Речи амиров Тимура после его смерти.
Гарольд Лэмб, «Тамерлан, потрясатель земли»
Всем известно, что величие принцев определяется монументами, которые напоминают о них после их смерти.
Шараф ад-дин Али Язди, «Зафарнама»
Тело Тимура еще не успело остыть, как вспыхнула жестокая междоусобная борьба, об опасности которой он предупреждал на смертном ложе. Но редко судьба империи была так тесно связана с судьбой одного человека, который оказался в ненужное время в ненужном месте. Пир-Мухаммед, который должен был стать наследником, находился далеко на юге, в своих владениях в северной Индии. Зато честолюбивый Халил-Султан со своей армией зимовал в Ташкенте, всего в 160 милях на северо-восток от Самарканда, и престол империи находился так близко… Началась борьба за власть.
Первым решился выступить внук Тимура Султан-Хусейн. После того, как скороспелая попытка захватить трон провалилась, он бежал к Шахруху, который довольно быстро казнил неудачника. Из Отрара в столицу поспешили верные эмиры Тимура Шах-Малик и Шейх-Нураддин, которые намеревались помочь Пир-Мухаммеду занять трон, но их встретили закрытые ворота. Правитель Самарканда уже договорился с молодым претендентом на трон Халил-Султаном и отказался впустить их. Короче говоря, решающую роль сыграла география. Халил-Султан, который оказался ближе всех к столице в момент смерти деда, захватил власть. В 1406 году законный наследник собрал армию и двинулся на север, чтобы дать бой узурпатору. Однако Халил-Султан разгромил его. А через год «верные» эмиры устроили заговор и убили Пир-Мухаммеда.
Впрочем, правление Халил-Султана оказалось недолгим. Он пришел к власти, опираясь на армию, набранную в основном за пределами Марвераннахра. Этих людей совершенно не интересовала междоусобица внутри семьи Тимура, и они не были слишком привязаны к своему командиру. Их следовало покупать и подкупать, как делал Тимур со многими племенами и народами, которые покорил во время своих походов. Их верность можно было приобрести, только распределяя между ними военную добычу, позволяя им грабить дворцы и города покоренной Азии, лишь тогда солдаты победоносной армии были готовы идти за своим полководцем. Смерть Тимура все перевернула с ног на голову. Халил-Султан оказался привязан к своим владениям, он не мог решиться пересечь их границы, чтобы продолжить завоевания, от которых зависело процветание империи его деда. В течение четырех лет он опустошал сундуки Самарканда, раздавая деньги своим сторонникам, к чему его подталкивала честолюбивая жена. Шади-Мульк наслаждалась своим молниеносным взлетом. Она вышла из гарема, чтобы стать первой принцессой, а в разгоряченных мечтах видела себя императрицей. Под ее влиянием Халил-Султан прогонял одного эмира за другим, пока не оказался целиком под влиянием своей прекрасной супруги. Арабшах сухо заметил: «Это была форменная глупость и безумие. Может ли быть счастливым тот, кто позволяет жене править собой?»
К 1409 году раздавать уже было нечего. Сторонники Ха-лил-Султана, поняв это, начали разбегаться, ведь в других местах перспективы выглядели более заманчивыми. В конце концов и сам Халил-Султан со своей поредевшей армией направился к дяде Шахруху. Тот принял племянника с распростертыми объятиями и тут же отравил его. По словам Арабшаха Шади-Мульк была ограблена. «Взяв кинжал, она приставила его к горлу и с такой силой упала на него, что острие пробило голову. Она сожгла все, что ей принадлежало, а потом оба были похоронены в одной могиле».
