В конце 1922 г. Великобритания сочла, что такое время настало. Почему? Да потому, что, несмотря на все усилия Запада по уничтожению России, она тем не менее возродилась, к тому же примерно в тех же имперских границах! Хотя и в частично урезанном территориально виде, экономически и демографически изрядно обессиленная, Россия, пусть и под названием СССР, но возродилась! Как известно, в конце декабря 1922 г. официально было провозглашено создание Союза Советских Социалистических Республик! И тут же Д'Абернон подтолкнул германского канцлера Куно выдвинуть предложение о заключении пакта, гарантирующего безопасность западных границ Германии. Ещё не остывшая от войны и эйфории победы Франция в тот момент категорически отвергла это предложение. Но уже в мае 1923 г., подзуживаемое все тем же Д'Аберноном германское правительство вновь выдвинуло такую идею. В сентябре того же года — вновь повторило это же предложение. Каждый раз Франция его категорически отвергала. В конце декабря 1924 г. Д'Абернон вновь уговорил германское правительство выдвинуть то же самое предложение. Кстати говоря, впоследствии Д'Абернон даже и не отрицал, что именно он в течение трех лет настойчиво подзуживал германское правительство выдвигать это предложение. И уже 20 января 1925 г. германское правительство конфиденциально сообщило правительству Англии усовершенствованный проект «пакта о безопасности», который впоследствии вошёл в историю под названием Рейнский пакт — стержневой документ системы Локарнских соглашений. После этого Англия решила выдвинуть данное предложение немцев на рассмотрение всех союзников по Антанте (естественно, кроме России-СССР).
* * *
Поразительно, но факт, что всё это совпало с инспирированной Троцким публикацией на Западе фальшивого завещания Ленина, которым он, по сути дела, дал отмашку Западу на начало подготовки новой мировой войны против теперь уже СССР, так как поставленных перед октябрем 1917 г. целей он, проклятый «бес мировой революции», не достиг. Более подробно по этому вопросу см. мою книгу «Кто привёл войну в СССР?» (М., 2007). На Западе, естественно, все прекрасно услышали и поняли как надо. И едва только в конце января 1925 г. фальшивка Истмэна — Троцкого — Крупской вышла из печати, как тут же последовала и соответствующая реакция главного «смотрящего» за организацией второй по счету в XX столетии Второй мировой войны — Лондона.
* * *
Уже 20 февраля 1925 г. под грифом «секретно» появился печально знаменитый меморандум министра иностранных дел Великобритании Остина Чемберлена, имевший название «Британская политика в отношении европейской ситуации»
[74]. Именно с этого меморандума и началось непосредственное движение к пресловутым Локарнским соглашения 1925 г. — к этому «Мюнхену-1», потому что именно тогда на свободу был выпущен «дух войны» (выражение Сталина), сиречь «дух» Второй мировой войны. Как и накануне Первой мировой войной, еще в проекте Локарнские соглашения создавали видимость безопасности западных границ Германии — в тот момент буржуазно-демократической Веймарской республики, — но полностью оставляли нерешенным вопрос о ее восточных границах. Точно так же впоследствии будет проделано и во время «Мюнхена-2» образца 1938 г. Именно это обстоятельство и открывало дорогу войне Германии за пересмотр ее восточных границ, которые преднамеренно и злоумышленно были оскоплены еще Версальским «мирным» договором. Пересмотр насильственный.
В части же, касающейся России, в меморандуме говорилось: «Россия. Европа теперь разделена на три главных элемента, а именно: победители, побежденные и Россия. Русская проблема, которая остается острейшей постоянной опасностью, может быть поставлена только как проблема; невозможно предвидеть, какие последствия для будущей стабилизации Европы будет иметь развал России. Верно, с одной стороны, что чувство неуверенности, которое испытывает организация новой Западной Европы, в немалой степени вызвано исчезновением России как державы, ответственной перед концерном европейских государств. С другой стороны, русская проблема является для настоящего момента скорее азиатской, чем европейской; завтра Россия может снова решительно фигурировать как фактор в балансе континентальных сил, но сегодня она, как грозовая туча на восточном горизонте Европы — угрожающая, непонятная, но теперь еще и обособленная. Россия не является поэтому фактором стабильности; она предстает в действительности наиболее опасной из всех неожиданностей, неизвестностей и независимо от России, а может быть даже из-за России, должна создаваться „политика безопасности“»
[75].
