Заключение
Первоначально гарем у Османов формировался на основе традиций жизни мусульманского мира, восходивших ко времени существования Арабского халифата и тех политических образований, которые сложились после его распада. В гаремах мусульманских правителей предшествующих эпох наряду с официальными женами находилось большое число наложниц. Такому же порядку формирования гарема следовали и вожди Османского бейлика и первые султаны (с начала XIV до начала XV в.). Они широко практиковали междинастийные браки и передачу власти старшему из выживших сыновей. Знатные женщины, оказавшиеся в гареме османских султанов, использовались главным образом для осуществления политических замыслов своих супругов, но не оказывали существенного влияния на политику государства. Не была особенно заметна и их благотворительная деятельность.
По мере превращения Османского султаната в мировую империю позднего Средневековья (XV – начало XVI в.) практика официальных бракосочетаний окончательно отодвинулась на второй план, а затем и вовсе была забыта. Султанский гарем стал заполняться большим количеством невольниц, из которых государь волен был выбирать себе наложниц. Поглощение Османами соседних государств сделало султанат настолько сильным, что его правители не нуждались более в династийных союзах. Другая причина отказа от подобных браков определялась общей тенденцией политической жизни, утвердившейся со времен правления султана Мехмеда II Фатиха. Завоеватель Константинополя добивался установления сильной центральной власти путем выдвижения на высокие государственные должности людей, обращенных в ислам на основе практики девширме. Ясно, что зависимость от представителей именитых тюркских родов могла помешать реализации планов молодого и амбициозного османского правителя. Реорганизации подвергся и султанский двор, в том числе гарем, структура которого соответствовала даже в деталях организации Эндеруна (султанских внутренних покоев). Законодательно оформленные при Мехмеде Фатихе порядки на женской половине султанского дворца разрешали каждой султанской избраннице иметь только одного сына. Все сыновья султана по достижении определенного возраста (14–16 лет) должны были проходить в санджаках практику государственного управления. Подобная практика воспитания наследников престола обеспечивала, в принципе, сохранение правящей династии и не исключала возможности выдвижения на первый план наиболее активных и энергичных шахзаде. Вместе с тем сохранялись прежний порядок передачи власти старшему сыну султана и его право казнить своих братьев при вступлении на отцовский престол. Описанный порядок, средневековый по своей сути, сохранялся до первой четверти XVI в., когда фаворитка султана Сулеймана Кануни Хуррем-султан впервые нарушила его.
Свидетельства современников и архивные источники позволяют констатировать тот факт, что со времени правления султана Сулеймана Кануни историческая эволюция гарема вступает в свой третий период, который продлился до середины следующего столетия. Он отличается тем, что именно в это время изучаемый институт сыграл наиболее заметную роль в жизни империи. Отмеченное явление определялось несколькими причинами: как внешними, связанными с общим состоянием османской державы, так и внутренними, вытекавшими из изменений в порядках в самом гареме.
На протяжении XVI в. практически завершилась эпоха военного расширения государства. В подобных условиях особое значение приобретает задача сохранения и устойчивого управления огромной территорией, которая была захвачена в ходе завоевательных походов. Империя стала обретать характер бюрократически управляемого организма, когда военно-служилую верхушку постепенно начали вытеснять представители чиновничьей элиты. Данное явление нашло свое отражение в упорядочении путей карьерного роста в ходе обучения и продвижения по службе всех государственных служащих. Были разработаны также способы удержания в определенных рамках взаимоотношений между разными категориями придворных служителей. Названным переменам в немалой степени способствовало и то обстоятельство, что османские султаны перестали играть свою ведущую роль в управлении империей. Созданный ими гигантский государственный аппарат превратился в самоуправляемый механизм, позволявший султанам не выступать более в роли организаторов широкомасштабных военных экспедиций и правителей, державших под своим контролем все аспекты государственной политики, но уединяться во внутренних покоях своего дворца ради развлечений и удовольствия.
Одновременно в порядке престолонаследия стали происходить изменения. Взамен прежней практики направления всех шахзаде на обучение государственному управлению в санджаки утверждается принцип посылки только старшего сына, который после смерти отца должен вступить на престол. Нововведение, направленное на существенное сокращение возможностей междоусобной борьбы между наследниками султанского трона, напрямую связано, на наш взгляд, с усилением влияния гарема на политическую жизнь государства. Истоки отмеченного процесса восходят к тому времени, когда на женской половине султанского дворца начинает играть все более важную роль султанская фаворитка (хасеки) Хуррем-султан. Впервые ей было дозволено нарушить принцип «одна наложница – один сын», она добилась права жить не в гареме Старого дворца, но рядом с Сулейманом в Топкапы. Апогеем ее влияния можно считать заключение брака с султаном, что принесло ей личную свободу, титул «хасеки-султан» и право вмешиваться во внутреннюю и внешнюю политику Порты. Она умерла раньше, чем ушел из жизни Сулейман Кануни. Но созданная ею дворцовая группировка добилась осуществления той цели, к которой она стремилась, – обеспечила ее сыну Селиму доступ к высшей власти.
По пути, проложенному Хуррем, пошли и матери преемников Сулеймана – от Селима II до Мехмеда IV. В результате в структуре гарема утвердилась новая категория наложниц, связанная с фигурой хасеки-султан, имевшей высокий ранг, носившей особый титул и обладавшей большими правами и влиянием не только на женской половине, но и за ее пределами. Отличительной особенностью султанских хасеки было то, что они были первыми, а в некоторых случаях единственными наложницами наследников престола и матерями их первых сыновей. В силу своего особого положения они могли не только оказывать влияние на воспитание будущих правителей империи, но и выступать в качестве их советниц, что открывало большие возможности для активного, хотя и опосредованного, участия в принятии решений султанского дивана и назначения важнейших чинов Порты.
Однако возможности хасеки имели свои границы, поскольку цели фавориток наследников престола не совпадали с интересами матерей правящих султанов. Если первые беспокоились о будущем шахзаде, то вторых заботила устойчивость положения самих султанов. В конечном счете этого противоборства хасеки и валиде верх взяли последние. Этому во многом содействовало строительство нового гарема в Топкапы, в котором удалось объединить всю султанскую семью. В подобных условиях положение валиде-султан было явно выше, чем хасеки. К началу XVII в. реальное значение фавориток заметно уменьшилось по сравнению с ролью, которую стали играть султанские матери, особенно когда началась череда очень юных правителей. Валиде, по существу, выступали в качестве регентш при своих малолетних сыновьях, возведенных на престол. Этим объясняется и то заметно усилившееся влияние гарема на социально-политическую жизнь империи, которое ощущалось в конце XVI – первой половине XVII в.
