МАРИЯ ИЗ МАГДАЛЫ, НЕСУЩАЯ ГРАААЬ
АНАЛИЗ ОДНОГО ИЗОБРАЖЕНИЯ
Для всех текстов, утверждающих, что они передают так называемую эзотерическую традицию, то есть ту, что предназначена только для некоторых людей, способных уяснить ее настоящее значение, существует одно безусловное правило — лгать и направлять незваных гостей по ложным дорогам. Именно так поступает отшельник Тревризент в «Парцифале» Вольфрама фон Эшенбаха, когда рассказывает племяннику «подлинную» историю Грааля. Это метод лабиринта. Всем известно, как в него войти, но никто не знает, как выйти. Как заявляет Отто Ран в «Крестовом походе против Грааля», его так никогда и не нашли, хотя полагали, что видели его в разных местах. Неужели Грааль — это приманка, а те, кто с таким усердием его ищет, — «просветленные», полностью потерявшие связь с реалиями повседневной жизни? Такой вопрос возникает, но ответить на него не так-то просто.
Дело в том, что туман и мрак застилают то, что является Граалем, от наших глаз. Сквозь эту мутную пелену могут проникнуть только поэты и ясновидцы. Итак, тот же Жерар де Нерваль в повести «Аурелия» упоминает о странном видении, которое ему явилось во время одного из его мистических приступов. И, будучи настоящим гностиком, он исходит из символической истории Сотворения мира от семи Элохим, о которых упоминает самая древняя раввинская традиция. Эти Элохим, создав Вселенную и живых существ, начали вести друг с другом ожесточенную войну. «Я не знаю, сколько тысяч лет длились эти сражения, залившие кровью земной шар. Три из Элохим вместе с Духами своей расы, наконец, были сосланы на юг Земли, где основали огромные королевства. Они унесли секреты божественной каббалы, объединяющей миры, и черпали силы в поклонении нескольким небесным светилам, которым они по-прежнему соответствуют. Эти некроманты, изгнанные на край Земли, поладили между собой, чтобы передавать друг другу свою мощь. Окруженные женами и рабынями, каждый из этих правителей обеспечил себе возможность возродиться в своих детях. Жили они по тысяче лет. Когда к ним приходила смерть, могущественные кабалисты заключали их в хорошо охраняемые могилы, где питали их эликсирами и сохраняющими силами».
На самом деле, довольно странный текст… Быть может, это результат мистического бреда? Известно, что Нерваль находился между двумя мирами, настоящим и воображаемым и такое действительно безумное состояние располагало к подобным видениям. Однако он продолжает так: «Тем не менее живительные силы Земли истощались, питая эти семьи, чья кровь, всегда одна и та же, переполняла новых потомков. В огромных подземельях, выкопанных под гробницами и пирамидами, они собрали все сокровища ушедших рас и некоторые талисманы, защищавшие их от гнева богов». Безусловно, Жерар де Нерваль впадал в безумство, тем не менее он знал, о чем говорит. Впрочем, возможно, что он слишком много рассказал об этих вещах, поэтому его и постигла такая трагическая смерть, которая, конечно, была не самоубийством, а наказанием, наложенным некими тайными братствами, к которым он принадлежал.
Дело в том, что он не довольствуется тонкими намеками, он погружается в самое сердце тайны, утверждая, что эти «некроманты», как он их называет, настоящие представители параллельной цивилизации, выживают при всех катаклизмах, всех потрясениях на Земле, при всех потопах и войнах. «Некроманты, спрятавшиеся в подземных жилищах, всегда хранили там свои сокровища и находили удовольствие в молчании и во мраке. Порой они втайне выходили из своих убежищ, чтобы пугать живых или учить злодеев своим зловещим наукам». Несомненно, оккультисты, окружавшие Гиммлера, читали и перечитывали страницы сочинений этого поэта, который, словно рыдая, добавлял: «Я содрогался, когда изображал безобразные черты этих проклятых народов. Повсюду умирал, плакал или стенал страдающий образ вечной Матери».
