, предшествовавший этому моменту. И вот сейчас я сижу перед папой на диване, а он говорит мне то, что я не хочу слышать.
– Я бы рассказал тебе раньше, но…
– Чувствовал себя виноватым? Словно сделал что-то плохое?
Папа смотрит на меня, и мне становится стыдно, но я продолжаю:
– С ее смерти прошло меньше года!
Произношу эти слова и чувствую, что меня сейчас вырвет.
Папа не любит, когда его критикуют, особенно собственный сын. Он привык, что я поддерживаю любое его решение. Черт, да я и сам привык к тому же! До сегодняшнего дня все его поступки казались мне замечательными.
– Конечно, тебе трудно это принять, но мне нужна твоя поддержка. Ты представить себе не можешь, до чего тяжело мне было с тех пор, как она умерла.
– Тяжело?!
Я встаю. Повышаю голос. Веду себя так, будто мне не все равно, хотя на самом деле мне плевать. Плевать, что он завел любовницу. Может встречаться с кем пожелает. Трахать – кого пожелает.
Наверное, я реагирую так потому, что сама мама ответить не может. Трудно защитить свой брак, когда ты мертва. Поэтому я и делаю это за нее.
– Что-то непохоже, будто тебе тяжело!
Дохожу до противоположного конца гостиной, разворачиваюсь и иду обратно.
Дом слишком мал, чтобы вместить все мое раздражение и разочарование.
Внезапно я понимаю: меня задело не столько то, что папа встречается с другой женщиной, сколько его взгляд, когда он о ней говорил. На маму он так никогда не смотрел. Кем бы ни была его новая избранница, это явно не случайная связь. Очень скоро она проникнет в нашу жизнь, вплетется в наши с ним отношения, как ядовитый плющ. «Мы» будет значить уже не папа и я, а папа, я и Лиса. По-моему, это неправильно, ведь повсюду в доме еще чувствуется мамино присутствие.
Папа сидит, сцепив руки на коленях и уставившись в пол.
– Не уверен, есть ли у наших отношений будущее, но хочу дать им шанс. Мне хорошо с Лисой. Иногда начать жить дальше… это просто единственный способ жить.
Я хочу ответить, но меня прерывает звонок в дверь. Папа неуверенно поднимается. Мне кажется, он стал ниже ростом. Менее похожим на героя.
– Я не прошу, чтобы ты ее полюбил. Не прошу проводить с ней время. Просто будь приветлив.
Его глаза умоляют, и мне уже стыдно за свое упрямство.
– Буду, папа. Ты же знаешь, что буду.
Мы обнимаемся, и это одновременно приятно и тягостно. Чувство такое, словно я обнял не человека, перед которым преклонялся семнадцать лет подряд, а просто приятеля.
Папа просит меня открыть дверь, а сам отправляется в кухню, чтобы закончить приготовления к ужину. Я на миг закрываю глаза и обещаю маме, что буду приветлив с Лисой, но она все равно останется для меня просто Лисой.
Отпираю дверь.
– Майлз?
Лиса совсем не похожа на маму. Ростом ниже и далеко не такая красивая. Они очень разные, их невозможно сравнивать, поэтому я и не пытаюсь. Для меня она – просто гостья.
– А вы, должно быть, Лиса. Приятно познакомиться. – Указываю через плечо: – Папа на кухне.
Лиса обнимает меня. Проходит несколько секунд, прежде чем я отвечаю на ее прикосновение, так что выходит довольно неловко.
Я ловлю взгляд девушки, стоящей позади нее.
Стоящая позади нее девушка ловит мой.
Ты
полюбишь
меня,
Рейчел…
– Майлз? – потрясенно шепчет она.
Голос Рейчел похож на материнский, но звучит печальнее.
Лиса переводит взгляд с меня на дочь и обратно.
– Вы что, знакомы?
Рейчел не кивает.
Я тоже.
Наше взаимное разочарование стекло на пол и образовало лужицу невыплаканных слез.
– Он… Он…
Рейчел в замешательстве, я прихожу ей на помощь.
– Мы учимся в одной школе, – выпаливаю я.
Зря я это сделал. На самом деле мне хочется объявить: «Рейчел – девушка, которую я скоро полюблю».
Но такого я сказать не могу. Слишком очевидно, что нас ждет. Я не имею права любить Рейчел, потому что она, вероятно, станет моей сводной сестрой.
Второй раз за вечер к горлу подкатывает тошнота.
Лиса улыбается и потирает руки.
– Вот и замечательно! А я-то волновалась…
Приходит папа. Обнимает Лису. Здоровается с Рейчел, говорит, что рад ее видеть.
Папа знаком с Рейчел.
Рейчел знакома с папой.
Папа – жених Лисы.
Папа часто ездит в Феникс.
Начал ездить еще до того, как умерла мама…
Папа мерзавец.
– А Майлз и Рейчел уже знакомы, – сообщает Лиса.
Отец облегченно улыбается.
– Хорошо, хорошо, – произносит он, как будто, если повторить это слово дважды, оно сможет что-то исправить.
Нет.
Не хорошо, не хорошо.
Плохо, плохо.
– Значит, всем нам будет не так неловко, – смеется он.
Я смотрю на Рейчел.
Рейчел глядит на меня.
Мне нельзя любить тебя, Рейчел…
Глаза у нее грустные.
Мои мысли еще тоскливее.
А тебе нельзя любить меня…
Рейчел медленно входит в квартиру, избегая моего взгляда, шагает, смотря себе под ноги.
В жизни не видел такой печальной картины.
Я захлопываю дверь.
В жизни не закрывал таких печальных дверей.
Глава пятая
Тейт
– На День благодарения не работаешь? – спрашивает мама.
Я подношу мобильник к другому уху и достаю из сумочки ключ.
– На День благодарения – нет, а вот на Рождество – да. Я теперь тружусь только по субботам и воскресеньям.
– Хорошо. Передай Корбину, что мы все еще живы – на случай, если захочет нам позвонить.
Я смеюсь.
– Передам. Люблю тебя.
Жму на отбой и кладу телефон в карман медицинской формы.
Это всего лишь подработка, но главное – начало положено. Сегодня у меня был последний день предварительного обучения, и завтра я приступлю к своим обязанностям.
Работа мне нравится. Первое же собеседование – и меня взяли! Даже не ожидала. С учебой тоже все в порядке. По будням я в колледже – слушаю лекции или прохожу практику, а по выходным работаю во вторую смену. Пока все идет как нельзя лучше.