Шахрух подавил череду мятежей, которые не раз вспыхивали в принадлежащей ему провинции Хорасан, а потом захватил власть. Он перенес столицу в Герат, оставив Самарканд в руках своего одаренного сына Улугбека. Следующие сорок лет стали золотым веком цивилизации Тимуридов. Империя сохранила свои основные владения, и после нескольких десятилетий непрерывных войн сумела-таки насладиться плодами мира. Шахрух и его жена Гаухар-Шад были щедрыми покровителями искусств и литературы, именно в период их правления культура эпохи Тимуридов достигла наибольшего расцвета. В Самарканде правитель-астроном посвятил себя занятиям математикой, медициной и музыкой. Улугбек любил поэзию, как и его отец, и усердно изучал историю, географию, философию и теологию. Но самыми главными его творениями стали обсерватория и астрономические таблицы, которыми пользовались даже в XVII веке, когда в Англии было создано Королевское астрономическое общество. Продолжали воздвигаться величественные здания, их минареты устремлялись в небеса. Регистан считался подлинным чудом света, было построено великолепное медресе. Они увековечили память правителя-астронома. Хроникер писал: «Со времен Адама идо сегодня не было века, года, месяца или мига, когда люди наслаждались таким покоем и миром».
Но вскоре все великолепие обширной империи Тимура обратилось в пыль. К середине XV века Шахрух и Улугбек были мертвы. После тридцати восьми лет великолепного просвещенного правления правитель-астроном был убит собственным сыном. Уже через сто лет после смерти императора держава Тимура обратилась в ничто. Пророческое предсказание Тимура относительно раздоров в семье сбылось. Его величайшие посмертные дары — голубые купола гробниц и медресе, сверкающие минареты, роскошные парки и дворцы — были разбросаны по всей Азии как погребальные монументы погибшей империи. Лишь империя Моголов, которую основал на крыше мира в Индии Бабур, прапраправнук Тимура и самый блестящий из его потомков, напоминала об ушедшем величии.
* * *
Поздней осенью» когда мое пребывание в Центральной Азии подходило к концу, я попрощался с Тимуром. Высокий голубой купол сверкал над городом в лучах заходящего солнца, подобно диковинному маяку. Рядом поднимаются два стройных минарета, и перед глазами встает мавзолей Гур-Эмир, самый прекрасный в Самарканде и самый восхитительный образец архитектуры эпохи Тимура. Он был построен императором в честь своего любимого внука Мухам- мед-Султана, но потом стал местом упокоения самого Завоевателя Мира, «великолепная гробница», как сказал неутомимый льстец Язди. «Основание купола было сделано из мрамора и украшено золотом и бирюзой. Внутри него устроена гробница, в которой покоится тело принца, а вокруг на развалинах нескольких домов разбит очаровательный садик». Хотя Тимур хотел, чтобы его похоронили в Шахри-сабзе, его родном городе и месте его первого престола. Но Халил-Султан похоронил его здесь, набальзамировав тело камфарой, мускусом и розовой водой. Это был один из первых самостоятельных поступков принца, который он совершил, придя к власти.
«Прежде всего он решил похоронить своего деда и совершить погребальный обряд и поместить тело в гробницу», — писал Арабшах.
«Далее он положил его в гроб из черного дерева, который главные люди несли на головах. За телом следовали короли и воины с опущенными лицами, одетые в черное, среди них амиры и министры, и они хоронили его в том же дворце, где они похоронили Мухаммед-Султана, его внука, возле места, именуемого Рух-Абад, где он лежал на помосте в открытой гробнице. Он оплатил все погребальные ритуалы, заказав чтение корана от начала и до конца и по частям и молитвы, и дал благовония, пищу и сладости, и воздвиг купол над могилой, и выполнил свой долг перед ним, и убрал могилу шелковыми покровами и увешал стены оружием и доспехами, которые были богато убраны драгоценными камнями, и золотом, и вышивками и украшены столь искусно, что самый скромный предмет стоил дохода целой страны, а любое зернышко из россыпи этих камней вообще не имело цены. Он также повесил под потолком светильники из золота и серебрян растянул на ложе покрывало из шелка, расшитое по краям. Среди светильников был один из золота, который весил четыре тысячи сесквидрахм
[120], которые соответствовали весу самаркандского фунта или десяти дамасским.
