Подписали его Маленков, Щербаков, Тюленев и я (то есть Сбытов — А. М.) как член парткомиссии Главного Политуправления РККА (то есть выходит, что инициатором этой инспекции был ГлавПУР, во главе которого пресловутый Мехлис еще не стоял, ибо в то время он являлся наркомом госконтроля СССР, в ГлавПУР он вернулся только 21 июня 1941 г. — А. М.). А 4 мая (1941 г. — А. М.) состоялось заседание, на котором присутствовало все командование ВВС. И вот Сталин по той нашей бумаге издает приказ: «Немедленно привлечь к судебной ответственности…» Это было известно и наркому Тимошенко, и начальнику Генерального штаба Жукову. Короче, управление ВВС (а это в первую очередь Я. Смушкевич, являвшийся первым заместителем Жукова по вопросам авиации — А. М.) отправляет в пограничные округа комиссию. Та комиссия уже через пару дней вернулась и докладывает. «Все в порядке.» Ну, что ты скажешь!..» (см.: Грибанов С. Заложники времени. М., 1992. С. 102 — 103).
А и в самом-то деле, ну что сказать в этой связи?!
1. Сталин не знал об этом бардаке и узнал о нем вследствие инициативы ГлавПУРа РККА о проведении упомянутой выше инспекции. Не исключено, что и наркомата госконтроля, т. к. в его недрах скрывалась личная контрразведка Сталина. Предположение тем более имеет право на жизнь, если учесть, что инициатива ГлавПУРа отчетливо отдает «технологией» легендирования действий подлинного инициатора — ведь Наркомат госконтроля имел право контролировать любые органы власти в СССР, в т. ч. и военные, а уж скрывавшаяся в его недрах личная контрразведка Сталина — тем более. Им-то как раз и не нужно было светиться — вот и выставили все это как инициативу ГлавПУРа, в компетенцию которого вопросы характера дислокации авиации явно не входили…
2. Реакция Сталина достаточно убедительно свидетельствует, что в его-то планы — а они ничем не отличались от официального плана по отражению агрессии, т. е. были сугубо оборонительного характера, нападение, тем более превентивное, на Германию не входило!
3. Она же, то есть реакция Сталина, четко показывает и вторую — первая была указана еще в I главе I раздела книги — причину репрессий в отношении комсостава ВВС РККА накануне войны. За такой бардак действительно стоило жестко наказать господ генералов — война вот-вот грянет, а у них самолеты мало того что в передовом базировании, так ведь еще и не рассредоточены, не замаскированы и даже не заправлены горючим!
Письменные санкции на их арест выдали все те же Тимошенко и Жуков — таковы были тогда правила (Жуков, к примеру, лично санкционировал арест Я. Смушкевича).
И когда грянула невиданная трагедия, а началась-то она именно с разгрома авиации, прежде всего в ЗапОВО, вот тут-то судьба арестованных генералов ВВС РККА оказалась предрешена… Потому как до 22 июня, тем более при почти на нет сошедших чистках в армии, максимум, что им впаяли бы, — так это «четвертак», т. е. 25 лет колымских лагерей усиленного режима. Ибо до этой даты еще как-то можно было бы списать на халатность без отягчающих обстоятельств. Но к середине 22 июня подобное уже было невозможно — ведь еще в мае должны были исправить бардак, так нет же, ничего не было сделано. То есть бардак носил злостный системный характер. Вот, собственно, и объяснение того, почему командующий ВВС ЗапОВО генерал Копец так срочно и застрелился. Одно только может быть непонятно: почему к стенке не поставили Тимошенко м Жукова?!
Ведь это же их вина в том, что командующему ЗапОВО генералу Павлову и командующему ВВС этого округа генералу Копецу не был устроен свирепый нагоняй за этот бардак, совершенно отчетливо грозивший самыми страшными последствиями в случае внезапного нападения гитлерюг!
Да, этот парадокс может быть непонятен, но только до тех пор, пока не припомним, что 19 июня 1941 г., то есть на следующий день после того, как Сталин напрямую санкционировал приведение войск западных приграничных округов в боевую готовность, на дуэт Тимошенко — Жуков внезапно снизошло странное озарение насчет того, что там, в ВВС западных военных округов, в т. ч., естественно, и в ЗапОВО, далеко не все в порядке с дислокацией авиации, особенно передового базирования, и на командование этих округов (в т. ч. и командующих их ВВС) обрушился поток «ЦУ» о рассредоточении самолетов, посевной на аэродромах и открытии сезона малярных работ в целях маскировки, к тому же еще и со странно расхолаживающими в сравнении с директивой ГШ от 18 июня 1941 г. сроками проведения этих мероприятий!
Подчеркиваю, это внезапное озарение именно тем странно, что коли за месяц до этого бодренько отрапортовали, что с авиацией ВВС западных округов «все в порядке!», то какого же, миль пардон, … надо было выдавать на-гора такие «ценные указания»?! Ведь после направления директивы ГШ от 18 июня 1941 г., а она-то, напоминаю, была санкционирована лично Сталиным, в центре их именно особого внимания — ведь объявляется-то боевая тревога во всех приграничных округах — должно было бы быть исполнение этой директивы на местах, т. е. в войсках этих округов, но никак не объявление посевной и сезона малярных работ на аэродромах западных округов, да еще и с расхолаживающими против директивы от 18 июня сроками исполнения!?
А как трагедия громыхнула, то Павлова — на плаху, его генералов — судить как предателей и трусов, Копец сам(?) застрелился, ну а после войны — окаянный Сталин виноват, не разрешил, видите ли, творившим злостный, преступный бардак крутолобым да крутозвездным привести войска в боевую готовность?!
Конечно, виноват — без дураков, действительно виноват. Ему, Иосифу Виссарионовичу, поднять бы тот самый доклад ГРУ от декабря 1935 г., где говорилось о неизбежности поражения Красной Армии в первые же часы и дни войны, да другие материалы, особенно «План поражения» Тухачевского и иные материалы на эту же тему, особенно, что гитлерюги уже в конце 1936 г. запланировали взять Минск на 5-й день агрессии — уже столько до остервенения тревожно интересных совпадений узрел бы!.. Но он, к глубочайшему сожалению, не сделал этого…
И вот еще что. Как в свете изложенного выше прикажете понимать фактически дезинформацию Жукова, которую он изложил в своей докладной № 503727 от 11 апреля 1941 г. на имя Молотова, как главы Советского правительства, да еще и просил доложить ее Сталину?! Ведь формально опираясь на данные пограничников, он в сущности навязывал советскому правительству точку зрения Тухачевского, что-де Белорусское направление главного удара, мол, фантастика для планов Гитлера!
«Логика» этой его докладной оказалась воплощенной в трагически завершившейся 22 июня практике деятельности приграничных округов: на Львовском направлении зенитную артиллерию еще 20 июня срочно отозвали с дурной головы организованных учений (Первые дни войны в документах//ВИЖ. 1989. № 5 — 9), а в ЗапОВО, в т. ч. и на Белостокском направлении, всю зенитную артиллерию армий первого оперативного эшелона Первого стратегического эшелона, наоборот, отозвали на учения вглубь округа, в т. ч. даже и на 120 км восточнее Минска (Семидетко В. А. Истоки поражения в Белоруссии//ВИЖ. 1989. № 4, а также Интернет-сайт «Механизированные корпуса РККА», www.mechcorps.rkka.ru)! И это после той самой директивы ГШ от 18 июня 1941 г.? А ведь планы учений в округах испокон веку согласуются с Генштабом…
