Как-то раз Витте поспорил со своим начальником — министром финансов Иваном Вышнеградским — о том, насколько подрастет рубль. Спорили на 20 копеек. Сергей Юльевич выиграл, и Иван Алексеевич прислал ему со слугой честно заработанный двугривенный. С этой маленькой истории начался путь Витте к той денежной реформе, которая в итоге вписала его в большую Историю.
В 1892 г. наш герой на краткий срок оказался министром путей сообщения. В этот момент его карьера чуть не оборвалась, поскольку Сергей Юльевич женился на разведенной женщине и в связи с этим подал прошение об отставке. Женитьба подобного рода тогда была явлением исключительным и даже скандальным. Министру «подобное поведение» не подобало. Однако Александр III отставку не принял. А вскоре Вышнеградского хватил удар, и Витте, к которому император явно благоволил, возглавил министерство финансов.
Начал он свою деятельность на новом посту с шага, который отнюдь не характеризовал его с лучшей стороны. Денег в казне не было, и Витте решил проблему выплаты жалования бюджетникам чрезвычайно просто — взял свежеотпечатанные купюры и пустил в оборот.
Тут же к нему явился разгневанный Николай Бунге, занимавший в прошлом пост министра финансов. Почтеннейший старец сообщил своему молодому преемнику, что тот вступил на скользкую дорожку, ведущую прямиком к обесцениванию бумажных денег. Витте, правда, заверил собеседника, что сделал столь неподобающий министрам финансов шаг в первый и последний раз, поскольку еще не овладел по-настоящему ситуацией в своем ведомстве. Однако Бунге заметил, что именно так всегда говорят согрешившие женщины, причем сколько бы раз они ни грешили, оправдание у них всегда одно.
Трудно сказать, было ли данное происшествие случайностью, или Сергей Юльевич в начале своей министерской деятельности действительно склонялся к активному государственному интервенционизму. С одной стороны, Витте безусловно стремился к правительственному вмешательству в экономику (что проявилось, в частности, при установлении таможенных тарифов и при выкупе в казну железных дорог), а потому вполне мог какое-то время увлекаться печатанием денег. Но, с другой стороны, он провел блестящую денежную реформу, и это вполне искупало «грехи молодости», если таковые вообще имелись.
Твердая привязка рубля к золоту повысила уверенность инвесторов в российской экономике. А ведь приток иностранных инвестиций был чрезвычайно важен для страны, поскольку собственного капитала, собственной предприимчивости и собственного мастерства в тот момент России явно не хватало. Успешное экономические развитие в начале XX века в значительной степени стало следствием реформы, осуществленной Витте.
Весьма эффективен был министр финансов и в своей бюджетной политике. Доходы у него превышали расходы. Сергей Юльевич всегда имел запас свободных денег — своеобразный стабилизационный фонд. Как объяснял сам Витте, подобная стратегия особенно важна для России, поскольку главный источник богатства страны — земледелие — очень зависит от стихии, а потому на случай неурожаев требуется иметь денежный запас. Более того, именно созданный министром финансов запас позволил бюджету продержаться во время плохо спланированной царем и генералами Русско-японской войны.
Помимо проведения финансовой и кредитно-денежной политики Витте много занимался вопросом преобразования сельского хозяйства. Были подготовлены предложения по ликвидации крестьянской общины. Однако на практике осуществить необходимые нововведения Сергею Юльевичу не довелось. Может, ему не хватило времени для того, чтобы сделать намеченное? Может — авторитета в монарших глазах? А может, просто — решимости?
Преобразования сельского хозяйства у нас ассоциируются с именем Столыпина, а не Витте. Скорее всего, по этой именно причине Сергей Юльевич страстно не любил Петра Аркадьевича и делал на его счет множество едких замечаний. Примерно так же много десятилетий спустя относился к своим более удачливым коллегам Григорий Явлинский, который в 1990 г. имел толковую программу осуществления рыночных реформ, но так и не получил возможности осуществить ее на практике, уступив лавры реформатора Егору Гайдару и Анатолию Чубайсу.
Таможенная война
Притом что Витте многое сделал для развития рыночной экономики в России, он, конечно же, не был по своим взглядам ни либералом, ни фритредером. И это не вызывает удивления. С 70-х гг. XIX века по всей Европе прокатилась волна протекционизма. Начало политике активного государственного вмешательства положил Отто фон Бисмарк, которого Витте очень уважал. А затем германские начинания подхватили и другие страны.
Сергей Юльевич формировал свои экономические взгляды как раз в эпоху отказа от фритредерства и, естественно, не мог остаться вне складывающегося интеллектуального мейнстрима. Возможно, если бы он по образованию был экономистом, университет заложил бы в его сознание какие-то либеральные начала. Но Витте учился математике, систематических знаний по экономике не имел и, как многие инженеры, полагал, наверное, что может «рассчитать» оптимальное социальное устройство лучше, чем это сделает рынок.
С позиций современной экономической теории таможенные барьеры ограничивают международную конкуренцию и снижают эффективность производства. Недаром ВТО постоянно ведет работу по устранению торговых ограничений. И недаром в объединенной Европе такие ограничения вообще устранены. Однако во времена Витте считалось, что отстающее в экономическом смысле государство должно защитить свой рынок от проникновения товаров, производимых сильными иностранными конкурентами. Поэтому европейские страны стремились загородиться в первую очередь друг от друга: немцы — от англичан, русские — от немцев.
Российский таможенный тариф, принятый еще при Вышнеградском, оказался одним из самых жестких в Европе. Фактически он не допускал импорта некоторых товаров вообще. Витте, как только занял пост министра финансов, активно включился в таможенную войну с Германией. Обе стороны готовы были пойти на некоторые уступки, но лишь при условии ответных уступок партнера.
Долгое время шло позиционное маневрирование, существенно подрывавшее торговлю между двумя странами. Для того чтобы напугать немцев, Витте даже состряпал фальшивый документ о запрете полякам — подданным российского императора—трудиться в аграрных хозяйствах Восточной Пруссии, а затем организовал утечку информации прямо в руки германского канцлера Лео фон Каприви.
И вот, наконец, в 1894 г. был достигнут компромисс. Как Россия, так и Германия в какой-то степени ограничили свои претензии по отношению друг к другу, однако от протекционизма не отказались. В итоге товары становились дороже, потребители переплачивали за них, а государства концентрировали в бюджете дополнительные финансовые ресурсы, что позволяло им, помимо всего прочего, активно наращивать вооружения, готовясь к будущей войне. Уже не таможенной, а Первой мировой. Понятно, что Витте не стремился к этому, но объективно его действия по усилению государства и ограничению свободы торговли имели разрушительные для Европы последствия.
Похожим образом складывались дела и с инициативой Витте по строительству огромной железной дороги, связывающей центр России с Дальним Востоком. О том, чтобы протянуть рельсы через всю империю, Сергея Юльевича просил лично Александр III. Опытный железнодорожник и толковый финансист, естественно, не мог не пойти навстречу императору. Тем более что он и сам был склонен к такого рода гигантским проектам, цементирующим великую державу.
