Три года спустя сюда прибыла американская экспедиция. Бульдозеров она не привезла с собой, но сумела нанять большой отряд местных рабочих с простыми заступами.
Разбив место работ на квадратные участки, американские археологи приказали копать, и вскоре обнажились огромные каменные ступени. «Циклопическая постройка!» — воскликнули они, подразумевая гомеровскую эпоху и вспоминая Генриха Шлимана и его успех.
Постепенно американцы пришли к выводу, что города под обломками скал явно не было. Вершина горы слишком мала для его размещения. Скорее всего, тут обломки одного либо культового, либо дворцового комплекса. А вот у подножия горы, почти по всему периметру, обнаружились фундаменты хижин и складов. Что же получается? Среди деревни холм с одним большим храмом? Да и храм ли это? И почему тут все непохоже на гомеровскую эпоху?
По найденным монетам, керамическим фрагментам и завитушкам капителей мраморных колонн ученые пришли к мнению, что постройка относится к эпохе эллинизма. Почти все центры эллинистической культуры подверглись оккупации римлянами. Но вот здесь ни единого следа гордых римских легионеров не обнаруживалось.
Главной удачей американских археологов надо считать находку огромного скульптурного портрета — головы великана в шлеме, напоминающем военный головной убор Александра Македонского. Только вот лицо было тут явно другого человека. По размерам ничего подобного археологам еще не встречалось. Тут бы им подумать о легенде, но они были прагматиками, не отказали себе в удовольствии снять цветной фильм об этой гигантской голове и… побыстрее уехать домой. Работать здесь было трудно и им. И думали они не о древнем сказании, а о мощном бульдозере.
* * *
Фильм о загадочной горе Нимруд Даг, показанный американцами по всему миру, принудил наконец турецкие власти решиться на самостоятельные раскопки. Руководство ими поручили опытному археологу Экрему Акургалу. Он планомерно повел работы так, чтобы не только разгадать тайны неприступного каменного холма, но и сохранить на месте все найденные исторические ценности, превратив Нимруд Даг в археологический заповедник.
Первое, что установил доктор Акургал, заключалось в том, что «гора» строилась руками десятков тысяч людей. Каменотесы придали природному возвышению форму пирамиды. Рабов заставили насыпать вокруг плодородную землю, построить высокий мавзолей правителя и окружить его зеленью висячих садов. Какое-то немыслимое сочетание классических греческих традиций с экзотическими восточными…
* * *
Среди скальных обломков снова мелькнул белоснежный мрамор. Принесли лом, лопаты, заступы. И на свет божий появился искалеченный временем Аполлон. Опять прекрасный повод радоваться, как и несколько раньше, когда был найден Геракл. Но сосредоточенное выражение не сходило с лица Экрема Акургала и его коллег.
Почему профессор так бережно относился к мрамору? Во-первых, он убедился, что огромных голов на вершине когда-то было не менее дюжины. Значит, права легенда о подземных духах. Вот только туловища у них не было. Одни белые головы… Во-вторых, мраморные фрагменты основного сооружения на вершине горы попадались чрезвычайно редко.
Расчищен грунт вокруг гигантских голов и пьедесталов для богов и полубогов Олимпа. Первые туристы уже рассматривают их в бинокли. «Диковинки!» — пишут в газетах. А основного сооружения на вершине горы нет! Только следы фундамента…
На что еще были направлены усилия турецких археологов? Они искали надписи. Ученые о многом уже догадывались, но гора Нимруд Даг должна была заговорить и сама.
* * *
Государство это родилось после знаменитой (кровавой!) борьбы диадохов и эпигонов. Преемники и потомки преемников Александра Македонского развернули многолетнюю борьбу за территории, рынки, торговые пути и порты в Средиземноморье.
По воле случая в руках полководца Селевка оказалась огромная пестрая монархия, состоявшая из Сирии, Месопотамии, Армении, Ирана, Каппадокии. При его сыне Антиохе I колоссальный переднеазиатскии конгломерат начал постепенно распадаться. Антиох II оказался еще большим неудачником, а государство Антиоха III совсем быстро покатилось по наклонной плоскости. Примерно за двести лет империя полностью распалась на пестрые лоскутки. Одним из них было маленькое Коммагенское царство (между Евфратом и Сирией).
Междоусобные войны бесславно развалили империю, оставшуюся после Александра Македонского, и закономерно последовало вторжение римлян в Малую Азию.
В 190 году до н.э. этот район, где царствовали селевкиды, стал «азиатской провинцией» Рима. В 64 году н.э. полководец Помпеи последнему из селевкидов — сирийскому царьку Антиоху (на правах послушного вассала) даровал небольшой клочок земли — область Коммагена, на краю которой и возвышался Нимруд Дат.
* * *
Вдруг неожиданно случилось то, что давно ожидали. Найдена надпись! Неожиданно потому, что ее обнаружили не в жуткой мешанине камней, где упорно искали, а на… затылке одной из давно уже откопанных белых голов в шлеме.
Из этих греческих слов турецкие археологи узнали, что голова изображает Антиоха, правителя маленькой Коммагены. В этой надписи царь, порядковый номер которого пока неизвестен, повелевал своему народу устраивать два раза в год празднества вокруг мавзолея — в день его рождения и в день коронования. Земли вокруг холма он навечно даровал служителям заупокойного храма.
Быть может, празднества и длились бы вечно, как хотел Антиох, но два события нарушили замысел царя. Один из ретивых римских императоров слил своим указом крошечную Коммагену с Сирийской провинцией, а всех мужчин поголовно зачислил в свою армию. Маленькое государство мгновенно погибло и больше никогда не воскресало. А еще через век случилось вдруг уж совсем непоправимое: в этом районе произошло катастрофическое землетрясение. Гора раскололась, захоронив под своими обломками все сооружения Антиоха. Более того, скалы обрушились так, что образовалось практически неприступное возвышение. До сих пор к гигантским головам, откопанным археологами на вершине Нимруд Дага, туристам чрезвычайно трудно подниматься.
* * *
Антиох Коммагенский, хотя и не общался с римлянами лично, во всем был послушен завоевателям Передней Азии. Военных сил у него не было. Но у этого царька сохранились вполне солидные сбережения, ибо до этого он самолично правил районом, через который, говоря современным языком, шли транзитные торговые пути. Не имея славы в настоящем, он решил прославить прошлое своей династии.
И вот последний из Антиохов принимает решение тряхнуть казной, чтобы напомнить миру о былом процветании империи Селевкидов. Приглашаются мастера из многих городов Средиземноморья. Посылаются гонцы на невольничьи рынки покупать толпы дешевых чернорабочих. Памятник задуман грандиозным, ибо Антиох не страдал отсутствием мании величия. На своем собственном изображении он приказал изваять шлем Александра Македонского. Но чтобы потомки не спутали его с великим полководцем, на скульптуре была выбита надпись с именем царя Коммагена. Жаль, конечно, что он не сообщил свой порядковый номер…