Все это кажется бессвязным и даже противоречивым. Не стоит забывать, что Нерваль был гностиком и для него вечная Мать, Pistis Sophia, — это «тринадцатая, но также и первая». И после сражений Элохим Нерваль видит ее как «кричащую покинутую женщину, с растрепанными волосами, борющуюся со смертью. Ее жалобные интонации заглушали шум воды. Была ли она спасена? Я этого не знаю. Боги, ее братья, осудили ее: но у нее над головой сияла вечерняя Звезда, озарявшая ее чело пламенным светом». Этот потрясающий образ, — даже если он всего лишь плод воображения душевнобольного — чем-то напоминает — необычное изображение Марии Магдалины, стоящей на своего рода нефе, со змеей на платье и Крестом над головой, которое можно увидеть на тимпане приходской церкви в Ренн-ле-Шато, небольшом поселении в Корбьер, примерно в тридцати километрах от Монсегюра. В наше время оно все еще остается предметом досужих домыслов.
По-видимому, поиски Грааля велись у катаров Монсегюра потому что те, кому было выгодно не раскрывать свои знания, указали неверный путь. Монсегюр, повторим, не имеет никакого отношения к Монсальважу Вольфрама фон Эшенбаха. Грааль никоим образом не входил в систему теологических домыслов катаров. Гроты верхнего Арьежа, а особенно грот Ломбриве, над которыми в большей или меньшей степени потрудились Антонин Гадаль и ярые приверженцы неокатарского учения, не имеют ничего общего с Граалем, хотя некоторые фантазеры и усматривают там его изображение. Чтобы его увидеть, в это нужно поверить. Все происходит так, будто кто-то желал привлечь внимание искателей Грааля именно к этому месту, безусловно связанному с древними традициями и отмеченному Духом, чтобы отвлечь их от другого места, более тайного, более странного, вокруг которого громоздятся легенды и исторические факты, и их не так-то легко подвергнуть объективному анализу, поскольку в этой сфере царит полная неразбериха.
Старая церковь в Ренн-ле-Шато посвящена святой Магдалине, а служил в ней с 1885 по 1917 год довольно странный персонаж — аббат Беранже Соньер. Прибыв туда и обнаружив, что половина церкви была разрушена, он постарался отреставрировать ее и, самое главное, добавить украшений, которые можно было бы назвать довольно сомнительными с точки зрения стиля, но в любом случае самое меньшее, что можно о них сказать, — это то, что они не перестают удивлять.
Загадочная личность аббата Соньера породила немало толков, от самых суровых до самых безумных
[71], но здесь не место возвращаться к этой теме. Самое главное в том, что касается Грааля и окружающей его тайны, — это задержаться на изображении Магдалины, которое было многократно воспроизведено по желанию самого аббата Соньера. Хотя в том, что Мария из Магдалы, покровительница приходской церкви, почитается в этой маленькой затерянной деревне, стоящей на бесплодном холме, нет ничего необычного, но можно задаться вопросом: как же именно ее почитают? При этом не стоит забывать о существующих и поныне старинных легендах о Ренн-ле-Шато и его подземельях, где якобы живет народ — наследник исконной мудрости.
Во-первых, Магдалина изображена над входом в церковь, где явно занимает место, обычно предназначенное для Девы Марии. Она как будто стоит в лодке, в руках у нее крест со змеей, которая сползает на платье. Над изображением можно прочитать надпись на латыни: Regnum mundi et отпет ornatum soeculi contempsi propter domini mei Jesu Christi quem vidi quem amavi in quem credidi quem dilexi, что переводится как «Я пренебрегла царством мира и всеми прелестями века ради Господа моего Иисуса Христа, которого я видела, которого возлюбила, в которого уверовала». Однако последнее слово dilexi неоднозначно, так как, несмотря на то что оно и имеет общее значение «я возлюбила», у него существует и дополнительное значение: на самом деле quem dilexi следовало бы перевести как «и в котором я нашла наслаждение». Конечно, эти слова, как предполагается, произнесенные Магдалиной, выбранные и запечатленные аббатом Соньером, не такие уж и невинные.