* * *
Тут вот что важно. С одной стороны, Лондон беспокоило то обстоятельство, что без какого, либо участия Англии в Евразии выстраивалось некое подобие не контролируемого Лондоном континентального блока. Ведь, начиная с 1921 г., на континенте происходили очень интересные, но тревожившие Лондон события. В октябре 1921 г. Франция и Германия заключили Висбаденское соглашение, которое заложило основу будущей нормализации отношений между двумя странами. В 1922 г. — Советская Россия и Германия подписывают Рапалльский договор. В 1924 и 1925 гг. происходит нормализация советско-французских, советско-китайских и советско-японских отношений. То есть как бы сама собой выстраивалась явно неподконтрольная Лондону конструкция некоего континентального блока. А таких геополитических шуток Великобритания на дух не переносит. С другой же стороны, в то время Лондон сильно беспокоила коминтерновско-разведывательная возня Москвы в Китае, которой, сугубо по антибританским соображениям, молча и благосклонно покровительствовал даже Вашингтон. И во всех случаях едва ли не ключевая роль оказывалась у России-СССР.
* * *
Короче говоря, именно поэтому-то и именно из-за России (СССР) и должна была создаваться новая «политика безопасности», что в переводе с английского дипломатического языка на нормальный человеческий язык означает — «дух войны» должен быть выпущен именно против России! Но чем же СССР мог тогда угрожать тому же Западу, в том числе и Великобритании, если у него и армии-то в тот момент нормальной не было?! К моменту написания этого пассажа она была сокращена в 10 раз и составляла всего 500 с небольшим тыс. человек. Не говоря уже об официальном отказе от курса на мировую революцию. А только тем, что революция и впрямь пошла не запланированным Западом путем! Ведь в конечном-то итоге ничего, кроме одномоментного финансово-экономического грабежа России и не получилось! Ни по «плану Марбурга», ни по «плану Уэллса — Рассела»! Получилось совсем иное, что многие десятилетия спустя патриарх «изящного русофобства» американской дипломатии Генри Киссинджер назвал следующим образом: «Невзирая на революционную риторику, в конце концов, преобладающей целью советской внешней политики стал вырисовываться национальный интерес…»
[76]. И чёрт с ним, с Киссинджером, что этот вывод он завершил традиционным для западника антисоветским выпадом: «…поднятый до уровня социалистической прописной истины». Куда важней им же осуществленная констатация того факта, что уже в начале 1920-х гг. «советская политика сделала окончательный шаг в сторону возврата к более традиционной политике в отношении Запада»
[77]. Тут его оценка абсолютно точно совпадает с тревогой британской разведки и британского правительства ещё в середине 1920-х гг. Ведь на Западе давно зафиксировали первые признаки будущих перемен. Как уже указывалось выше, из содержания документов британского МИДа (Foreign Office 37/ 11 779 № 319 и № 560/53/38 27 Jan. and 11 Feb. 1926) видно, что уже в то время официальный Лондон обратил свое внимание на то, что советское партийно-государственное руководство стало переходить к политике (как внешней, так и внутренней) с использованием «национальных инструментов». Ничего удивительного в том не было. Сталин откровенно отринул курс на «мировую революцию» чуть ли не сразу после похорон Ленина, открыто провозгласив курс на строительство социализма в отдельно взятой стране и в интересах всего народа. К тому же он и до октябрьского переворота никогда не был сторонником мировой революции как таковой.
