…Берлин тогда целенаправленно пытался вбить свой «осиновый кол» в систему перекрещивавшихся советско-французского и советско-чехословацкого договоров о взаимопомощи от 2 и 16 мая 1935 г. Геринг, например, еще в 1935 г. заявил Муссолини: «Если бы германской политике удалось разрубить узел, связывающий Париж и Москву, это было бы, несомненно, очень большим у спехом»…
Переговоры вели: с германской стороны — Альбрехт Хаусхофер (старший сын Карла Хаусхофера) и граф Траутмансдорф, оба высокопоставленные сотрудники германского МИДа; с чехословацкой стороны — сам президент Чехословацкой Республики Эдуард Бенеш. Он вел их незаконно, т. к. в соответствии с вышеупоминавшимися договорами, уже только о самом факте предложения Германии начать такие переговоры он обязан был проинформировать и Париж, и Москву, и предварительно проконсультироваться с ними, что было прямо предусмотрено статьей 1 советско-чехословацкого договора. Обсуждать же за спиной официального Парижа, пусть и не столь порядочного и верного, как, возможно, тогда и хотелось бы Праге, союзника, такой «гвоздь» программы — прямое нарушение договора. Тем более если учесть, что по советско-чехословацкому протоколу к одноименному договору, в статье 2 прямо предусматривалось, что помощь СССР может быть оказана только после того, как в опережение Москвы то же самое сделает Франция. Об этих переговорах знали и в Лондоне, и в Париже, и в Москве (сотрудники ближайшего окружения Бенеша — Людмила Каспарикова и Яромир Смутный — были агентами советской разведки). Во всех трех столицах точно знали также и то, что на основании секретной директивы военного министра Германии Бломберга № WA 1186/35g K11 от 4 апреля 1935 г. германский Генеральный штаб разработал перспективный план нападения на Чехословакию под кодовым названием «Шулунг» (впоследствии трансформирован в план «Грюн»). Знала об этом и чехословацкая военная разведка — к описываемому периоду времени у нее уже был тот самый агент, который сообщил и о заговоре военных в СССР. Однако в начале февраля 1937 г. по прямому указанию Гитлера переговоры были прерваны.
В-третьих, заключение Антикоминтерновского пакта между Германией и Японией 25 ноября 1936 г. Антианглосаксонская, в т. ч. и антибританская ориентированность этого пакта, о чем говорилось выше, не была секретом для Лондона еще на стадии германо-японских переговоров. Ко всему прочему следует иметь в виду, что за месяц до подписания Антикоминтерновского пакта, ставшего как бы международно-правовым оформлением оси «Берлин — Токио», примерно аналогичным же образом была создана и ось «Берлин — Рим». По совокупности спарка этих «дуэтов» являла собой чрезвычайную угрозу для Великобритании, особенно же для ее морских коммуникаций, связывавших метрополию с колониями, т. к. в сферу деятельности этой спарки попадало до 90 % британских колоний и морских коммуникаций, связывающих с ними. И если бы спарка к тому же превратилась еще и в трио «дуэтов» («Берлин — Рим» — «Берлин — Токио» — «Берлин — Мадрид»), то роль Великобритании как великой державы была бы сведена полностью на нет.
В-четвертых, в конце 1936-го — начале 1937 г. в самой Германии проходили крупные командно-штабные учения командования вермахта, по результатам которых, как стало известным и советской, и британской разведкам, был сделан отчаянный вывод о том, что «никакого точного решения в восточной компании не будет найдено, пока не будет разрешен вопрос о создании базы для операций в Восточной Польше». То есть высшее военное командование Германии официально признало, что никакой агрессии на Востоке, тем более блицкрига — не получится. Перед Гитлером во всей остроте встал вопрос о плацдармах на ближайших же подступах к границам СССР, без чего «дранг нах Остен» остался бы обыкновенным мыльным пузырем. Однако дело тут еще и в том, что эти учения стали первыми в череде подобных, обладавшими также и ярко выраженным военно-экономическим характером. Наряду с генералами, в них впервые приняли участие боссы германского военно-промышленного комплекса — Бош, Феглер, Шпрингорум, Сименс, Крупп, Борзик и другие. На учениях детально отрабатывался вопрос о взаимодействии вермахта и экономики на период наступательной войны, прежде всего тот аспект этого взаимодействия, который касался соответствия экономических приготовлений требованиям наступательной войны. Собственно говоря, именно позицией капитанов германского ВПК и был в значительной мере обусловлен тот отчаянный вывод, который сделали генералы по итогам учений.
Все это послужило причиной того, что главнокомандующий сухопутными войсками вермахта генерал-полковник Вернер фон Фрич в январе 1937 г. отдал распоряжение о разработке детального плана нападения на Чехословакию — именно там-то можно было, рассчитывая на «пятую колонну» в лице судетских немцев, быстро завладеть и плацдармом для нападения на СССР, и конечно же мощным военно-экономическим потенциалом этой страны. План «Шулунг» в итоге был переделан в «план Грюн».
Данное обстоятельство не ускользнуло от внимания британской разведки, в информации которой на эту тему официальный Лондон глазами Чемберлена и Лейт-Росса усмотрел реальный предмет для торга с Берлином.
…Вообще же следует откровенно признать, что в целом Лондон вполне цинично наплевал на Чехословакию задолго до прихода Гитлера к власти и с тех же давних пор имел виды на Прагу, как на разменную монету в своих интригах. Еще 24 сентября 1930 г. знаменитый «король» британской прессы, тесно связанный как с правящей верхушкой страны, так и с британской разведкой, лорд Ротермир в своей газете «Дейли Мейл» писал: «Более вероятно, что с приходом к власти национал-социалистского правительства под энергичным руководством этой партии — Германия сама найдет способ немедленного исправления самых вопиющих несправедливостей… В результате таких событий Чехословакия, которая систематически нарушала мирный договор, как угнетением расовых меньшинств, так и уклонением от сокращения своих вооружений, может в одну ночь прекратить свое существование». За восемь лет до Мюнхена столь беспрецедентная прозорливость, когда даже Гитлер был всего лишь главарем одной из германских партий!
Нет, категорически нет! Это преднамеренное разглашение незавидной судьбы Праги в корыстных комбинациях Лондона на мировой арене. Более того, это умышленно заблаговременное наведение Гитлера именно на стезю т. н. «решения» чехословацкого вопроса через его Судетский аспект, как на один из магистральных коридоров прохода к границам СССР. И Гитлер с тех же пор все отлично понял — вся его «аргументация» по этому вопросу чуть ли не слово в слово повторяла британские «изыски» на эту же тему.
Но надо в этой же связи воздать должное и Бенешу. Этот и вовсе, убедившись в неизбежности именно такого поворота судьбы возглавляемого им государства, а произошло это еще в 1932 г., отдал очень любопытный приказ своим военным: через четыре года быть готовыми к войне и в качестве конечного срока поставил 1936 г. Сам этот факт достаточно убийственный — слишком уж откровенное знание будущего проглядывается в нем. Но если помнить, что Бенеш был не только старым агентом влияния на службе у британской разведки, но и опытнейшим масоном высоких степеней посвящения, то тогда ничего удивительного…
В-пятых, в начале 1937 г. умер знаменитый генерал Ганс фон Сект, оставив после себя на редкость сильно взбудоражившее все основные разведки мира, а также военные круги ведущих европейских государств завещание, главный вывод которого был выдержан в духе самого Бисмарка — «на Востоке врага нет», и, следовательно, Германия должна держаться за Россию, хотя бы и Советскую.
