Попытки испанских племен восстать против римской власти были подавлены. А после того, как Магон отплыл из Гадеса в Италию (Гасдрубал еще раньше вернулся в Африку), и этот город, последний оплот пунийцев на Пиренейском полуострове, сдался римлянам. Карфагеняне навсегда были изгнаны из Испании. В конце 206 г. до н. э. Сципион в блеске славы вернулся на родину и восторженно был встречен народом. Люди отовсюду приходили в Рим, чтобы только увидеть молодого героя.
Однако некоторые римские аристократы относились к успехам Сципиона с ревностью и даже враждебностью. Сенат отказал ему в триумфе под тем предлогом, что Публий еще не занимал высших должностей в государстве и по закону не мог претендовать на триумфальные почести. Несмотря на это, Сципион, чувствуя поддержку сограждан и веря в собственное предназначение, выставил свою кандидатуру на консульских выборах. При небывалом стечении народа он был избран единогласно. Все знали, что Сципион считал борьбу с Ганнибалом в Италии совершенно устаревшей затеей и замыслил перенести войну в Африку. Против этого плана выступали многие сенаторы. Особенно резок был 80-летний Фабий Максим Кунктатор. Ему идея молодого полководца казалась полным безрассудством. Старый диктатор обвинял Сципиона в непомерном честолюбии и считал его баловнем судьбы, все предприятия которого удаются вопреки расчетам, случайно. Он не понимал того, что было ясно Публию: надо воевать не с Ганнибалом, а с Карфагеном; если не уничтожить мощь этого государства, не лишить его всех владений, то через некоторое время вновь придется вести войну с каким-нибудь новым Ганнибалом.
Авторитета и влияния Фабия не хватило на то, чтобы остановить Сципиона. Правда, под влиянием речей «Медлителя» сенаторы сделали все, чтобы затруднить предприятие Сципиона. Они передали ему в качестве провинции остров Сицилию и даже разрешили переправиться в Африку, если он сочтет это необходимым. Однако ни возможности набирать войска в Италии, ни денег из государственной казны Сципион от сената не получил. В распоряжении Публия были только два легиона, находившиеся в Сицилии. В них служили солдаты, уцелевшие после битвы при Каннах и не пользовавшиеся доверием сената, который даже запретил им до полной победы ступать на италийскую землю. Сципион, сам сражавшийся в той злополучной битве, отлично понимал этих воинов, которые страстно желали восстановить свое доброе имя. Они-то и стали ядром экспедиционной армии Сципиона. Кроме того, никто не запретил ему набирать добровольцев и принимать помощь союзников. Огромная популярность Сципиона тут же привлекала к нему тысячи добровольцев. Многие италийские города прислали корабли с экипажами. Частные лица и общины охотно одалживали ему деньги. Вскоре в распоряжении Сципиона было 40 военных и 400 транспортных кораблей, а численность своих войск он довел до 30 тысяч человек. В очень короткий срок он обучил их своей новой тактике и сделал из них прекрасных солдат, на преданность которых мог полностью положиться. Рассказывают, что в Сицилии кто-то однажды спросил у него, на что же он рассчитывает в своем походе на Карфаген. Публий показал сначала на триста своих воинов, упражнявшихся при оружии, а потом – на высокую башню, стоявшую неподалеку, и сказал: «На то, что во всем этом отряде нет ни одного человека, который бы по первому моему приказу не бросился с этой башни вниз головой». В армии Сципиона не хватало только конницы. Но он планировал восполнить ее нехватку за счет помощи нумидийцев. Еще во время войны в Испании он договорился с некоторыми нумидийскими князьями, которые готовы были отложиться от пунийцев и заключить союз с римлянами. В числе этих нумидийцев был и Масинисса. Он верно служил карфагенянам в Испании и был главным виновником гибели отца и дяди Сципиона. Но после того как римский полководец великодушно отпустил попавшего к нему в руки племянника Масиниссы, нумидиец заключил с Публием договор и твердо его соблюдал.
Весной 204 г. до н. э. Сципион отплыл из сиракузской гавани и после недолгого плавания благополучно высадился у мыса, называвшегося Прекрасным, в 35 километрах от Карфагена. В римский лагерь прибыл, как и обещал Масинисса. Но привел он с собой всего-навсего 200 всадников. В борьбе за власть в своем племени Масинисса потерпел сокрушительное поражение и вел теперь жизнь предводителя разбойничьей шайки. Не оправдались надежды Сципиона и на другого нумидийского царя, обещавшего ему помощь, – Сифакса. Хитрый Гасдрубал, сын Гесгона, отдал ему в жены свою красавицу-дочь и заставил поклясться в верности Карфагену. Теперь этот Сифакс вел к Гасдрубалу 50 тысяч пехотинцев и 10 тысяч конных воинов. Войско самих пунийцев насчитывало 30 тысяч пехотинцев и 3 тысячи всадников. Таким образом, Сципион сразу после высадки оказался в весьма затруднительном положении.
Нумидийский царь Масинисса
Однако пока два неприятельских войска еще не соединились, римский полководец успел заманить карфагенский конный отряд в засаду и почти полностью уничтожить. Затем он осадил город Утику, второй по величине после Карфагена. Но прибытие Гасдрубала и Сифакса заставило Сципиона отступить. Он закрепился на узкой каменистой косе, далеко вдававшейся в море. В построенном здесь лагере римлянам пришлось устроить зимние квартиры. Всю зиму Сципион искал выход из создавшейся отчаянно сложной ситуации. Неприятельские войска стояли двумя лагерями в 10 километрах от римлян. Карфагенский флот препятствовал доставке припасов в лагерь Сципиона. В этих условиях римский полководец вступил в переговоры, предложенные Гасдрубалом и Сифаксом. Но сделал он это, скорее, из хитрости, чтобы выиграть время и найти возможность нанести удар. Вместе со своими послами Сципион отправлял под видом погонщиков скота и слуг переодетых центурионов. И пока послы вели переговоры, эти опытные воины тщательно изучали расположение неприятельских лагерей, порядок караульной службы. Как выяснилось, нумидийцы жили в тростниковых шалашах, а карфагеняне зимовали в наспех сколоченных деревянных хижинах. Надеясь на скорейшее заключение мира, неприятели ослабили бдительность и несли караулы спустя рукава. Когда же план Сципиона окончательно созрел, все мирные предложения карфагенян были отвергнуты, переговоры прерваны.
В тот же день Сципион послал корабли и часть воинов к Утике, чтобы отвлечь внимание противника. А сам глубокой ночью тихо вывел из лагеря свое войско, разделив его на две части. Один отряд под командой Гая Лелия и Масиниссы должен был атаковать и поджечь лагерь нумидийцев. Сципион с другим отрядом взял на себя стоянку Гасдрубала. Скрытно приблизившись к неприятельскому лагерю с двух сторон, первый отряд поджег нумидийские шалаши, будто нарочно подготовленные для пожара. Из-за скученности построек пламя моментально охватило весь лагерь. Не разобрав спросонья, что это поджог, нумидийцы, не взяв оружия, бросились тушить огонь и наткнулись на вооруженных врагов. Те, кто не сгорел и не был задавлен в давке у выходов из лагеря, погибли под ударами римлян.
Увидев зарево над соседним лагерем, карфагеняне решили, что пожар возник сам собой и стали выбегать из своего лагеря безоружными, чтобы помочь союзникам. Тут они и натыкались на римских солдат. В деревянные хижины пунийцев были брошены факелы, и лагерь Гасдрубал также был объят огнем. В огненном зареве два неприятельских войска были почти поголовно истреблены. Гасдрубал и Сифакс с немногими уцелевшими спаслись бегством. Это был один из самых блестящих и поразительных успехов Сципиона.
