При внимательном отношении к указанным в таблице цифрам из архива Главного Управления кадров РККА по состоянию на 1 января 1941 г. едва ли кому-либо удастся избежать глубоко недоумевающего изумления. Цифры откровенно свидетельствуют, что 94 % из 8425 командиров батальонов имели среднее и высшее образование. Да, формально 2 % с академическим образованием вроде бы маловато, однако вся суть тут в том, что не цифра важна, а факт — академическое образование стало проникать на уровень комбатов! До «разгрома военных кадров» подобного не было и в помине! Как не впасть в изумление, если из 1833 командиров полков фактически две трети имели за плечами академии и училища (14 % — академии и 60 % — училища) и лишь 26 % — ускоренные курсы? Как не поразиться тому факту, что 52 % командиров корпусов имели академическое образование, а среднее — 48 %, или, например, тому, что 100 % командиров дивизий и бригад имели высшее (академическое) и среднее образование? Как не закипеть от возмущения ложью о том, что-де в результате репрессий в РККА не осталось командиров с опытом, если по стажу военной службы 91 % командиров батальонов, 100 % командиров полков, бригад, дивизий и корпусов имели опыт в диапазоне от 15 до 20 и более лет? Обратите особое внимание на то, что стажем в 21 год и более обладали 96 % командиров корпусов, 82 % командиров дивизий и бригад, 50 % командиров полков. А ведь с середины 1937 г. по 22 июня 1941 г. численность РККА возросла практически в 4 раза — с 1,433 млн. чел. до 5 669 602 человек.
Если столь высокие качественные характеристики командного состава в условиях почти четырехкратного роста численности армии — это что, «результаты репрессий», «разгрома военных кадров»?! Это что, «обезглавливание армии», когда академическое образование стало проникать даже на уровень комбатов, в то время как до этого даже «гениальный стратег» не удосужился окончить военную академию?! Какое отношение к армии имеет этот еще в 1937 г. запущенный Троцким в оборот ублюдочный «термин», если за период с 1937 по 1941 г. число офицеров с высшим и средним военным образованием выросло более чем вдвое — со 164 до 385 тыс. человек?! Какое отношение этот подлый, оскорбительный «термин» может иметь к РККА, если доля комсостава без военного образования накануне войны составляла всего лишь 0,1 %?! При столь резком возрастании и численности самой РККА, и, естественно, численности офицерского корпуса — к 01.01.1941 г. 580 тыс. чел., а к 22 июня — 680 тыс. человек.
Так что же нужно, если следовать «логике» лжи и фальсификаций, чтобы считать такие кадры действительно образованными и опытными? Ничего, просто не надо следовать этой преступной «логике»! Приведенные в таблице данные свидетельствуют об очень высоком уровне квалификации командных кадров РККА, о том, что все основные части и подразделения армии РККА были укомплектованы опытными и для своего времени отличными, в значительной мере уже академически образованными кадрами командиров. В подавляющем своем большинстве такие кадры чисто интеллектуально не могли устроить столь грандиозную катастрофу. И именно им и их военной доблести воздают хвалу уцелевшие нацистские генералы при описании в своих мемуарах ожесточенно яростного сопротивления наших войск в самом начале войны. Потому как именно они и устроили кровавую «баню» вермахту и его блицкригу! А о подлинных причинах катастрофы см. мою книгу «Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? Правда Сталина» (М., 2006), а также том 2 настоящего издания.
В то же время было бы весьма неверно уклониться от анализа вопроса о реальном количестве выбывших из списков личного состава во второй половине 1930-х гг. командиров РККА, в том числе о количестве репрессированных и, естественно, «за что». За именуемое периодом «жестоких репрессий» в отношении командного состава РККА время было уволено всего 36 898 человек. Та же цифра и в книге «Военные кадры Советского Союза в Великой Отечественной войне» (М., 1951). Заметьте, что при Сталине никто не скрывал этой цифры. Ту же цифру внимательный исследователь найдет и в архивах (РГВА. Ф. 3783. Оп. 19. Д. 87. Л. 42–52; РГВА. Ф. 37 837. Оп. 18. Д. 890. Л. 4–7). Обратите внимание на то, что эта цифра охватывает количество уволенных, а не репрессированных, и уж тем более не расстрелянных.
