Тора предписывает для женщины, подозреваемой в прелюбодеянии, «суд божий» (Чис., 5). Это способно вызвать гораздо меньше возражений, чем большинство аналогичных судов-ордалий в Древнем и средневековом мире, потому что, если женщина выпивала «горькую воду» без вреда, она объявлялась невиновной. Однако фарисейский раввин Иоханан бен Закай, современник Иисуса, отменил испытание «горькой водой» на том основании, что женщины должны подвергаться ему лишь при условии, что их соплеменники-мужчины чисты, чего в действительности давно уже не было (Мишна, Сота, IX, 9). Этот иронический аргумент на самом деле был частью общего для фарисеев стремления улучшить условия жизни женщин.
Иосиф Флавий также свидетельствует о гуманности фарисеев в уголовных делах. Он говорит, что фарисеи «склоняются к снисходительности в наказаниях» («Иудейские древности», ХIII, 10, 6). Саддукеи же принимали уголовный кодекс Библии в его самом суровом буквальном смысле. День, когда суровые указы саддукеев были отменены, в правление профарисейской царицы Александры, праздновался потом фарисеями и народом как общественный праздник.
Так что теперь очевидно, насколько лживо евангельское обвинение фарисеев в том, будто они хотели казнить Иисуса за мелкое нарушение субботних законов, — особенно если с фарисейской точки зрения это вообще не было нарушением субботних законов.
Вряд ли нужно особо оговаривать, что в фарисейском кодексе вообще не было таких мерзостей, как распятие или пытка с целью добиться признания (признание в любом случае не имело силы как улика, даже если оно не было вызвано пыткой). Не было в фарисейском кодексе и смертной казни за мелкие прегрешения или других таких черт, отсутствовавших и в библейском кодексе и вызывавших отвращение не только у фарисеев, но и у саддукеев.
2. Помимо уголовных наказаний, фарисеи реформировали и многие устаревшие библейские законы, слишком обременительные для отдельных лиц или групп населения. Самым знаменитым из таких постановлений является отмена Гилелем закона о Седьмом годе, по которому все долги аннулировались каждый седьмой год (Втор., 15).
Этот образец примитивного социализма успел показать свою практическую неосуществимость, и Гилель отменил его с помощью юридического орудия, именовавшегося «Прозболом», которое давало возможность обойти закон. И в этом случае авторитет Писания не оспаривался, но давно назревшая реформа была проведена в жизнь.
Еще одним важным образцом фарисейского законодательства было решение, что собственность замужней женщины принадлежит ей и должна быть возвращена ей в случае развода. Это было важной защитой для женщин. Стоит подчеркнуть, что в английское право аналогичная норма вошла лишь в 1882 г.
Имелся библейский закон, запрещавший аммонитянам и моавитянам, обращенным в иудаизм, заключать браки внутри еврейской общины (Втор., 23:3). Фарисеи отменили этот закон на том основании, что Сеннахериб, царь Ассирии, настолько перемешал народы, что настоящих аммонитян или моавитян не осталось.
Это лишь несколько примеров фарисейских реформ библейского закона, о которых можно написать целую книгу. Многие авторы доказывают, будто ни одна из них не была подлинной реформой, так как не включала отмены или аннулирования, в точном смысле слова, закона Писания. Но лобовая атака на Писание была в то время немыслима и привела бы к крушению всей культуры. Фарисейский метод диктовался состраданием и здравым смыслом, и он давал облегчение угнетенным ничуть не менее эффективно.
Приведенные несколько примеров в достаточной мере показывают, что фарисейские «традиции», описанные в Новом Завете как «бремя непосильно», во многих случаях были вовсе не обременительными добавлениями к библейскому закону, а его смягчением, которое народ приветствовал.
3. Что действительно верно, так это то, что фарисеи разработали подробные законы о видах «работы», запрещенных по субботам. У фарисеев была страсть к точным определениям, а библейские законы о субботе они сочли слишком расплывчатыми для практического применения. Но нельзя путать точность с суровостью: саддукейские субботние законы, хотя их было меньше, а сами они проще, были гораздо суровей.
Фарисеи определили тридцать девять видов работы, запрещенных по субботам, но столь точные определения делали достаточно ясным и то, какие виды деятельности по субботам не запрещены. Многие думают, будто фарисейская суббота была похожа на кальвинистское воскресенье, что она была днем, когда всякий вид развлечения или легкомыслия вызывал неодобрение. Но это отнюдь не так.
Фарисейская суббота предназначалась для того, чтобы быть, в самом буквальном смысле, днем отдыха, то есть днем досуга и восстановления сил, перемены обстановки. Работа, запрещенная в этот день, была повседневной работой земледельцев и ремесленников. Все способы сделать этот день радостным или посвятить его интеллектуальному освежению поощрялись. Суббота была днем отдыха также для животных и рабов. Она настолько связывалась с радостью и покоем, что Грядущий мир называли «временем, когда всегда будет суббота».
4. Еще более важными, чем реформы, внесенные в религиозный закон, были новые взгляды и институты, которыми фарисеи вдохнули новую жизнь в иудаизм. Именно им обязан своим возникновением институт синагоги. Иными словами, они были создателями конгрегационализма, самоуправления религиозной общины, то есть одного из важнейших событий во всей истории религии, притом события, без которого все развитие христианства и западной цивилизации выглядело бы совершенно иначе.
Введение самоуправления общины сопровождалось публичной молитвой, проповедью, чтением Писания вслух и кружками изучения религии. Одно сопутствовало другому, и все это вместе было введено теми же фарисеями. А вместе с этим развилось и новое отношение к власти, теперь Храм и Священство были сильно понижены в важности, а достоинство мирянина, напротив, поднято.
Поскольку Закон рассматривался как бесконечный открытый процесс, а не как застывшая догма, то поощрялась атмосфера демократического обсуждения. Среди раввинов возникло обыкновение решать разногласия по религиозным вопросам голосованием — а это само по себе было одним из важнейших религиозных установлений в истории. Никакой доктрины непогрешимости подобных решений не было. Признавалось, что решения могут быть ошибочными и что в будущем их, возможно, придется пересмотреть и отменить.
5. В ходе своих дискуссий фарисеи привнесли в религиозную мысль новую рассудочную строгость. За это их сильно критиковали те, кто полагал, будто использование собственного рассудка несовместимо с волнением и искренностью. Однако же у фарисеев была сильна и поэтическая жилка. Агада (ее можно найти прежде всего в Мидраше), включающая народные сказки, притчи, причудливые фантазии и метафизические размышления, — это поэтическая сторона фарисейства.
В частности, притча, столь излюбленный Иисусом жанр, была созданием фарисеев. Некоторые из лучших псалмов, включенных в библейский канон, были сложены фарисейскими поэтами, а фарисейская литургия отличается непревзойденной во всей религиозной литературе поэтической силой. С учетом этого обвинение в лицемерии и в сухом до педантизма законничестве не может быть признано убедительным, хотя не приходится сомневаться в том, что в фарисейском движении, как и в любом религиозном движении, имелось и известное число лицемеров.
