Теперь Тимур лично контролировал строительство. Так как плохое здоровье не позволяло ему долго оставаться в седле, он ежедневно прибывал на стройку в носилках. Его поглощенность работой поразила Клавихо.
«Мечеть, которую сеньор приказал построить в честь матери своей жены Каньо, была самая почитаемая в городе. Когда она была закончена, сеньор остался недоволен передней стенкой, которая была [слишком] низка, и приказал сломать ее. Перед ней выкопали две ямы, чтобы через них разобрать фундамент, а чтобы работа спорилась, сеньор сказал, что сам берется вести наблюдение за одной частью [работ], а двум своим приближенным велел наблюдать за другой половиной, чтобы знать, кто скорее закончит свое задание. А сеньор [в это время] уже был дряхл, не мог ни ходить, ни ездить верхом, а [передвигался] только в носилках. И он приказывал каждый день приносить его туда на носилках и оставался там некоторое время, торопя работающих. Потом он велел доставлять туда вареное мясо и бросать его сверху тем, кто работал в яме, как будто они собаки. А когда он своими руками бросал [это мясо], то так побуждал [к работе], что нельзя не удивляться. Иногда же сеньор приказывал бросать в ямы деньги. И над этой постройкой работали так день и ночь. Это строительство и [сооружение] улицы приостановили [только] из-за того, что пошел снег».
Пока Тимур находился рядом, строительство шло днем и ночью. Результат был потрясающим. Тесаный камень и мрамор, изразцовые плитки, голубые и золотые фрески, шелковые занавеси и роскошные ковры превратили мечеть в нечто неподражаемое. Ее размеры были уникальными, так как она занимала участок 350 на 500 футов. Входной портал имел высоту более 100 футов, но над возвышались ним две башни высотой 150 футов, которые пронзали небосвод, точно копья, и смотрели вниз на двор, обрамленный галереей с 400 куполами, которые поддерживали 400 мраморных колонн. Куфические надписи изречений из корана бежали вокруг основания величественного купола. Буквы были так велики, что их можно было читать с расстояния несколько миль. «Купол был бы уникальным, если бы небо не было его копией, арка была бы единственной, но Млечный Путь повторял ее», — восхищается придворный историк.
Качество и разнообразие орнаментов просто потрясали. Огромные поверхности были покрыты глазурованными кирпичами, выложенными в технике хазарбах, их покрывали куфические надписи, славящие Аллаха и его пророка. В некоторых местах эти славословия прерывали изящные арочные панели. В других они сбегали по диагонали вдоль фасада причудливыми зигзагами. Все видимые стены мечети сверкали различными цветами. Входной портал и галереи ивана были покрыты мозаичным фаянсом со вставками из полированного кирпича, каменными плитами и майоликой. Спиральные полосы голубых плиток уводили глаз к небу, а тесаный камень держал колоссальное здание на земле.
Надписи на входном портале прославляли Тимура. Из них следовало, что работы начались в 1399 году, а закончились в 1403 — 04. «Великий султан, столп государства и религии, амир Тимур Гураган ибн Тарагай ибн Биргул ибн Айлангир ибн Ичил ибн аль-амир Карачар Ноян, да хранит бог его царство, с божьей помощью завершил эту джами (пятничную мечеть) в году 806-м», — гласит надпись, вырезанная на камне над главным входом.
Сняв минареты с крыш массивных иванов и поместив их по бокам подобно контрфорсам у крепостных ворот, Тимур резко отошел от стиля ильханов, придав своей кафедральной мечети облик военно-религиозного сооружения грандиозных размеров. Какое еще требуется доказательство того, что этот человек считал себя Мечом Ислама? Но были и другие важные архитектурные нововведения. Новым было сочетание продольных иванов с куполами, отходящее от традиционного двора мечети с четырьмя иванами. Оно опять возникает в Масджид-и-Шах в Исфагане, а позднее эта конструкция повторяется-в мечетях Моголов в Индии.
Но хотя кафедральная мечеть Тимура и была колоссальным сооружением, она была построена довольно быстро. Личное вмешательство императора, завершившееся казнью двух амиров, надзиравших за строительством, несомненно, подстегивало рабочих и надзирателей. Вероятно, они даже срезали кое-какие углы, торопясь закончить здание и избежать гнева императора. Вероятно, фундамент был сделан слишком слабым, чтобы выдержать такое огромное сооружение. Точные причины неизвестны, однако едва мечеть была завершена, она начала рушиться. Это слегка охладило пыл верующих, которые предпочитали возносить молитвы без оглядки на стены, и начали посещать другие мечети. Однако стены сохранились, и в XIX веке мечеть превратили в хлопковый рынок и конюшни для царских офицеров. Бухарские эмиры уже вывезли из нее все, что представляло собой хоть какую-то ценность, и в первую очередь ворота из семи металлов, которые были переплавлены на монеты. В 1897 году Самарканд пострадал от землетрясения, и мечеть получила смертельный удар.
Сегодня главное здание мечети стоит закрытым для посетителей, его внутренние помещения разорены и погружены во мрак. Проникнув через решетку в темноту, я увидел большой полуразрушенный зал, на стенах которого остались лишь жалкие следы фресок на штукатурке. Однако кое-где все еще стояли монументы, засвидетельствовавшие царственный облик Тимура. Восстановленные более тщательно, чем сияющие памятники Регистана, двойные башни входа изящно вздымались в небеса. Детали узора на фасаде, такие же прекрасные, как все в Самарканде, были заново обведены синим и бежевым.
С вершины башен, заплатив за подъем требуемую взятку, я рассматривал Самарканд. Дул ласковый теплый ветер, и город виднелся позади неизменных куполов мечети, цвета лазури с коричневыми пятнами там, где отпала плитка и проглядывала простая терракота. Во дворе перед порталом находился массивный аналой из монгольского мрамора, подаренный королем-астрономом Улугбеком. Раньше там лежал коран Отмана, но когда русские захватили эту священную книгу и отправили ее в Санкт-Петербург во второй половине XIX века, он был убран из рушащейся мечети ради собственной безопасности и оставлен прямо на открытом воздухе под ударами стихий. Далеко внизу от моего наблюдательного пункта я заметил тяжеловесную матрону с дочерью. Молодая женщина проползала под аналоем, снова падала на землю и опять скрывалась под ним. Легенда говорит, что бесплодная женщина, которая три раза проползет под аналоем, будет благословлена ребенком.
Глядя вниз, на лежащую в руинах славу мечети, я гадал, повлияла ли ее печальная судьба на статус Тимура и уважение к нему либо послужила поводом для новых насмешек, которыми чаще всего сопровождалось его имя на Западе. Вероятно, если бы она сохранилась в более целом виде, мечеть внесла бы огромный вклад в авторитет величайшего завоевателя исламского мира, напоминая всем, кто ее видел, что, хотя Тимур и был кровавым тираном, он все-таки оставался дальновидным и культурным человеком, более сложной и любопытной фигурой, чем Александр Великий или Чингис-хан. Монументальность его архитектурных творений, разумность пропорций, качество использованных материалов и искусство мастеров — всё это было заметно в сохранившихся остатках знаменитого комплекса. Язди в своих комментариях восхищается непревзойденными размерами мечети, и его слова пришли мне на память, когда я смотрел на бирюзовые купола города:
