ПРЕДИСЛОВИЕ
1
Всплеск интереса к военно-морской истории в наше время необычаен, но в то же время ограничен определенными историческими периодами. По сути, благодаря последним публикациям и переизданиям хорошо изучены морские сражения русско-японской и Второй мировой войн, гораздо хуже — Первой мировой войны, а вот по эпохе парусовновых исследований нет совсем. Оправдывают такое положение дел тем, что тактика и стратегия морских битв XV-XVIII веков была довольно примитивной, главный игрок быстро завоевал господство на море и до начала XX века никто не пытался его оспорить. Даже многие довольно известные писатели уверены в том, что после книг Филиппа Коломба, Альфреда Штенцеля и Альфреда Тайера-Мэхэна написать что-либо интересное про паруса не получится. Между тем, это не совсем так. Вернее — совсем не так.
На Западе «нельсоновская» приключенческая литература английских писателей-маринистов (О'Брайан, Коломб, Форрестер и др.) вызвала целый поток исследований профессиональных историков по морскому противостоянию Англии, Франции, Голландии и Испании в XVI-XVIII веках. Результат научных изысканий получился несколько неожиданным — оказывается изложение, событий морских войн XVII-XVIII веков в книгах вышеназванных мэтров грешит множеством неточностей и противоречий. Их произведения содержат огромное количество ошибок и некритичный подход к мемуарам и документам. Так, например, из книги Филиппа Коломба «Морская война» мы узнаем, что в знаменитой битве при Барфлере французы потеряли три линейных корабля, хотя, сравнивая списочные составы флотов, можно убедиться, что у французского адмирала Турвилля потерь в этот день не было. Даже рапорт командующего английским флотом адмирала Рассела графу Ноттингему, написанный сразу после боя, противоречит Коломбу — в Приложениях к этой книге читатель найдет его полностью и пусть сам сделает выводы. А ведь есть еще рапорты Делаваля и Шовеля, есть отчеты Турвилля и Кэтлогона, есть голландские судовые и шканечные журналы, и в них отражены все события, произошедшие в день битвы при Барфлере! В тот день французы, оказывается, не потеряли ни одного корабля, наоборот — серьезно повредили пять английских линкоров, среди них — два стопушечных! Наверное, права старая пословица о том, что история складывается не из того, что было, а из того, что написали.
Книги Альфреда Тайера-Мэхэна также не свободны от ошибок, хотя здесь причина несколько иная. Мэхэн (об этом почему-то все забывают) — это прежде всего философ, исследующий морскую силу, а уж потом историк, поэтому он часто был вынужден подгонять факты под свою теорию, а не строить теорию, опираясь на достоверные факты. И книги его, довольно долго считавшиеся «библией» по истории морских сражений эпохи паруса, настоятельно требуют пересмотра.
Из последних работ, изданных на русском языке, стоило бы отметить вышедший недавно труд Брайана Танстолла «Морская война в век паруса. 1650-1815 гг. Сражения великих адмиралов», но и там имеют место искажения фактов, обусловленные, прежде всего, использованием только британских источников. Отечественному читателю практически неизвестны или малодоступны работы французских и английских историков того периода, а также исследования современных ученых по данной теме.
Достоверное изложение событий XVII и XVIII веков очень важно для военно-морской истории — именно тогда зародилась тактика «правильных»
[1] морских сражений и были отработаны основные приемы боя на море. Морские сражения XVII-XVIII веков весьма интересны, ибо оказали большое влияние на развитие военно-морской тактики и стратегии, которые просуществовали без каких-либо изменений до конца XX века. К примеру, немецкие подводники во время Первой и Второй мировых войн пользовались идеями и приемами, разработанными в XVII-XVIII веках французскими каперами — Жаном Баром, Рене Дюгэ-Труэном, Клодом Форбэном и др. Концепция крейсерской войны, разработанная немецкими адмиралами Тирпицем и Редером, почти слово в слово повторяет меморандумы о каперстве французского морского министра Луи Поншартрена и записки о крейсерской войне маршала Франции Вобана.
Из нашей книги любители рейдерских действий узнают все перипетии самой крупной крейсерской войны —борьбы каперов Франции против морской торговли Англии и Голландии в конце XVII — начале XVIII века. Закончилась она сокрушительным поражением рейдеров, причем еще до того, как Франция потерпела поражение на суше. В этой войне боевые действия шли по всему миру — от Ла-Манша до Квебека, от Калькутты до мыса Горн, но, тем не менее, решающее значение имели сражения в европейских водах.
Именно здесь решалось — за кем останутся морские коммуникации, кто сможет стать «властелином морей».
В приключенческой и научно-популярной литературе широко описаны действия пиратов и корсаров Карибского моря. Благодаря Игорю Всеволодовичу Можейко многие читатели узнали о действиях приватиров и каперов в Индийском и Тихом океанах, а вот главный театр боевых действий почему-то в российской научной и научно-популярной литературе о крейсерской войне остался за кадром. Между тем любой исследователь признает, что действия рейдеров в районе Порт-Ройаля или Тортуги были вспомогательными по своей сути (даже такие, как взятие Панамы Генри Морганом) и оказывали на дела европейские мало влияния.
В это время впервые была так широко применена система конвоев, и схватки на море были не менее жестокими и драматичными, чем в Первую или Вторую мировые войны. Можно с полным правом сказать, что немецкие подводники и надводные рейдеры Германии в войнах XX века воспользовались опытом французских каперов XVII-XVIII веков. Англичанам же при Джеллико и Паунде пришлось основательно засесть за Крейсерские и Конвойные Акты, дабы вспомнить, как их предкам удалось сломить столь грозную силу, которую представляли собою Жан Бар и его коллеги.
2
Война Аугсбургской лиги и последовавшая за ней война за Испанское наследство — это своего рода Первая и Вторая мировые Нового времени. Французский король Людовик XIV рвался к европейскому господству, в его планы входило подчинение Лотарингии и создание европейской сверхдержавы. Естественно, что все его противники объединились и дали отпор агрессору. Бедой Людовика было то, что он так и не решил, какую войну он хочет вести. Его сухопутные кампании на континенте отвлекали на себя много сил и средств, следствием чего было постепенное ослабление французского флота. Очевидной ошибкой морского министерства Франции можно считать переход от сражений с регулярными флотами противника к крейсерской войне против неприятельской торговли, в результате чего англичане получили возможность сосредоточить крупные силы против каперов. И вполне логично, что все усилия корсаров окончились полным крахом. Мы еще подробно поговорим об этом в книге, сейчас отметим лишь, что именно в этот момент проявился фактор, стыдливо именуемый исследователями «ролью отдельной личности в истории».
