Впервые друиды упомянуты Псевдо-Аристотелем и Сотионом во II веке до н. э., и это упоминание сохранил Диоген Лаэртский, сказав, что «есть среди кельтов и галатов те, которые называются друидами, и семнотеои». Эти два слова, возможно, были синонимами, или они свидетельствуют о наличии двух классов священников, или опять же друиды, возможно, были кельтскими, а семнотеои – галатскими священниками. Затем со временем появляется описание Цезаря. Более поздние авторы отводят друидам высокое место и неопределенно говорят о друидской философии и науке. Цезарь также упоминает об их науке, но и он, и Страбон говорят о ритуальных человеческих жертвоприношениях. Светоний описывает их религию как жестокую и примитивную, и Мела, который пишет об их учености, считает человеческие жертвоприношения варварством. Плиний ничего не говорит о друидах как о философах, но намекает на их священнические функции и соединяет их с магико-медицинскими ритуалами. Трудно объяснить эти расходящиеся мнения. Но когда римляне более близко познакомились с друидами, они обнаружили у них меньше философии и больше суеверий. Из-за жестоких обрядов и враждебности кельтов по отношению к Риму они стремились подавлять их, но они никогда не делали бы этого, если бы у друидов были тайные философы. Считается, что фраза Плиния «друиды и эта раса пророков и врачей» показывает, что из-за римских преследований друиды превратились в своего рода знахарей, но, как было замечено, скорее эта фраза описывает различные функции друидов, и при этом она относится не к состоянию, в котором они находились после репрессивного указа, а к тому состоянию, в котором они были найдены. Информация Плиния была также ограниченной.
Неясная мысль о том, что друиды были философами, шаблонно повторялась разными авторами, которые рассматривали варварские расы так, как Руссо и его школа рассматривали «благородных дикарей». Римские авторы, скептически настроенные относительно будущей жизни, были очарованы идеей варварского священства, учившего о бессмертии в дикой Галлии. За это учение поэт Лукан пел им хвалу. Возможно, друиды поначалу впечатлили греческих и латинских наблюдателей своей магией, организованностью и тем, что, подобно многим варварским священствам, кроме священства Греции и Рима, они проповедовали свое учение. Их знание было божественным образом передано им, «они говорили на языке богов». Поэтому легко было что-нибудь вычитать в этом учении. Так быстро развилась друидская легенда. С другой стороны, современные авторы, возможно, преувеличили ценность классических свидетельств. Когда мы читаем о друидских сообществах, не стоит рассматривать их как что-то более высокое, чем организованное священство варваров. Их учение о метемпсихозе, если оно действительно преподавалось, не связано с этическим содержанием, как в пифагорействе. Их астрономия была, возможно, астрологичной; их знание природы было серией космогонических мифов и предположений. Если существовала истинная друидская философия и наука, то странно, что об этом всегда упоминается туманно и что они не оказали никакого влияния на мысль того времени.
Классические авторы обнаружили также связь между друидской и пифагорейской системами, при этом система друидов рассматривалась как соответствующая учению греческого философа. Вполне вероятно, что некоторые пифагорейские учения достигли Галлии, но когда мы исследуем тот пункт, в котором эти две системы, как предполагалось, пересекаются, а именно учение о метемпсихозе и бессмертии, то между ними не обнаруживается никакого настоящего сходства. Существуют кельтские мифы о перерождении богов и героев, но эсхатологическое учение состоит, очевидно, в том, что душа облачается в тело в потустороннем мире. У кельтов нет идеи о перерождениях на этой земле как наказании за грех. Друидское учение о телесном бессмертии было ошибочно воспринято как тождественное пифагорейскому учению о душе, перевоплощающейся из одного тела в другое. Затем были обнаружены другие пункты сходства. Организация друидов был принята Аммианом за своего рода общинную жизнь. Хотя друидское сознание всегда стремилось к возвышенному, тот, кто писал о друидах наиболее полно, ничего об этом не знал.
Подобно священникам всех религий, друиды, несомненно, искали такое знание, которое было бы открыто для них, но это не подразумевает того, что они обладали какой-то заумной философией или тайным богословием. Они руководствовались идеями, циркулировавшими во всех варварских обществах, и они были одновременно священниками, магами, врачами и учителями. Они не позволяли, чтобы их священные гимны были записаны, и учили им втайне, как это обычно было всюду, где действенность гимна или молитвы зависела от правильного использования слов и в передаче их другим людям соблюдалась тайна. Их ритуалы, насколько нам известно, отличаются, хотя и немного, от ритуалов других варварских народов и включают в себя человеческие жертвоприношения и предсказания по телу жертвы. Они исключали виновных от участия в ритуале – обычная практика наказания, применяемая к нарушителям табу во всех примитивных обществах.
Идея о том, что друиды учили тайной доктрине – монотеизму, пантеизму или чему-то подобному, – не подкреплена никакими свидетельствами. Несомненно, они сообщали тайны посвященным, как это делалось в варварских мистериях повсюду, но эти тайны состояли из магических и мифических формул, описания сакрального и какого-нибудь учения о богах или о моральных обязательствах. Эти учения сохранялись тайными не потому, что были абстрактными, а потому, что они потеряли бы свое значение и разгневали богов, если бы стали слишком общедоступными. Если друиды учили религиозным и моральным вопросам тайно, то, возможно, эти вопросы заключали в себе, согласно Диогену Лаэртскому, тройной принцип: «Поклоняться богам, не делать зла и быть мужественными»
[43].
К этому можно было бы добавить космогонические мифы и домыслы, а также магические и религиозные формулы. Это станет более очевидным, когда мы исследуем положение и власть друидов.
В Галлии и в некоторой степени в Ирландии друиды образовали священническое сообщество – факт, который подтолкнул классических наблюдателей предположить, что они жили вместе, подобно пифагорейским общинам, хотя, вероятно, это не более чем некая священническая организация. М. Бертран считает, что друиды были своего рода монахами, живущими жизнью общины, и что ирландское монашество было трансформацией этой системы. Это чистый вымысел. Ирландские друиды имели жен и детей, и друид Дивициакус был семейным человеком. Цезарь ни слова не говорит об общинной жизни у друидов. Враждебность христианства к друидам предотвратила любое копирование их системы, и ирландское монашество было сформировано по образцу монашества континента. Друидская организация, возможно, означала не больше чем то, что друиды были связаны некоторыми узами, имели определенное иерархическое деление или различались по функциям и что они участвовали в отправлении общих ритуалов. В Галлии один главный друид имел власть над другими, и это положение было выборным. Возможно, островные друиды были организованы подобным образом, поскольку мы слышим о главном друиде, primus magus, в то время как у филид был ард-филе, или руководитель, избиравшийся на эту должность. Священство не было кастой, но было открыто для тех, кто проявлял способности к этому. Был длинный период ученичества, длившийся даже до двадцати лет; в Ирландии период ученичества филе продолжался от семи до двенадцати лет.
