Что касается третьего варианта, то здесь надо иметь в виду следующее. Его реализация представлялась Западу резко осложненной. Дело в том, что между СССР и гитлеровской Германией с давних пор шла многолетняя пропагандистская война, в которой обе стороны не считали нужным хоть как-то ограничивать себя по соображениям хотя бы элементарной этики в межгосударственных отношениях. К тому же к концу 30-х гг. советско-германские отношения резко осложнились
[30]. В том числе и особенно вследствие фактического дезавуирования даже пролонгированного срока действия Берлинского договора о нейтралитете и ненападении от 24 апреля 1926 г. Добавьте к этому Мюнхенский сговор Запада с Гитлером, закрытие германских консульств в СССР, очень резкие ноты СССР по поводу гитлеровских агрессий в отношении Чехословакии и Литвы и тут же высветится очень сложная проблема. Та самая проблема, которую своей безумствовавшей прозападной ориентацией создал для внешней политики СССР Литвинов. Пребывавшему в злоумышленно созданном Западом тупике постмюнхенской изоляции СССР очень трудно было, в том числе и по идеологическим соображениям, в одночасье резко изменить свою политику и пойти за заключение политического договора с нацистской Германией. Во всяком случае, на Западе были убеждены в этом. Но в то же время там были убеждены и в другом — что инстинкт самосохранения на высшем государственном уровне, тем более у такого государства, как Россия (СССР), которое исторически сформировалось на базе основополагающего принципа своего бытия — БЕЗОПАСНОСТИ, — всенепременно сработает. А как только он сработает, то Москва, наплевав на любые условности, вынуждена будет пойти на заключение с Германией договора о ненападении. Ведь и на Западе прекрасно знали логику европейского равновесия, о которой уже говорилось выше. И вот тут-то на первый план выходил первый вариант. Точнее, не он сам, а его инструментальная способность довести необходимое Западу дело до логического в его представлении конца. Ведь он же был чрезвычайно удобен именно этим. Прежде всего тем, что предоставлял широкое поле для всевозможных дипломатических маневров, позволявших, кормя обе стороны — СССР и Германию, — а заодно дуря и без того ветренную башку официальной Варшавы ничего не значащими и ни к чему не обязывающими Запад обещаниями, бесконечно тянуть время вплоть до реального нападения Гитлера на Польшу. А это позволяло Западу достичь главной цели — наконец-таки вывести коричневого шакала на столь необходимый ему и находящийся в непосредственном территориальном соприкосновении с советской территорией плацдарм для нападения на СССР. Проще говоря, наконец-то подставить СССР под непосредственное нападение гитлеровской Германии. Причем достичь этого в буквальном смысле слова двумя путями.
Первый путь— затянуть дело с переговорами до фактического нападения Гитлера на Польшу. Выше уже приводилось исключительно обоснованное мнение известного историка Н. А. Нарочницкой о том, что Великобритания рассчитывала подтолкнуть Гитлера к дальнейшей экспансии, и в принципе англосаксонский расчет на необузданность амбиций и дурман нацистской идеологии был точным. Британии нужно было направить агрессию только на Восток, что дало бы повод вмешаться и войти в Восточную Европу для ее защиты и довершить геополитические проекты, то есть изъять Восточную Европу из-под контроля как Германии, так и СССР. Великобритания явно рассчитывала, что Германия нападет на Польшу в одном походе на Восток, ввязавшись в обреченную на взаимное истощение войну с СССР, что обещало сохранение Западной Европы относительно малой кровью, а также сулило вход в Восточную Европу для ее защиты. Собственно говоря, именно эту, преследовавшую указанную выше стратегическую цель тактику и осуществляли западные демократии во время августовских переговоров в Москве, бесконечно и под любыми предлогами затягивая переговоры.
Второй путь, который, кстати говоря, внешне и не бросался в глаза, — за счет бесконечной волынки с переговорами фактически запереть и Германию, и СССР в такой тупиковой ловушке, выход из которой был бы абсолютно безальтернативно только один — подписать меж собой договор о ненападении хотя бы по следующим соображениям:
— в силу логики европейского равновесия, о чем неоднократно говорилось;
— сопряженных с ней мотивов безопасности (СССР), о чем также много говорилось выше;
— для исключения хотя бы на том этапе даже потенциальной возможности возникновения войны на два фронта. Это соображение было характерно для Германии, где этого опасались как черт ладана. Но оно же было характерно и для СССР. Особенно, если учесть те серьезные сложности в отношениях со связанной антикоминтерновским пактом с Германией Японией, которые, в конце концов и привели к вооруженному конфликту на Халхин-Голе незадолго до подписания договора о ненападении. А ведь за кулисами этого вооруженного конфликта стоял дальневосточный Мюнхен, организованный Англией и имевший вид пресловутого соглашения Арита — Крейги.
И подписать не просто договор о ненападении, а на условиях определенного компромисса. Основой же ля этого компромисса и должна была стать не гарантированная Великобританией и Францией территориальная целостность Польши! Больше им нечего было использовать в качестве предмета компромисса! После этого даже сугубо в силу голого факта и хронологии событий только Гитлер и Сталин станут ответственными и за развязывание войны, которую Запад в мгновение ока превратит в мировую за счет объявления войны Гитлеру, и за раздел Польши. Если помните, именно это-то и разъяснял во время допроса 26 января 1938 г. Христиан Раковский. Соответственно Запад останется, хотя оскорбленным в своей тысячелетия назад потерянной «девственной невинности», но тем не менее белым и пушистым. А ужасными злодеями на весь мир будут выставлены любимый сукин сын Запада Адольф Гитлер с его Третьим рейхом и запредельно яро ненавистные всему Западу Сталин и его СССР.
Гитлер не поверил угрозам Запада, потому и поддался на это подстрекательство, а в результате оказался в подстроенной Западом ловушке. У Сталина же, который если что и исповедовал неистово, так только БЕЗОПАСНОСТЬ своего государства и народов СССР, безальтернативно взяли верх соображения именно БЕЗОПАСНОСТИ. Иного и быть не могло. Тем более после восьми месяцев форменного, наглейшего издевательства Запада, которое эти мерзавцы устроили во время московских переговоров лета 1939 г., предпринимая бесконечные попытки непосредственно подставить СССР под германский удар уже в 1939 г.
Сопутствующий комментарий. Если вдумчиво проанализировать весь «демократический» лай — увы, но иногда и это надо делать — в адрес Сталина, СССР и договора ненападения со Всеми якобы имевшими несчастье быть подписанными секретными приложениями, то не трудно будет заметить одну интересную особенность. Все свое мерзкое гавканье и западные демократии, и их гнусные пособники в России сконцентрировали на том, что — буду сразу называть вещи своими именами:
— договор о ненападении хотя бы на время, но предотвратил уже фактически начавшую реализовываться в ситуации изоляции угрозу создания единого антисоветского фронта на Западе и вооруженного столкновения СССР с нацистской Германией, а краха своих глобальных планов Запад патологически не переносит и от обиды начинает подло завывать так, что не приведи Господь;