Однако эта цифра — 36 898 чел. — охватывает период не 1937–1938 гг., а с 1 января 1937 г. по 1 мая 1940 г., т. е. почти за три с половиной года! Из них увольнение 8213 человек приходится на долю так называемой естественной убыли. Они были уволены вследствие:
а) смерти — к глубокому сожалению, ее еще никто не смог отменить;
б) несовместимых с воинской службой болезней, а так же по инвалидности — к сожалению, и такое нередко, от этого ещё никто не смог застраховаться;
в) достижения предельного возраста — увы, но законы жизни тем более никому не удавалось отменить;
г) морального разложения — к глубочайшему сожалению, в нашей армии, как, впрочем, и в целом в России пьянствуют, хулиганят, в том числе и с тяжелыми последствиями, а также воруют при любых режимах и формах государственного устройства. Не говоря уже о прочих уголовно наказуемых во все времена «художествах». По изложенным в пп. «а», «б» и «в» основаниям за указанный срок было уволено 4165 чел., по указанной в п. «г» причине — 4048 чел. (см. указанное выше архивное подтверждение). При этом увольнение 6692 из 8213 чел. произошло в период 1937–1938 гг.
В отношении оставшихся 28 682 чел. может появиться искушение причислить их к репрессированным по политическим мотивам. Но это искушение будет явно от лукавого. На основании решения ЦК ВКП(б) № П 47/102 от 29.03.1937 г. по политическим мотивам, то есть в связи с исключением из партии за связь с врагами народа (в том числе и с заговорщиками), в 1937 г. было уволено 11 104 человека. Арестовано же 4471 чел., причём 1139 из них угодили за решётку за необузданное пьянство, моральное разложение, за изнасилование лиц женского пола, хищения народного достояния. По политическим мотивам за решёткой оказались не 4471 чел., а 3080 человек. Всего же в 1937 г. по всем основаниям было уволено 18 658 чел. (13,1 % от общей численности начсостава), из них политсостава — 2194 чел.
В 1938 г. по всем основаниям было уволено 16 362 чел. (9,2 % от общей численности начсостава), из них политсостава — 3282 чел. По указанному выше решению ЦК было уволено 3580 чел., как иностранцы — директива НКО № 200 ш от 24.06.38 г. — 4138 чел., арестовано же из общего числа уволенных 5032 чел., из них 2671 чел. опять-таки за пьянство, моральное разложение, хищения народного достояния. Под категорию «политики» подпадают 2361 человек. В 1939 г. всего было уволено 1878 чел., в том числе по политическим мотивом 238 чел., а арестовано — 73.
По данным Главного Управления по командному и начальствующему составу РККА, к 1 мая 1940 г. арестованных лиц указанных категорий насчитывалось 9576 человек. Однако, учитывая, что уже в 1939 г. 1457 человек из них были реабилитированы и восстановлены в РККА, следовательно, арестованными (за этот период — с 1 января 1937 г. по 1 мая 1940 г.) остались 8119 человек. За контрреволюционные преступления («знаменитая» ст. 58 УК РСФСР в редакции 1926 г. со всеми ее «ответвлениями») Военной коллегией Верховного Суда СССР и военными трибуналами было осуждено — подчёркиваю, осуждено, а не расстреляно — 9913 лиц высшего, среднего и младшего комсостава, а также рядового состава. Если по годам, то картина такова: в 1937 г. — 4079, 1938 г. — 3132, 1939 г. — 1099, 1940 г. — 1603 человека.
