Децебал также готовился к возобновлению борьбы, действуя с присущей ему хитростью. В нарушение мирного договора, он не выдал римлянам часть оружия и некоторые крепости, по-прежнему принимал перебежчиков. Даки восстанавливали свои крепости и возводили новые укрепления, сооружали мощные боевые машины, запасались оружием. Послы Децебала вели агитацию среди соседних племен. Тем, кто не оказывал поддержки, царь чинил всяческие неприятности. Но несмотря на это, бывшие его союзники в большинстве своем сохраняли верность Риму. Даже часть даков не встала на сторону Децебала.
Обе стороны готовились к новой войне, понимая, что в ней будет окончательно решаться вопрос о самом существовании Дакийского царства. Воспользовавшись тем, что Децебал захватил часть земель у язигов, считавшихся союзниками Рима, римский сенат в 105 г. объявил ему войну.
Децебал рассчитывал внезапным сильным ударом захватить римлян врасплох. Дакам удалось взять римский лагерь в Сармизегетузе и перебить находившийся там гарнизон. Одновременно они большими силами атаковали римские укрепления в районе моста у Дробеты, пытаясь прорваться на римскую территорию. Но решительный натиск Децебала разбился о стойкую оборону римских войск, к которым вскоре с подкреплениями прибыл и сам Траян. Во Второй Дакийской войне римляне задействовали столь же мощную группировку, как и в Первой, и были полны решимости окончательно покорить Дакию. Децебалу не приходилось рассчитывать на пощаду после того, как он проявил истинно варварское вероломство. Так, он пригласил к себе якобы для переговоров одного из высших римских военачальников, близкого друга императора, бывшего консула Гнея Лонгина. Он был отличным полководцем, и даки считали его очень опасным для себя человеком. Царь хотел добиться от Лонгина сведений о римских планах в отношении войны. Когда же римлянин отказался отвечать, Децебал заключил его под стражу и сообщил Траяну, что вернет Лонгина, если римляне очистят всю завоеванную землю Дакии и возместят ему средства, израсходованные на эту войну. Как ни дорожил Траян своим военачальником и другом, принять подобного предложения он не мог. Тем временем Лонгин, раздобыв с помощью своего вольноотпущенника яд, притворно обещал Децебалу помирить его с Траяном, чтобы царь ничего не заподозрил и не усилил охрану. Отправив вольноотпущенника с письмом к Траяну, Лонгин отравился. Взбешенный Децебал потребовал от императора вернуть этого отпущенника в обмен на тело Лонгина и десять римских пленных. Но Траян отказался от дальнейших переговоров. Тогда Децебал, зная, что Траян на войне еще более доступен, чем обычно, попытался осуществить на него покушение с помощью подосланных перебежчиков. Но один из них был схвачен и под пыткой раскрыл весь заговор.
Император Траян совершает жертвоприношение перед мостом через Дунай
В начале 106 г. н. э. римская армия снова выступила двумя колоннами по направлению к Сармизегетузе, которая на этот раз была хорошо подготовлена к долгой осаде. Да и на подступах к столице от самых «Железных ворот» даки создали мощную оборонительную систему, превратив каждую возвышенность в крепость, выстроив башни и бастионы. Но задержать продвижения римлян они уже не могли, несмотря на отчаянное сопротивление. Судьба войны должна была решиться под стенами города. Замкнув Сармизегетузу в кольцо, римские войска пустили в ход все приемы и средства осадного искусства. Не раз римляне шли на штурм крепостных укреплений. Они спешили, зная, что Децебал очень рассчитывает на то, что зимние холода заставят римлян снять осаду. Даки отбивались с бешеным упорством и беспримерным мужеством. Они обрушивали на римлян град метательных снарядов из огромных катапульт, неоднократно предпринимали дерзкие вылазки. По мере того, как росли потери, обе стороны действовали все с большей ожесточенностью. И в римском лагере, и в столице даков появлялось все больше столбов, на которых выставлялись головы убитых врагов.
Трудно сказать, сколько еще усилий и времени понадобилось бы римлянам, чтобы овладеть городом, если бы им не помогла подлая измена нескольких знатных даков. В условленный момент, когда штурмовые римские отряды устремились на приступ с запада и овладели передовыми укреплениями, предатели открыли восточные ворота города и впустили римлян. Ворвавшиеся на улицы Сармизегетузы римские воины не щадили никого, кто пытался оказать сопротивление. Ужас и отчаяние, охватившие защитников города, когда они поняли, что их предали, сменились гневом. Видя, что город обречен, они подожгли царский дворец и свои деревянные дома. Когда же римляне прорвались на главную площадь города, они увидели жуткую картину. Вокруг большого котла громоздились сотни мертвых тел, рядом валялись опороженные чаши и кубки. Многие даки, простые и знатные, старики и женщины с детьми, предпочли добровольную смерть, и отравленный напиток из котла избавил их от позорного рабства.
Децебал, однако, не последовал примеру своих соотечественников. В надежде продолжить борьбу он бежал на восток страны. Там в лесистых горах еще действовали дакийские партизаны. Оставалась в руках даков и крепость Апулум. Но когда пал и этот последний оплот сопротивления, разрозненные, лишенные общего руководства дакийские отряды были один за другим разгромлены римлянами. Многие даки, не желая попасть в руки ненавистного врага, покончили с собой. Некоторые укрылись в неприступных горах или у соседних племен.
Децебал с горсткой ближайших друзей и соратников пытался найти спасение за пределами Дакии. Его по пятам преследовали отряды римской конницы. Кто-то из приближенных царя выдал его планы, надеясь этим предательством заслужить прощение Траяна. Децебал был настигнут. Его спутники, пытавшиеся задержать преследователей и дать возможность царю бежать, были перебиты. Но римлянам не удалось захватить Децебала живым: он успел перерезать себе горло прежде, чем приблизились римляне. Императору, мечтавшему провести обезвреженного врага в своем триумфе, доставили только его голову и правую руку. Пленить удалось лишь двух юных сыновей (или внуков) Децебала.
Благодаря счастливой находке археологов, работавших в 1965 г. на месте римской колонии Филиппы в Греции, нам известно имя римского солдата, который участвовал в захвате Децебала и доставил его голову в императорскую ставку. Этот солдат, которого звали Тиберий Клавдий Максим, еще при жизни заказал себе надгробие с большой надписью. В ней он подробно перечислил этапы своей долгой военной карьеры, а рядом с надписью распорядился изобразить свои боевые награды и сцену захвата Децебала. На рельефе представлен сам Максим: он скачет на коне и заносит свой меч над фигурой поверженного царя, одетого в дакийскую одежду и опирающегося левой рукой на щит. Из текста надписи мы узнаем, что Максим служил сначала всадником VII Клавдиева легиона, потом был повышен в чине, занимал пост телохранителя легата легиона и знаменосца всадников. Свои первые награды он получил еще от Домициана за Дакийскую войну. При Траяне он продолжил службу в конном отряде паннонцев, на войне с даками был разведчиком и стал командиром одного из подразделений. Это повышение он получил лично от императора как раз за участие в захвате Децебала. Участвовал Максим и в других походах Траяна и заслужил за свою доблесть новые знаки отличия. Судя по всему, он был истовым служакой и, даже отслужив положенный срок, не сразу вышел в отставку.
