При внимательном изучении дефтеров и сопоставлении их с другими сведениями можно воссоздать более или менее достоверную картину жизни гарема османских султанов. Изучение внутренней структуры и организации гарема помогает понять распределение власти внутри османского двора, а также принципы образования политических группировок в пользу тех или иных шахзаде.
Исламской традицией не поощрялись разговоры не только о гареме правителя, но и вообще о чужих женщинах. Даже в дружеской беседе спросить о здоровье жен и дочерей другого человека, неважно, собеседника или третьего лица, считалось верхом бестактности и воспринималось как оскорбление. Если европейские авторы могли безнаказанно приводить некоторые сведения о жизни в гареме, пусть даже зачастую они оказывались недостоверными и недостаточными, то османские авторы такую информацию давать не могли в силу мусульманского воспитания, а также из-за боязни потерять свое положение и статус, а иногда и голову. Хотя некоторые сведения о дворе султана можно встретить в османских хрониках начиная с XV в.73 Однако необходимо помнить, что османские хроники не ставили перед собой задачу правдиво рассказать о жизни гарема. В них сознательно умалчивается жизнь, которая протекала внутри султанского гарема; упоминания о гареме и наложницах султана вообще очень редки. В них, как правило, отсутствуют имена матерей султанов, лишь иногда называются наиболее уважаемые из них. Не говоря об обстоятельствах семейно-бытовой жизни султанов, хроники порой приводят имена наложниц умершего или низложенного султана, которые прославились своими делами на почве благотворительности. Многие из хроник описывают в мельчайших деталях торжества, устраивавшиеся по случаю свадеб султанских дочерей, однако практически не упоминают о наложницах султанов. Практически все работы османских историков-хронистов были созданы по заказу самих султанов или высокопоставленных должностных лиц; их авторы создавали свои произведения для получения определенного вознаграждения за свою работу.
Работы европейских авторов являются одним из главных источников для выявления некоторых деталей жизни гарема османских султанов. Сведения о гареме султанов содержатся в многочисленных книгах, путевых заметках, письмах, опубликованных в XVI–XVIII вв., а также в отчетах иностранных послов в Стамбуле. Некоторые из них представляют большой интерес, поскольку в них отражена весьма достоверная информация о гареме и его обитательницах.
Например, в середине XV в. генуэзец Якопо де Промонтарио де Кампис74 (Iacopo de Promontorio de Campis, 1410–1487) провел в Османской империи с 1434 по 1459 г.; в конце XV в. венецианец Джованни Мариа Анджиолелло75 (Ciovanni Maria Angiolello, 1451–1525) находился в Османской империи с 1470 по 1483 г.; в начале XVI в. другой венецианец, Джованни Антонио Менавино76 (Ciovanni Antonio Menavino, 1492 – после 1548), оставался в Османской империи с 1505 по 1518 г.; в середине XVI в. уроженец местечка Зары Луиджи Бассано де Зара77 (Luigi Bassano da Zara, – 1510–1552) пробыл в Османской империи с 1530 по 1541 г., и в середине XVII в. поляк Альберт Бобовский78 (Albertus Bobovius, 1610–1675) находился в Османской империи с 1640 по 1659 г. Среди них А. Бобовский занимает особое место, поскольку последующие авторы часто использовали его сведения о дворце османских правителей.
Альберт Бобовский (Альберт Бобовиус, Войцек Бобовски, он же Сантури Али-бей или Али Уфки) является одним из наиболее известных авторов, писавших о дворцовой жизни османских султанов79. Как и самая знаменитая в Европе обитательница гарема османских султанов, фаворитка султана Сулеймана Роксолана, Альберт Бобовский родился под Львовом. Церковный музыкант, он попал в плен во время набега крымских татар, был продан ими в рабство и, благодаря своим способностям к языкам и музыке оказался в услужении в султанском дворце. Приняв ислам, А. Бобовский девятнадцать лет служил при дворе султана и под именем Али Уфки прославился как придворный музыкант, однако из-за чрезмерной привязанности к алкоголю в конце концов был изгнан из дворца. Совершив паломничество в священные для мусульман города Мекку и Медину, Бобовский остался затем в Каире, а уже оттуда вернулся в Европу и одновременно – в лоно своей прежней религии. Оказавшись за пределами Османского государства, он написал воспоминания о своей жизни при дворе османского султана и его гареме. В описаниях жизни гарема в воспоминаниях А. Бобовского ощущается обида на бывшего властелина, что сказалось на форме изложения сути событий, происходивших во дворце. В определенной степени он, может быть, мстил султану, изгнавшему его из дворца. Последние годы жизни А. Бобовский провел в нищете и постоянно нуждался в деньгах. Поскольку свои воспоминания он написал для иностранных посланников, уже находившихся в Стамбуле или еще собиравшихся поехать туда, то вполне возможно, что сочинение его было «заказным» и он рассказывал только то, что от него хотели услышать80.
Придворный врач султана Мурада III в 1574–1595 гг. Доминико Иеросолимитано81 (Dominico Hierosolimitano, 1552–1622) одним из первых среди европейских авторов того времени приводит в своей книге наиболее точные сведения о гареме османских султанов. Благодаря своей должности он сумел побывать непосредственно во внутренних помещениях султанского гарема. В его книге содержатся сведения как о самом гареме, так и о людях, проживавших в его стенах. Доминико Иеросолимитано нарисовал план гарема и сообщил важные сведения о комнатах «жен» султана, о школе, где учились сыновья султана, о существовавших в гареме обычаях. В его время в гареме насчитывалось 40 комнат, и султан по своему желанию мог посещать эти комнаты. В то время покои самого султана находились в части Эндерун дворца.
Помимо вышеупомянутых рассказов, небезынтересными являются письма, записки и отчеты европейских дипломатов (послов, секретарей посольств и людей, служивших в свите иностранных посольств). Среди них можно отметить сведения людей, посетивших Османскую империю в составе различных посольств и проживших там определенное время. С 1555 по 1562 г. в Стамбуле находился посол Священной Римской империи фламандец Ожье Гислен де Бусбек82; в 1573–1574 гг. в Стамбуле побывал служащий французского посольства Филипп Дюфрен-Канай83; на рубеже XVI–XVII вв., с 1584 по 1602 г., секретарем английского посольства в Османской империи был Джон Сандерсон84; в конце XVI в. в Стамбул прибыл английский посол Генри Лелло85; в начале XVII в. послом Венецианской республики в Османской империи был Оттовиано Бон86; в 1621–1628 гг. посланником в Стамбуле был знаменитый английский дипломат сэр Томас Роу87; во второй половине XVII в. секретарь английского посольства Пол Рико88 прослужил в Османской империи восемнадцать лет, с 1660 по 1678 г.; в начале 1670-х гг. секретарем французского посольства в Стамбуле был Антуан Галлан89, а в конце 1670-х гг. – ориенталист Франсуа Пети де Лякруа90; в начале XVIII в. (1717–1718 гг.) в Османской империи оказалась жена английского посла леди Мэри Уортли Монтегю91. Кроме названных дипломатов почти все послы Венецианской республики в Османской империи, побывавшие там с дипломатическими миссиями в XVI–XVII вв., оставили ценные заметки, отчеты, наблюдения и мемуары.
