«Помогите», – беззвучно проговорил Лукас Корта. Его сердце сдавливал кулак из раскаленного железа, и с каждым ударом хватка сжималась. Он не мог дышать. Он попытался сосредоточиться на музыке, определить, как меняются аккорды, затеряться в ней, как он терялся в джазе во время мучительных тренировок на пути к Земле. Гравитация сокрушала его. Кости трещали. Наверное, глазные яблоки уже раздавило и череп вот-вот лопнет. Сердце умирало – кусочек за кусочком отваливались от него, чернея. Сидя на центральном сиденье космолета «ВТО-Манаус», Лукас Корта взрывался внутри. Боль превосходила все, что ему довелось вынести, она была чем-то большим, чем боль. Аннигиляция. И длилось это вечно.
Он увидел, как Алексия повернула к нему голову, ее черты были смазаны и расплывались из-за ускорения, их обвело зыбкой чернотой, и его зрение сузилось до щели, до грани, до проблеска: маленькая двойная секира Шанго. Она кричала.
«Врача! Врача!»
«Chega de Saudade»
[29], – прошептали на ухо Лукасу Корте. Космолет «Домингос Хорхе Велью» поднимался на столпах огня. Колонну дыма разметало ветром над лоскутами дождевых лесов Амазонки.
* * *
Хорхе-Мария принес пиво, а Орбисон принес лед. Тиа Илия принесла сладости, а тиа Малика – шампуры. Тиу Матео установил барбекю на балконе и устроил целое представление, оценивая силу ветра и его направление, разжигая огонь так, чтоб использовать как можно меньше щепок. Вушу с двенадцатого этажа принес музыку – ту самую, которую слушал всегда и от которой содрогался весь дом, музыку, которой никто не хотел, потому что на самом деле Вушу им был нужен, потому что умел запускать трансляцию на каждом экране в квартире. Он все равно включил свою музыку.
Лед отправился в поддон душа, пиво – на лед, шампуры – на барбекю, а сладости-досес – на тарелки, которые Мариса раздала гостям. Гости расселись по диванам, и трансляция Вушу началась на больших и малых экранах. Шум в квартире стоял необычайный. Родственники, друзья и соседи с четырех этажей башни собрались, чтобы посмотреть, как Королева Труб покидает Землю.
«Заткнитесь, а ну заткнитесь все, ну же, вот оно, начинается».
Старты теперь сделались настолько рутинными, что их транслировали по каналу с низким рейтингом и прерывали рекламой каждые пятнадцать минут. В квартире стало тихо. Музыка Вушу грохотала в соседней комнате. Эссен схватил кухонный нож и пошел к нему. Громкость уменьшилась, но музыка не прекратилась, потому что никто не в силах остановить музыку. Космический аппарат выкатился на полосу. Камера следовала за ним до тех пор, пока он не растворился в дымке в конце взлетно-посадочной полосы. Ничего не происходило так долго, что кто-то попросил Вушу проверить, не зависла ли трансляция. Затем из серебряного теплового мерцания, из разогретой дымки появился черный дротик. Он поспешил в сторону камеры, оторвался от земли. Вся квартира разразилась радостными воплями. Космолет взлетел, оставляя за собой шлейф огня. Потом трансляция прервалась на рекламу, и вся квартира ее освистала.
Мать Алексии безутешно плакала.
Вушу взял свою музыку и всех детей на 12-й этаж, где они танцевали, пока не наступил вечер и не начались перебои с электричеством.
* * *
Шаттл обогнул Землю, двигаясь навстречу утру, и блеснул яркой серебристой иглой в солнечном свете. Он мчался к рассвету со скоростью двадцать восемь тысяч километров в час. Земля была синей и обильной, покрытой сгустками облаков; орбитальный транспорт на фоне огромного изгиба планеты выглядел крохотным осколком технологии. В тысяче километров за кормой на более высокой орбите вертелся конец космического кабеля, спрятанный в ослепительном сиянии солнца. Шаттл перешел в полностью освещенную зону. Короткоживущие тени, порожденные светом, льющимся сквозь окна и иллюминаторы, пробежали через многоместную кабину, уменьшаясь к зениту, нарастая к вечеру, который наступал через сорок пять минут. И вот он внезапно наступил. Космолет пересек Сахару с ее сумеречными красновато-коричневыми дюнами. Солнечные фермы в пятистах километрах внизу мигнули вслед заходящему солнцу и погасли. Впереди вдоль Нила горела египетская ночь, словно змея из двухсот миллионов огней. Ничто не могло более ясно заявить: Египет и есть Нил. Тьма пала на Каспийское море; паутины света раскинулись в Центральной Азии: города и трассы, заводы и линии электропередачи.
Сто километров до перехода. Космолет разблокировал транспортный модуль. Двигатели шаттла озарились безмолвными вспышками плазмы, приводя вектор его движения в соответствие с кабелем. Стрела крана выдвинула модуль из отсека челнока. Огни переключились на красный, кран внес последние небольшие поправки, пока кабель опускался. В момент перехода их относительные скорости на несколько минут станут равны нулю. Красные огни сменились зелеными. Конец кабеля соединился с магнитным захватом, и кран отпустил модуль. С нарастающей скоростью вертящийся кабель швырнул его прочь от космолета, чьи двигатели теперь горели синим пламенем – он разгонялся, удаляясь.
На пике цикла кабель отпустил транспортный модуль. Тот взлетел высоко над ликом Земли, навстречу восходящему Солнцу. В жаре восхода его ждала черная точка: циклер ВТО «Святые Петр и Павел». Кабель продолжил вращаться на орбите голубой планеты. Единственным средством передвижения транспортного челнока были сгруппированные маневровые двигатели. Если бы кабель швырнул его слишком сильно, он бы пролетел мимо циклера и отправился в космос, беспомощный. Слишком слабо – и он бы упал, чтобы прочертить на утреннем небе огненную линию, сгорая в плотных слоях атмосферы.
С расстояния в двадцать километров циклер обрел форму; центральная ось, ко́льца вокруг нее, жилые блоки и маневровые двигатели на одном конце, соцветие солнечных крыльев – на другом. Изысканный лунный цветок. От ускорения его панели и распорки сломались бы, точно веточки. Пять километров. Бросок кабеля был точным. За шестьдесят лет верчения на земной орбите он ни разу не промахнулся.
Опять включились двигатели Вернье, разворачивая транспортный модуль так, чтобы он смог состыковаться со шлюзом циклера. Два космических аппарата, словно нерешительные танцоры на свадьбе, вылетели из ночи в новый рассвет. В лучах зари логотипы ВТО на брюхе транспортного модуля заблистали золотом. Позиционирование: два аппарата сохраняли целомудренную дистанцию, пока шли последние проверки. Опять заработали маневровые. Относительная скорость модуля и циклера составила десять сантиметров в секунду. Над Японским морем они встретились, и произошла стыковка. Сработали захваты, выровнялось давление. В шлюзе циклера стояла наготове команда медиков ВТО.
В таких вещах спешка недопустима.
Открылся люк.
Медики бросились в космолет.
* * *
Через три дня после того, как циклер ВТО «Святые Петр и Павел» обогнул Землю и улетел к Луне, «Корта Агуа» разослала уведомления всем клиентам. Со сменой управления необходимо будет нанять инженеров, чтобы поддерживать высокое качество воды и бесперебойные поставки. К сожалению, это означает, что цены вырастут. Самую малость.
